Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел
Молочник тоже счет принес, то же самое и бакалейщик, а когда я в субботу пошла купить овощей для воскресного обеда, мне вручил счет и зеленщик.
Они взобрались наверх, и старуха открыла дверь в маленькую, убого обставленную комнатушку.
Окно было наполовину завешено драной занавеской, а низкий весь в трещинах потолок давно утратил цвет.
Там был шаткий деревянный умывальник, у стены стояла узкая кровать под рваным серым одеялом, а на ней лежал узел с одеждой. Эта одежда была на покойнике в тот день, когда случилось несчастье.
Перед окном стоял маленький столик с крохотным зеркалом, рядом с кроватью плетеное кресло, пол покрыт выцветшим куском коричневого ковра, потертым в нескольких местах до дыр, с неразличимым уже рисунком.
Посредине этой мрачной комнаты на двух подставках стоял гроб с телом Филпота. При тусклом, мерцающем свете свечи вид покрытого белой простыней гроба наводил ужас − он был тих и скорбно одинок.
Хантер положил принесенные им подставки у стены, а Красс и Сокинз поставили пустой гроб на пол у кровати. Старуха поставила подсвечник на камин и удалилась, заявив, что им не понадобится ее помощь. Все трое сняли пальто и положили их на кровать. Красс вытащил из кармана своего пальто две больших отвертки и одну из них вручил Хантеру. Сокинз им светил, а они тем временем отвинтили винты и сняли крышку с гроба, который притащили с собой, − в нем оказался сверток с инструментами.
− Я думаю, нам будет удобней работать, если мы снимем с подставок тот гроб и поставим на пол, − заметил Красс.
− Я так тоже думаю, − ответил Хантер.
Красс снял с покойника простыню и бросил ее на кровать. Второй гроб выглядел в точности как первый − он тоже был из вяза и тоже с украшениями под медь. Хантер взялся за один конец, Красс за другой, и они переставили гроб с подставок на пол.
− Он не очень тяжелый, это хорошо, − заметил Хантер.
− Он же всегда был худющий, − отозвался Красс.
Придерживавшие крышку гроба винты были прикрыты сверху большими медными шляпками гвоздей, их тоже предстояло вывернуть, чтобы добраться до винтов, а их было восемь штук. Видно было, что винты уже много раз использовались, они были ржавые и разной величины. Но зато так крепко прикручены, что, когда Хантер и Красс отвинтили половину из них, с обоих пот катился градом. Немного погодя Хантер взял у Сокинза подсвечник, и тот тоже принялся за винты.
− Можно подумать, эти проклятые винты торчат тут уже сто лет, − с яростью сказал Хантер, вытирая носовым платком пот с лица и с шеи.
А Красс и Сокинз все возились с винтами, стоя на коленях над крышкой гроба, пыхтя и кряхтя от натуги. Вдруг Красс выругался, он сломал головку одного винта, и почти в тот же миг такая же неприятность случилась с Сокинзом.
Тогда Хантер вновь взялся за отвертку сам, и, когда они вывернули все винты за исключением двух сломанных, Красс вытащил из своего свертка молоток и долото и обрубил головки двух оставшихся. Однако даже после этого два винта упорно продолжали держать крышку гроба, тогда им пришлось вставить под крышку долото и, пустив в дело молоток, приподнять ее настолько, чтобы можно было ухватиться пальцами. Им удалось оторвать крышку с одной стороны, и они увидели покойника.
Хотя следы синяков и царапин все еще были видны на лице Филпота, их смягчила бледность смерти, и лицо его выражало покой и умиротворенность. Руки были сложены на груди, и, лежа так, в белоснежном погребальном одеянии, почти совсем прикрытый белыми оборками, окаймлявшими края гроба, он, казалось, спал глубоким и спокойным сном.
Они положили на кровать отломанную крышку гроба и поставили оба гроба на полу как можно ближе друг к другу. Сокинз стал рядом, держа свечку в левой руке, готовый помочь им в любую минуту. Красс взял тело за ноги, а Хантер с другого конца ухватил его за плечи своими огромными, похожими на клешни, лапами, напоминавшими когти какой-то хищной птицы. Они вытащили из гроба тело и переложили его в другой гроб.
Пока Хантер, склонившись над телом, поправлял оборки и погребальное одеяние, Красс положил отломанную крышку на второй гроб и запихнул его под кровать, чтобы не путался под ногами. Потом он вытащил из свертка винты и гвозди с широкими шляпками. Хантер к этому времени закончил свои дела, и они принялись завинчивать винты. Затем они поставили гроб на подставки, покрыли его простыней, и теперь он выглядел совершенно так же, как когда они вошли в комнату, сходство было так велико, что всем им одновременно пришла в голову мысль − а что, если Хватэм вздумает явиться сюда за телом? Если он это сделает и отвезет покойника на кладбище, им придется отдать ему документ, и все их хлопоты окажутся напрасными.
После краткого совещания они решили, что спокойней увезти труп на тележке в мастерскую и оставить его там до похорон. Красс и Сокинз подняли гроб с подставок, Хантер светил им, и они потащили его вниз − задача нелегкая, так как идти пришлось по узкой лестнице да еще разворачиваться на площадке. В конце концов им это удалось, они уложили гроб на тележку и накрыли черным покрывалом. Дождь лил по-прежнему, фонарь на тележке почти не горел, так что Сокинзу пришлось привести фитиль в порядок и вновь зажечь его, прежде чем двинуться в путь.
Хантер распрощался с ними на углу, сопровождать их до мастерской необходимости не было − все остальное они могли доделать сами. Он сказал им, что договорится о похоронах завтра утром как можно раньше и сразу же придет на работу и сообщит им, в какое время они должны будут явиться, чтобы выполнить обязанности носильщиков. Отойдя на некоторое расстояние, он остановился и вернулся к ним.
− Я думаю, вам нет нужды болтать об этом деле, − сказал он.
Красс и Сокинз ответили, что они вполне это понимают, он может на них положиться, они будут держать язык за зубами.
Когда Хантер ушел, Красс вытащил свои часы. Было четверть одиннадцатого. Невдалеке светили сквозь туман огни трактира.
− Если поторопимся, мы как
