Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 1
В толпе уже сновали торговцы, которые выкрикивали «жалобные стенания» и «песнь смертника» — то и другое якобы сочинения одного из приговоренных, хотя, как заверила меня Салли, Пег не умел даже подписываться. Вдобавок они сбывали весьма причудливую биографию, о лживости которой лишний раз свидетельствовало описание казни, там содержавшееся.
— Он продал свое жизнеописание, чтобы оплатить похороны, — пояснил Сэм.
— Того, что останется для похорон, — жизнерадостно дополнил Уилл.
Ровно в семь поблизости зазвонил колокол, толпа ответила приглушенными возгласами радости.
Я узнал колокол и обернулся. Позади возвышалась церковь Сент-Сепалке, где мы с матушкой останавливались после своего бегства от мистера Барбеллиона, когда мисс Квиллиам привела его на Орчард-стрит. Я понял теперь, почему ее испугал монотонный безжалостный перезвон, знакомый каждому лондонцу: поминальный звон по тем несчастным, кому пришлось при жизни внимать собственным похоронным колоколам. Чуть в стороне находилась вывеска «Головы сарацина», которая тоже почему-то встревожила матушку.
— Теперь их ведут в пресс-камеру.[16] — Лицо Барни выражало напряженное внимание. — Кандалы снимают, связывают руки.
За минуту до восьми у Двери Должников послышался шум. В толпе перед нами раздались приветственные выкрики.
— Что там, Джон? — взмолилась Салли, поскольку с плеч Сэма я видел происходящее лучше всех.
— Это они! — объявил я. — Несколько человек, некоторые в темно-зеленых ливреях и с пиками.
— Это шериф с помощниками, — сказал Джек.
Я описал остальных, в которых мои компаньоны опознали начальника тюрьмы и судейского чиновника.
— Вышел еще один, в маске! Это второй осужденный?
— Нет, это Калкрафт! — усмехнулся Барни.
Конечно. Скрывать лицо под маской пристало скорее палачу, чем осужденному.
— Пега ты узнаешь, стоит лишь увидеть! — добавил Барни, и остальные засмеялись.
Он сам не подозревал, насколько окажется прав: из дверей уже появился человек в обычном платье, со связанными впереди руками, ступавший немного неловко. Я не сразу понял почему.
Боб крикнул:
— А ногу-то за что! Она ни в чем не виновата!
У него была деревянная нога — «пег»! Вот откуда взялась его злобно-насмешливая кличка!
— Блускин! — вскрикнул я, поскольку это был он.
Раскаты хохота вслед за шуткой Боба заглушили мое восклицание; услышал его только Джек, смеривший меня таким взглядом, который я не забуду до конца жизни.
Смех перешел во всеобщие крики: «Шапки долой!» Барни и Сэм, последовав этому призыву, сняли шапки и взяли в руки. Джентльмен, стоявший перед нами, остался в своем цилиндре.
Барни подался вперед и сбил цилиндр на землю.
— Из-за вашего чертова цилиндра мне ничего не видно! — крикнул он.
— Храбрец или дерьмо? — вопросил Боб.
Я объяснил, что не вижу лица Пега, потому что головаего опущена и повернута в сторону.?
— А что же тебе видно, Джонни? — нетерпеливо осведомилась Салли.
— Рядом с ним идет джентльмен в церковном облачении и как будто читает вслух по книге.
— Это ординарий, и читает он заупокойную службу. — В голосе Сэма слышалась некоторая удовлетворенность, а также почтение.
Похоронный звон все это время не умолкал, огромная толпа издавала только слабый ропот, словно все одновременно затаили дыхание. Процессия с приговоренным двинулась к страшному сооружению. Участники взошли по ступеням, и арестант вышел вперед, как актер, который собирается произнести монолог. Казалось, его глаза смотрели прямо на меня. Подняв связанные запястья, он потряс ими перед толпой, ответившей ему ревом. Казалось, он ухмылялся. Толпа снова затаила дыхание.
Барни хлопнул Боба по плечу:
— Выигрыш мой! Я знал, что Пег не сдрейфит.
По настоянию моих компаньонов я описал, как полицейские подвели обреченного к люку. Потом палач накинул ему на лоб капюшон, который свесился, закрыв ему глаза, и вложил в руки белый платок.
— Когда он уронит платок, — шепнул Барни, — Калкрафт выдернет болт.
Кто-то — шериф? — крикнул:
— Тихо!
Молчание длилось целую вечность. Я увидел, как затрепетал платок, и на миг закрыл глаза; тут же раздался чудовищный тысячеустый рев. Я поднял веки: тело раскачивалось, как кукла, коленей было не видно, они находились ниже уровня помоста. Барни испустил протяжный вздох.
