Джим Томпсон - Преступление
История — вот и все, что значил этот мальчик. Проехали, и теперь нам нужна другая история.
— По одной лишь причине, — сказал я. — Я недостаточно сообразителен.
— Да-а, — протянул он, — ну что ж, осознание само по себе содержит изрядную долю мудрости. Вероятно...
— Да, сэр. — Было ли в моем голосе рвение? — Да, Капитан?
— Не знаю, Дон. Возможно, тебя и не требовалось никогда подгонять дубинкой. Просто она у меня в руках, и я ею пользовался. Но возможно, и не надо было. Может, ты будешь работать намного лучше без этого. Думаю... Подойди-ка к окну, Дон. Высунь голову наружу.
— Сэр?
— Ты же меня слышал. Высунь голову из окна. Потом вернись и скажи, идет ли там дождь.
— Нет! Нет, сэр, в этом нет необходимости. Я знаю, что дождя нет.
— Дон.
— Нет! Я же вам говорю, что...
И тут я его услышал. Порывы ветра и капли, стучащие по оконному стеклу.
Я ждал. И снова долгая, мертвящая тишина. И наконец опять вздох.
— Ты совершаешь одну распространенную ошибку, Дон. Ты боишься символов. Думаешь, я тебя дергаю за веревочки, как марионетку. Тебе это не нравится. Тебя это унижает. Опускает. А я-то всего только испытываю твою наблюдательность. Пойти вперед, взобраться, понаблюдать. Все-таки... Ты, должно быть, очень устал. Сильно устал. Сходи-ка вниз и возьми себе чашку кофе.
— Н-нет! Нет. Да что вы, в конце концов, о себе возомнили? Вы что, думаете, вы Господь Бог?
— Да. Ты же не думаешь, что ты Господь Бог? Возьми кофе, Дон.
— Д-да, сэр. Да, Капитан.
Я положил трубку на стол. Очень осторожно положил. Прошел к лифту, спустился в вестибюль. Перешел, ничего не замечая, как слепой, улицу. Миновал столовую и завалился в бар.
Я сел на одно высокое кожаное сиденье, заказал двойное виски с содовой. И уже почти допивал его, когда моего плеча коснулся официант. Я прошел за ним к телефону.
— Да, Капитан?
— Дубинка была нужна, не так ли, Дон? Тебя нужно подгонять, а мне теперь тебя подгонять нечем. Нечем на тебя давить. Не имею больше возможности злоупотреблять здоровьем Тедди. Нечем тебя соблазнить или заставить бояться и работать еще усерднее.
— Нечем, — ответил я, — и это звучит здорово.
— Твой кабинет сейчас убирают, Дон, и бухгалтерия готовит для тебя чек. Если ты еще побудешь там, где ты сейчас, курьер принесет тебе все через несколько минут.
— Сейчас девять тридцать. Полагаю, мне заплатят за каждую минуту моего здесь ожидания.
— Полагаю, заплатят. В твоем чеке будет учтена зарплата до девяти сорока пяти. И, Дон... — Он умолк.
— Да говорите громче! Что вам там еще от меня надо?
Он виновато кашлянул. Голос его звучал необычно:
— Мне трудно говорить, Дон. Не могу найти подходящие слова, чтобы выразить свои чувства. Могу только сказать, что мне жаль. Мне было очень горько узнать о кончине Тедди.
Примечания
1
Джон Салливан — знаменитый американский боксер. (Здесь и далее примеч. перев.)
2
Игра слов: who flung dung — кто швырнул навозом (англ.).
