Десять вечеров - Сборник сказок

Повели черти юношу с девушкой к своему главарю. А у того лишь один-единственный глаз сверкает во лбу красным огнём, вместо другого – пустая глазница.

– Великое вам спасибо! – склонил главный чёрт свои рога перед ними. – Тому уж несколько десятков лет, как покойный отец твой, юноша, разгневался на меня за одно недоброе дело и лишил меня обоих глаз. С тех пор я долгие годы ходил слепым. В отместку за это я и мучил тебя немилосердно. Но сегодня у меня большая радость, один глаз нашёлся. Отдайте же мне и второй. Я больше ничем вас не потревожу. Если будут у меня оба глаза, мне и сокровищ никаких не надо. Всё вам подарю, только верните мне второй глаз!

Слушает Огневой Таро и ничего не понимает. Спросил он у девушки:

– Ты от меня ничего не скрыла?

– Да, правду сказать, я нарушила твой запрет, отперла тринадцатую кладовую. А в ней стояла шкатулка с двумя красными шарами… Не знала я, что это глаза чёрта. Положила я шкатулку себе за пазуху, да увидела змею возле ручья и, сама не знаю как, уронила один шар в воду.

Обрадовался военачальник чертей:

– Вот, вот, этот самый глаз. Отдай же мне другой, прошу тебя!

Вынула девушка из-за пазухи шкатулку и отдала чёрту второй красный шар, а чёрт сейчас же вставил его себе в пустую глазницу. Засверкали оба его глаза, словно два огня.

На радостях одарил он о-Кику и Огневого Таро несметными сокровищами.

Поженились юноша с девушкой. Весело им жилось, ведь они каждый день могли любоваться всеми временами года.

Желаю счастья! Желаю счастья!

Жена-лисица

В старину, в глубокую старину, были у одного микадо охотничьи угодья на горах, богатые зверем и птицей. Как-то раз устроили для него кэраи19 облаву на лисиц.

Вдруг выскочила из кустов тысячелетняя белая лисица, притаилась у самых ног одного кэрая по имени Ясунари и просит-молит его со слезами:

– Смилуйся, пощади меня! Оставь мне жизнь хоть до того дня, когда я от бремени разрешусь.

Пощадил Ясунари белую лисицу, отпустил её на свободу. Узнал про это микадо и сослал виновного в делёкий пустынный край. Была у Ясунари молодая жена по имени Кудзуноха – «Листок плюща». Не поехала она вслед за мужем в изгнание, осталась в столице. А Ясунари так по ней тосковал, что занемог тяжёлым недугом. Десять верных слуг, не покинувших его в беде, заботливо за ним ухаживали, но помочь ничем не могли. Ясунари словно таял. Видно было, что уж немного дней осталось ему жить на свете, но жена всё не приезжала.

Узнала про это белая лисица, приняла образ Кудзуноха и отправилась к больному. Но только хотела она войти в дом, как замерла у порога. Амулет, наклеенный на двери, заградил ей путь.

Стала она просить слуг: «Сорвите амулет!» Сняли амулет – и только тогда смогла лисица-оборотень войти в дом.

Обрадовался Ясунари, что жена наконец к нему приехала, и с того часу начал быстро поправляться. Через год родился у белой лисицы сынок, и назвали его Досимару.

Прошло немало времени с тех пор, как сослан был Ясунари, и вот наконец микадо даровал ему долгожданное прощение. Только тогда приехала Кудзуноха навестить своего мужа. И что же! Видит: место её занято. Живёт в доме другая Кудзуноха, похожая на неё, как одна капля воды похожа на другую. И сынок у мужа от той женщины родился: Досимару.

Глядя на них обеих, никто – даже сам Ясунари – не мог понять, которая же из двух настоящая Кудзуноха.

Тогда велел им Ясунари считаться годами. Сочли обе жены свои годы, и вышло, что лисице Кудзуноха исполнилось тысячу три года, а настоящей Кудзуноха всего тридцать три года.

Пришлось белой лисице уходить. Написала она со слезами прощальное письмо:

Кому я ещё дорога,

Тот в дальнем лесу Синода

Пускай навестит меня.

Досимару любил белую лисицу, ведь она была его родной матерью. Он пошёл навестить её в лесу Синода. Радостно выбежала к мальчику белая лисица:

– Добро пожаловать, сынок! – и подарила ему камышовую палку. С тех пор Досимару с этой палкой не расставался.

Получив прощение микадо, Ясунари с семьёй воротился в столицу и зажил прежней жизнью.

Как-то раз отправился он на поклонение в храм морского бога Сумиёси20 и взял с собой маленького сына. Получил Досимару от своего отца сто монов21 и, заглядевшись на разные диковины, не заметил, как потерялся в толпе паломников.

Блуждал он, блуждал, да и вышел на морской берег.

Вдруг видит: поймал какой-то мальчишка черепаху и мучает её немилосердно. Пожалел её Досимару, выкупил за сто монов и отпустил на свободу.

Вскоре начался прилив. Поплыл озорной мальчишка в море, и, на беду, попалась ему та самая черепаха. Поймал он её снова и давай мучить хуже прежнего. Но у Досимару больше не осталось ни одной монетки. Стал он просить мальчика:

– Отпусти черепаху. За это я обменяюсь с тобой одеждой.

Досимару был сыном придворного, а тот мальчик – сыном рыбака. Досимару ходил в богатом платье, а сын рыбака – в лохмотьях. Обрадовался он и отдал черепаху. Досимару отнёс её к самому морю и крикнул на прощанье:

– Плыви, черепаха, уплывай скорее, да смотри больше не попадайся, не то худо тебе будет.

Нырнула в воду черепаха и пропала из виду.

Стал Досимару бродить по берегу. Всё кругом ему незнакомо. Где ему своего отца искать? Вдруг видит он: плывёт к нему по волнам красивая ладья. Вышел из неё сам Повелитель драконов22 и говорит:

– Приехал я звать тебя в гости к себе. Спас ты от смерти не черепаху, а дочь мою любимую, принцессу Отохимэ.

Сел Досимару в ладью и поплыл в подводное царство Повелителя драконов.

Радостно встретила своего спасителя прекрасная Отохимэ. В честь Досимару был устроен весёлый праздник. Все рыбы на нём танцевали. Тридцать дней пролетели незаметно, пятьдесят дней промелькнули как один час. Начал Досимару тревожиться о своих родителях. Потянуло его вернуться на родную землю. Поведал он о своём желании Повелителю драконов, и тот вручил ему три прощальных дара.

Первый дар – жемчужина прилива. Поднять её высоко над головой, хлынет море на землю, затопит всё вокруг, а опустить, так снова уйдёт в свои берега.

Второй дар