— Слава богу, — произнесла Мег, — сразу и без мучений.
Она разрыдалась.
— Теперь они вздернут второго, а в девять перережут веревки, — объяснил Сэм. — Калкрафт снимет одежду, и их повезут в анатомичку. Кто за то, чтобы пойти посмотреть?
Мег замотала головой. К горлу у меня подступил ком. Я слез с плеч Сэма и нырнул было в толпу, но Барни меня поймал. Он крепко держал меня, пока вешали другого осужденного; смотреть я на этот раз не пытался. Все так же не отпуская меня из рук, Барни подозвал наемный экипаж. Часть компании осталась, чтобы наблюдать за рассечением тел, другие отправились вместе с нами домой. На обратном пути мои спутники налились, пошли ссоры, но Джек не спускал с меня пристального взгляда, и в голове у меня вертелась одна мысль — как бы сбежать.
Глава 60
Днем Барни, Сэм и Джек внезапно вошли в Красную комнату, где собралась почти вся команда, и хлопнули в ладоши, требуя внимания.
— Это будет сегодня! — крикнул Барни.
Все разом заговорили, смеясь и улыбаясь, словно от большой радости, но кое у кого в глазах я заметил испуг.
— Что кому делать, все знают, — проговорил Сэм. — Готовьтесь.
И они взялись за приготовления: женщины наряжались, красились, пудрились, мужчины (кроме Уилла и Боба, которым выпало остаться и следить за домом) тоже украшали себя. С испугом я заметил, как Сэм чистил и заряжал небольшой пистолет.
Пока все вокруг хлопотали, Барни жестом поманил меня в холл.
— Надень новые шмотки. Ты пойдешь с нами.
— Нет, — отказался я.
Он нахмурился и повторил:
— Нет? Это еще какого черта?
Он нацелил в меня удар, и, хотя я успел увернуться, его кулак все же смазал меня по щеке.
— Чего ради, по-твоему, я взял тебя в дом? И зачем тратился на шмотки?
Хотел бы я это знать!
— Я их верну, — сказал я, едва не плача от боли, — а вы меня отпустите.
— Заткнись, — взревел он. — У меня другие планы. А теперь делай, что я сказал.
— Отцепись от него, Барни. — Салли спускалась по лестнице в красивом желтом платье из шелка, которого я раньше не видел.
— Попридержи язык, девчонка. Нам сегодня нужен мальчишка. И ты это знаешь.
— Я приведу тебе мальчишку, — спокойно бросила она.
Барни удивленно поднял глаза, Салли жестом подозвала его к себе, и они стали шептаться. Барни кивнул и вернулся ко мне.
— В следующий раз будешь меня слушать. — Он заломил мне руку, чтобы подкрепить свои слова. — Понял? — Морщась от боли, я кивнул, Барни выпустил меня и заорал: — Уилл!
Когда тот подбежал, Барни указал на меня:
— Пока нас не будет, следите с Бобом, чтобы мальчонка не улизнул. Ответите головой.
Уилл кивнул, по глазам его было видно, какое удовольствие он получит, пресекая мою попытку бежать.
Когда прибыли две наемные кареты, за которыми посылали, компания разместилась в них, как обитатели какого-нибудь красивого дома на Мэйфер, отправлявшиеся на увеселительную прогулку. Уилл с Бобом заперли за ними парадную дверь и уселись в гостиной за карты и выпивку.
После слов Барни я окончательно решил бежать, но не знал, как это сделать. Ловко переступая с перекладины на перекладину, я бродил с огарком свечи по темному и пустому дому и дергал все доски на окнах в первом этаже и на задней двери. Это лишний раз убедило меня в том, что без инструментов мне из дома не выбраться.
Я был горько разочарован, так как думал, что другой такой благоприятной возможности у меня не будет. Тут мне пришло в голову, что сейчас самое время спокойно почитать записную книжку моей матушки: если Уилл или Боб вздумают подняться, я успею ее спрятать. Я достал книжку из тайника (оставив там карту и скучное дедушкино письмо), установил рядом свечу и расположился поудобнее на своей примитивной постели. Открыл книжку, и при виде знакомого почерка сердце мое заколотилось.
Примечания
1
Великий Хан Литературы — прозвище, данное писателем Тобиасом Смоллетом выдающемуся лексикографу Сэмюэлю Джонсону (1709—1784).
2
Евангелие от Луки, 15:7.
3
«И Никто в Аркадии» (лат.).
4
Вышивка (фр.).
