Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел
Хантер обрадовался этой встрече. Парня, должно быть, здорово прижало, догадался он, если он снова хочет к ним наняться после того, что произошло.
− Нет ли какой-нибудь работы, сэр? − спросил рабочий.
Хантер сделал вид, будто что-то обдумывает.
− Одно место, по-моему, есть, − сказал он наконец. − Но ты ведь ненадежный парень. Тебе, наверно, все равно, есть ли у тебя работа. Ты, знаешь ли, слишком самолюбив. Чуть что, лезешь в бутылку.
Человек не проронил ни слова.
− Мы таких фортелей, знаешь ли, не позволяем, − добавил Хантер. − Если бы мы брали таких, как ты, у нас бы черт знает что творилось.
И Хантер двинулся дальше.
В нескольких шагах от ворот он осторожно прислонил велосипед к садовой изгороди. Высокие вечнозеленые кустарники, растущие по ту сторону изгороди, скрывали его от людей, которые могли бы выглянуть из окон дома. Он бесшумно прокрался вдоль изгороди до ворот и осторожно глянул во двор. Может, удастся застать кого-нибудь врасплох? Того, кто бездельничает, треплет языком или покуривает? Но ему не удалось никого заметить, кроме старика Линдена, который скреб входную дверь пемзой. Хантер бесшумно открыл ворота и тихо прошел по садовой дорожке. Он намеревался так же незаметно подойти к парадной двери, чтобы Линден не успел известить о его приходе тех, кто работал в доме. Это удалось ему, и он молча вошел в дом. Линдену он не сказал ни слова, чтобы не выдать своего присутствия. Он на цыпочках обошел дом. Безрезультатно. Все усердно трудились. Наверху он увидел, что одна из дверей закрыта.
Весь день в этой комнате работал Джо Филпот, он смывал с потолка старую побелку и соскабливал со стен скребком обои. Хотя комната была небольшая, Джо проработал здесь весь день, потому что потолок, по-видимому, покрывали известкой два, а то и три раза, а на стенах было несколько слоев обоев. Обдирать их было особенно трудно из-за покрытых лаком панелей. Чтобы соскоблить обои, надо было несколько раз намочить стены концентрированным содовым раствором, и, хотя Джо был осторожен, эта жидкость забрызгала ему руки. У него разъело ногти, а кожа возле ногтей потрескалась и кровоточила. Наконец он закончил работу. Он был рад этому, так как от длительного напряжения у него разболелась правая рука, а от ручки скребка на ладони вскочил волдырь величиной с шиллинг.
Соскоблив старые обои, Джо промыл стены водой и смел обрывки бумаги в кучу посередине комнаты. Он развел на небольшой дощечке немного цемента и маленьким мастерком замазал трещины на стенах и потолке. Он очень устал и подумал, что теперь уж заслужил пятиминутный перекур. Он закрыл дверь и придвинул к ней стремянку. В комнате было два окна, одно почти напротив другого, и он раскрыл их, чтобы выдувало дым от трубки. Предприняв все эти меры предосторожности, он взобрался на самый верх прислоненной к двери стремянки и удобно уселся там.
На шкафу, до которого он теперь мог легко дотянуться, у него была припрятана пинта пива. Ею-то он и занялся. Отхлебнув большой глоток, он осторожно поставил бутылку на место и блаженно затянулся, отметив про себя: «Вот так-то иной раз можно и отыграться».
Тем не менее в руке он держал мастерок и был готов немедленно начать работу, как только кто-нибудь войдет.
Филпоту было лет пятьдесят пять. Вместо белой блузы на нем красовался лишь латаный фартук. Старые брюки сплошь заляпаны краской. Они сильно обтрепались внизу, где касались чиненых-перечиненых, со стоптанными каблуками башмаков. Его жилет там, где его не прикрывал фартук, весь был в пятнах засохшей краски. Этот изысканный туалет дополняла цветная рубаха и невероятно грязная манишка. На голове его красовалась старая кепка, пестрая и заскорузлая от краски. Он был чрезвычайно худ и немного сутулился. Хотя ему, как говорилось выше, было всего лишь пятьдесят пять лет, выглядел он значительно старше.
Он наслаждался отдыхом не более пяти минут. Как только Хантер осторожно повернул дверную ручку, Филпот мгновенно вынул трубку изо рта, соскочил со стремянки и открыл дверь. Хантер вошел, Филпот снова ее закрыл и, взобравшись на стремянку, продолжал скрести стену как раз над дверью. Нимрод подозрительно на него посмотрел − его заинтересовало, почему была заперта дверь. Он осмотрел всю комнату, но не нашел ничего предосудительного. Втянул в себя воздух, принюхался, нет ли запаха табачного дыма, и, если бы у него не было насморка, он несомненно ощутил бы этот запах. Хантер ничего не вынюхал, но все-таки был несколько раздосадован, хотя и помнил, что Красс всегда хорошо отзывался о Филпоте.
− Я не люблю, когда рабочие запираются, − сказал он наконец. − Всегда кажется, уж не отлынивают ли они от работы. Ты с таким же успехом можешь работать и при открытых дверях.
Филпот, буркнув, что ему все равно, закрыта дверь или открыта, слез со стремянки и распахнул дверь. Хантер вышел, не сказав больше ни слова, и, крадучись, отправился дальше.
Оуэн работал один в комнате на том же этаже, что и Филпот. Он стоял у окна, обжигая керосиновой горелкой трещины и пузырьки на старой краске.
Он направлял пламя горелки на старую краску, размягчал ее и соскабливал стамеской или скребком. Дверь была открыта, и он распахнул еще и верхнюю оконную раму, чтобы проветрить комнату, в которой стоял тяжелый запах горелой краски и сырости. Потолок был только что промыт водой, а стены − очищены от обоев. Сырые обрывки бумаги Оуэн сгреб в кучу посреди комнаты.
Внезапно он почувствовал, что в комнате кто-то есть, и оглянулся. Дверь была приоткрыта дюймов на шесть, и в щели виднелось длинное бледное лицо с тяжелым подбородком и большим красным носом, отвислыми усами и двумя маленькими, близко посаженными блестящими глазами. Несколько секунд привидение внимательно изучало Оуэна, а затем безмолвно исчезло. Оуэн снова остался один. От неожиданности он чуть не уронил горелку, потом же, когда призрачное видение исчезло, Оуэн почувствовал, как кровь прилила ему к лицу. Он задрожал от бешенства и едва сдерживал желание выскочить на лестницу и запустить горелкой прямо в морду Хантеру.
А тем временем на лестничной площадке Хантер погрузился в размышленья: от кого-то придется избавиться, чтобы навсегда освободить место для того парня, который согласился работать за гроши. Хантер рассчитывал
