Портрет леди - Генри Джеймс
Изабелла в отчаянии бросилась на диван и зарылась лицом в подушки.
Когда она снова подняла голову, над ней склонилась графиня Джемини. Она вошла, не получив разрешения, совершенно бесшумно. На ее губах играла странная улыбка, а в маленьких темных глазах виднелся еще более странный блеск.
– Я стучала, – сказала она, – но вы не отозвались. Поэтому я решилась войти. Я наблюдаю за вами уже минут пять. Вы очень несчастны.
– Да, но я не думаю, что вы можете мне помочь.
– Не позволите ли вы мне попытаться?
Графиня присела на диван рядом с Изабеллой. Она продолжала улыбаться. В выражении ее лица было что-то такое, что говорило о том, что ей есть что сказать. Графиня пристально смотрела на хозяйку блестящими глазами, и та нашла этот взгляд не слишком приятным.
– Начну с того, что не понимаю вашего состояния духа. Вы вечно в сомнениях, рассуждениях и поисках причин и связей. Когда десять лет назад я поняла, что самым большим желанием моего мужа было сделать меня несчастной – потом-то он просто оставил меня в покое, – это так все расчудесно упростило! Бедная моя Изабелла, вы недостаточно просты.
– Да, я недостаточно проста, – согласилась наша героиня.
– Я хочу кое-что сообщить вам, – заявила графиня, – поскольку, по моему мнению, вы должны знать это. Возможно, вам все уже известно. А возможно, вы догадываетесь. Но если это так, то мне тем более удивительно, почему вы не поступаете так, как вам нравится.
– О чем я должна знать? – Изабелла почувствовала плохое предзнаменование, и ее сердце учащенно забилось. Графиня собиралась что-то объяснять, и одно это уже не предвещало ничего хорошего.
Но графиня Джемини хотела немного поиграть со своей собеседницей в шарады.
– На вашем месте я догадалась бы об этом еще несколько лет назад. Неужели вы никогда не подозревали?
– Я ничего не подозревала. А что я должна была подозревать? Не понимаю, о чем вы?
– Это потому, что вы так чисты душой. Никогда не видела такой женщины! – воскликнула графиня.
Изабелла медленно поднялась.
– Вы хотите сказать мне что-то ужасное?
– Можете называть это как хотите!
Графиня тоже встала. Казалось, в ней бушевал шторм, и грозные отзвуки его выплескивались на ее оживленное лицо, освещенное молниями, сверкавшими в глазах. Она несколько мгновений молча смотрела на Изабеллу и потом произнесла:
– У моей первой невестки не было детей!
Изабелла бросила на графиню непонимающий взгляд. Что означало это заявление?
– Ваша первая невестка… – пробормотала Изабелла.
– Полагаю, вы знаете, что Озмонд был женат? Я никогда не рассказывала вам о его первой жене – это казалось мне не вполне приличным. Но другие, менее щепетильные дамы, чем я, должно быть, сделали это? Бедная женщина прожила с моим братом два года и умерла бездетной. Пэнси появилась уже после ее смерти.
Изабелла нахмурилась; ее пересохшие губы раскрылись от растерянности. Она пыталась следить за мыслью графини, но это у нее не очень хорошо получалось.
– Значит, Пэнси – не дочь моего мужа?
– Нет, она дочь именно вашего мужа и никакого другого! И чьей-то жены. О, моя дорогая Изабелла, – нервно воскликнула графиня, – вы совершенно не в состоянии улавливать намеки!
– Я ничего не понимаю. Чьей жены? – спросила Изабелла.
– Жены отвратительного коротышки-швейцарца, который умер двенадцать лет назад. Он никогда не признавал мисс Пэнси, да у него и не было для этого никаких причин. Озмонд признал ее. Это было правильно.
Внезапно Изабеллу озарило – и это чье-то имя едва не сорвалось с ее губ… Она снова опустилась на диван и уронила голову на грудь.
– Зачем вы рассказали мне об этом? – спросила она. Голос с трудом подчинялся ей.
– Потому что устала хранить тайну – это так утомительно! И это чистая правда, – добавила она.
– Я ничего не знала, – выдохнула Изабелла, глядя на нее.
– Я так и думала – хотя в это трудно поверить. Но неужели вам никогда не приходило в голову, что он был ее любовником?
– Не знаю. Иногда мне что-то мерещилось. Возможно, именно это.
– А как она умно ведет себя по отношению к Пэнси! – воскликнула графиня.
– А это-то мне, несомненно, никогда не приходило в голову, – пробормотала Изабелла. – И все-таки я… я не понимаю.
Она говорила тихим, растерянным голосом, и бедная графиня была в равной степени удивлена и разочарована эффектом ее откровения. Она ожидала всплеска эмоций, бури, скандала, а пока вспыхнула лишь небольшая искорка. Изабелла просто подавленно молчала.
– Разве вы не понимаете, что ее муж никогда не принял бы ребенка? – спросила графиня. – Они давно расстались, и муж мадам Мерль уехал в какую-то далекую страну… Кажется, в Южную Америку. Может быть, у нее были и другие дети и она их потеряла, – но я в этом не уверена. С другой стороны, обстоятельства сложились достаточно удобно, чтобы Озмонд смог признать ребенка. Его жена, правда, была мертва; но она умерла всего лишь год назад и, вполне естественно, могла оставить ему плод любви. Сменив место жительства – Озмонд жил в Неаполе и покинул его навсегда, – легко было сочинить маленькую сказку… Моя бедная невестка лежала в могиле и не могла ничего опровергнуть, а настоящая мать девочки ради того, чтобы сохранить свою репутацию, отказалась от прав на ребенка.
– Несчастная! – воскликнула Изабелла и разразилась слезами. Ей уже очень давно не приходилось плакать – слишком долго она отходила потом от слез. Но сейчас они хлынули с силой, которая просто перепугала графиню Джемини.
– Очень мило с вашей стороны жалеть ее! – воскликнула она с бессердечным смехом. – Нет, вы и вправду чистейшая душа!
– Значит, он изменял своей жене, – вдруг ясно и трезво проговорила Изабелла.
– Это все, на что вы способны, – сочувствовать ей? – пожала плечами графиня.
– А мне… мне… – Изабелла осеклась; в глазах ее застыл немой вопрос.
– Был ли он верен вам? Все зависит от того, что вы называете
