Десять вечеров - Сборник сказок
– Попрошу-ка я у мельницы прежде всего соли. Посолю лепёшку.
Повернул он жернов вправо и приказал:
– Эй, мельница, намели мне соли.
Посыпалась соль из мельницы широкой белой струёй. И глазом он моргнуть не успел, а дно лодки сплошь солью покрыто. Увяз в ней старший брат по щиколотки. Захотел он остановить мельницу, а мельница всё вертится. Не знал старший брат, что надо влево жернов повернуть.
– Эй, мельница, остановись, довольно! Стой, проклятая, стой! – кричит старший брат. Соль ему уже по колено, лодка по края в воду ушла, а мельница всё мелет и мелет. Пошла лодка ко дну вместе с мельницей. Утонул с ней и старший брат.
Лежит мельница на дне моря, сыплется из неё соль бесконечной струёй. И будет сыпаться до скончания века. Вот почему вода в море такая солёная.
Эй, краб, косо-косо!
Давно-давно, много лет тому назад, жили старик со старухой. Как-то раз отправился старик в горы собирать хворост. Стало дело к полудню подходить. Проголодался он и сел позавтракать на берегу горной речки. Вода в ней прозрачная, чистая. Вдруг видит старик: по дну ползёт что-то. Пригляделся он: «Э, да это краб!»
«Смотри ты, пожалуйста, здесь крабы водятся!»
Бросил дед в воду несколько рисинок. Обрадовался краб, стал их ловить и поймал все до одной. А старик смотрит и смеётся. С тех пор, бывало, как ни пойдёт в горы, всё чем-нибудь да покормит краба. Полюбился он старику.
«Возьму его домой, – думает. – Пусть живёт у меня».
Принёс его старик домой и говорит:
– Старуха, а старуха, смотри, какого я краба принёс!
– И правда, хорош! – отвечает старуха. – Ох, верно, и вкусный же он! Откормим его да сварим.
– Скажешь тоже, старая! Я его, знаешь, как полюбил!
Спрятал дед потихоньку краба в колодец, чтобы старуха о том не проведала. Вернётся из лесу и зовёт:
– Краб, эй, краб, косо-косо! Плыви сюда, это я, старый дед!
Каждый раз, как заслышит краб голос старика, так и выплывет со дна колодца, клешнями шевеля. А старик угощает его чем-нибудь лакомым и приговаривает:
– Краб, дружочек мой, у тебя ведь тоже есть сердце! Слушай же хорошенько, что я тебе велю. Станет тебя звать моя старуха, ты смотри не показывайся ей на глаза. Если выплывешь со дна, съест тебя непременно, так и знай. Только тогда и плыви, как услышишь: «Краб, эй, краб, косо-косо, это я, старый дед».
А старуха всё не могла успокоиться:
– Где только мой старик такого жирного краба спрятал?
Искала она, искала, не найти нигде.
Вот как-то раз старик, воротившись домой, пошёл, как всегда, к колодцу ноги помыть.
Заприметила старуха, что он словно сам с собой разговаривает. «Что бы это могло значить?» – подумала она, подкралась незаметно и слушает. А старик своего краба зовёт:
– Краб, эй, краб, косо-косо, это я, старый дед, пришёл.
Взяла старуху досада.
– Так вот куда дед его запрятал! Ну хорошо же, пусть только уйдёт завтра в горы, полакомлюсь на славу.
Не успел на другое утро старик уйти в лес, как старуха побежала к колодцу и кричит:
– Краб, эй, краб, косо-косо, это я, старый дед, пришёл.
Услышал краб знакомые слова и поднялся со дна колодца. Видит старуха: отъелся он и вырос, стал большим-большим. Схватила его и кинула прямо в кипящую, бурлящую воду: шлёп! Сварился краб, стал красным, как огонь. Полакомилась старуха нежным мясом, а скорлупку бросила на помойку под водосток.
Вернулся старик из лесу и зовёт, как обычно, своего любимца-краба:
– Краб, эй, краб, косо-косо, это я, старый дед, пришёл.
Звал он, звал, но краб из воды так и не показался.
– Отчего бы это? Убежал он, что ли?
Стал дед повсюду искать краба, нет его нигде, да и только! Огорчился старый.
Вдруг откуда ни возьмись – порх – прилетела красивая птичка, села на дерево перед стариком и защебетала:
– Дедушка, дедушка! Вернулся наконец. Мясо краба у старухи в животе, а cкорлупку на помойке поищи, пин-яра, пин-яра, сян!
«Каких только чудес на свете не бывает!» – подумал старик. Заглянул на помойку под водосток. В самом деле, валяются там скорлупки да клешни. Огорчился старик. Заливаясь слезами, собрал он их и закопал в самом дальнем углу двора, а над могилкой посадил деревце азалии.
Как проснулся на другое утро, так первым делом подумал: «Надо полить саженец водой, не то засохнет». Пошёл к деревцу, а оно всё усыпано золотыми цветами, так и горит на солнце, так и сверкает. Обрадовался старик:
– Эй, старуха, поди-ка сюда! Съела ты моего краба, не пожалела. А я скорлупку его в землю закопал, деревце на могилке посадил, и расцвело оно золотыми цветами. Надо беречь его, хорошенько поливать.
Но не успел старик уйти в горы, как старуха бегом к деревцу.
– Ладно же, погоди ты у меня! Все цветы оборву, по ветру размечу.
Смотрит, а на азалии уже не золотые цветы, а простые.
– Ты что морочишь меня, надо мной насмехаешься, дрянная хворостина! – рассердилась старуха. – Срублю я тебя под самый корень и сожгу.
Срубила она азалию и сожгла.
Вернулся из леса старик и первым делом спешит на золотые цветы полюбоваться. Смотрит, нет деревца. Удивился он:
– Старуха, а старуха, куда моя азалия пропала?
– А ты зачем такую дрянь на дворе посадил! Только бесила она меня. Не золотые на ней цветы росли, а простые. Вот я её и спалила, сердце отвела.
Что будешь делать! Спрашивает сквозь слёзы старик:
– Скажи хоть, куда пепел дела?
– А где ему быть? В очаге.
Выгреб старик пепел из очага, всё-таки, думает, хоть какая-нибудь память осталась. Стал он сыпать пепел на поле. Подул тут ветер, полетел пепел облачком и осыпал ветки деревьев. Стали вдруг распускаться на ветках золотые цветы, засверкали, засияли на солнце.
Прилетела опять птичка и щебечет:
– Дедушка, дедушка, не сыпь здесь, сыпь на дороге, пин-яра, пин-яра, сян!
Послушался старик. Смотрит: все деревья по обе стороны проезжей дороги золотыми цветами расцвели, так сверкают, что глазам больно.
Тут как раз едет князь со своей свитой. Увидал он золотые цветы, остановил коня, любуется, глаз не сводит.
– Никогда, – говорит, – не видел я такой красоты!
Одарил князь старика великими дарами. Услышала про это старуха, загорелась от жадности:
– Ладно же, я ещё лучше сделаю. Ещё больше подарков получу.
Нагребла полное ведро пепла
