Портрет леди - Генри Джеймс

лекарством. Кроме того, Изабелла хотела убедить себя в том, что она делала все от нее зависящее, чтобы ее муж был доволен. Озмонду было бы приятно видеть дочь замужем за английским аристократом – и это удовольствие было бы вполне оправданно, ибо лорд был прекрасным человеком. Изабелле казалось, что если бы она способствовала ускорению этого события, то проявила бы себя, как хорошая жена. Она искренне хотела быть хорошей женой, и ей хотелось верить, что дело обстоит именно таким образом. К тому же эти хлопоты имели и другую сторону – они отвлекали мысли Изабеллы, и это ее очень устраивало. Она надеялась, что это развлечет ее, а если что-нибудь развлечет ее, она спасена. И, наконец, это услуга лорду Уорбартону, который, судя по всему, очарован Пэнси. Подобный выбор, конечно, был странен для него – но ведь, как известно, сердцу не прикажешь. Пэнси могла пленить кого угодно – впрочем, кого угодно, только не лорда Уорбартона. Изабелла считала девушку для этого слишком слабой, незначительной и, возможно, даже слишком искусственной. Она всегда чем-то напоминала куклу, но ведь лорд искал нечто иное? Хотя кто может сказать, что ищут мужчины? Они ищут то, что находят, – и осознают, что им нравится что-то, когда видят это своими глазами. В таких делах не действовала ни одна теория. Если лорд Уорбартон когда-то ухаживал за Изабеллой, не странно ли, что он обратил внимание на Пэнси, которая не имела ничего общего со своей мачехой? Может быть, Изабелла не слишком-то интересовала его, а если и интересовала когда-то, то ему удалось одолеть свою страсть? Вполне естественно, что, получив ее отказ, он решил добиться взаимности от девушки совершенно иного толка, думала Изабелла. Как я уже упоминал, сначала Изабелла не испытывала особого энтузиазма по поводу этого дела, но теперь вдруг почувствовала себя почти счастливой. Удивительно, какое счастье она могла еще испытывать при мысли о том, что может порадовать своего мужа. Жаль только, что на их пути стоял Эдвард Розье!

При этой мысли свет, который было забрезжил на этом пути, померк. К несчастью, Изабелла была настолько уверена в том, что Пэнси считала мистера Розье самым милым молодым человеком в мире, словно лично слышала это от падчерицы. Поскольку в этом вопросе она предпочитала избегать какой-либо ясности, эта уверенность вызывала в ней досаду, и еще более досадным было то, что Эдвард Розье вообще сунулся в это дело. Молодой человек явно проигрывал лорду Уорбартону, причем не только в знатности и богатстве: молодой американец был слишком легковесен и напоминал праздного денди больше, чем английский лорд. Конечно, у Пэнси не было никаких особенных достоинств, чтобы выйти замуж за государственного человека; но коль скоро государственный человек восхищался ею, это было его дело, а уж девушка составит ему прекрасную пару.

Читателю может показаться, будто Изабелла вдруг стала циничной, ибо в конце концов она сказала себе, что с этой проблемой можно справиться. Преграда в лице бедного Розье не выглядела опасной, а второстепенные препятствия всегда можно обойти. Изабелла прекрасно понимала, что ей неизвестна степень стойкости Пэнси, но предпочитала думать, что девушка не окажется слишком упрямой, поскольку та всегда гораздо легче соглашалась, чем возражала кому-либо. Ей необходимо обвиться вокруг кого-то, но право же, не очень существенно, вокруг кого именно. Лорд Уорбартон для этой цели годился ничуть не меньше, чем Розье, – тем более, что она чувствовала к лорду симпатию, она сама говорила об этом Изабелле. Беседы с лордом казались Пэнси очень интересными – он так много рассказал ей об Индии, поделилась она с Изабеллой. Изабелла, наблюдая за ними со стороны, в который раз отметила безупречные манеры лорда – он разговаривал с Пэнси без малейшего намека на покровительственность, как с равной, словно не придавая значения тому, что его собеседница так юна и может не понять предмет разговора. Лорд был так же любезен с Пэнси, как когда-то в Гарденкорте с Изабеллой. Это не могло не тронуть девушку; Изабелла же помнила, как это тронуло ее самое, и она сказала себе, что, пожалуй, ее тронуло бы это еще больше, если бы она была столь же простодушна, как Пэнси. Но она не была простодушной, когда отказывала лорду Уорбартону, – у нее все было так сложно, впрочем, так же сложно, как впоследствии, когда она решила принять предложение Озмонда. Впрочем, Пэнси, несмотря на свое простодушие, абсолютно все понимала и радовалась, что лорд охотно разговаривал с ней не о ее подругах и букетах цветов, а о жизни в Италии, ее городах, своих впечатлениях о римском обществе. Девушка смотрела на него так пронзительно, словно протыкала иглой свою вышивку, – милыми, внимательными глазами; а опуская их, словно украдкой бросала скрытые взгляды на его руки, ноги, одежду, словно изучая его. Да он и внешне куда привлекательнее Розье, хотела в эти минуты ей сказать Изабелла. В такие минуты она вспоминала, что молодой человек куда-то исчез, и радовалась, что он больше не появлялся в палаццо Рокканера. Как я уже сказал, было просто удивительно, как Изабеллу захватила мысль доставить удовольствие мужу.

Удивительно это было по разным причинам, которых я сейчас коснусь. В тот вечер, о котором я говорю, когда лорд Уорбартон находился в доме Изабеллы, хозяйка чуть было не решилась на героический шаг – из комнаты, чтобы оставить беседующих наедине. Я сказал «героический шаг», потому что именно так воспринял бы это Джилберт Озмонд, а его супруга изо всех сил старалась придерживаться взглядов мужа. Обычно ей это удавалось, но сейчас она все-таки не отважилась на вышеупомянутое. Изабелла просто не в состоянии была выйти из комнаты – что-то удерживало ее там. Женщины спокойно прибегают к подобного рода уловкам, а Изабелла обладала всеми качествами своего пола, но ей мешало смутное сомнение, чувство, что она не вполне уверена в необходимости этого. Итак, она осталась в гостиной, а лорд Уорбартон через некоторое время откланялся, пообещав назавтра отчитаться перед Пэнси о приеме, на который отправился. Изабелла спросила себя, не помешала ли она чему-нибудь, что могло бы произойти, если бы она отлучилась из комнаты на четверть часа, но потом решила, что если бы лорд хотел остаться с девушкой наедине, то нашел бы способ намекнуть ее мачехе на это. Пэнси ничего не сказала о лорде после его ухода, и Изабелла тоже молчала, поскольку решила не ускорять событий, пока Уорбартон сам не объяснится. Он немного медлил, – если учесть то, как он описывал Изабелле свои чувства. Пэнси отправилась