Кодзиро Сэридзава - Книга о Человеке
Так он говорил. Между тем я, проведя его в гостиную, заметил:
— Жизнь есть не только у травы и деревьев, этот дом, этот стул, все вещи домашнего обихода — все живут.
— Как? И этот стул — живой?
— Да, живой, поэтому, так же как деревья и травы, если с ним заговорить, он ответит.
— С ним можно разговаривать, правда?
— Вот тебе доказательство… Я каждое утро бреюсь безопасной бритвой, но с тех пор как я, побрившись, обращаюсь к ней со словами: «Большое спасибо!», она стала мне отвечать… Прежде мне одной бритвы не хватало и на неделю, а сейчас я пользуюсь той же бритвой аж две недели. Попробуй сам.
— Неужели и у безопасной бритвы есть жизнь, просто не верится.
— Именно поэтому она отвечает мне. К сожалению, она бессловесна, поэтому не может изъясняться словами.
— Бессловесна… Тогда и деревья и травы тоже бессловесны?
— Да, ни одно живое существо не имеет речи. Только человек владеет речью… В Писании не зря сказано — в начале было слово. Великая Природа только человеку дала речь. Ты, наверно, понимаешь, как важна, как драгоценна для человека речь… Ведь ты, наверно, каждое утро, встречаясь с родителями, приветствуешь их. Обращаешься к ним со словами…
— Нет, в последнее время я с ними не здороваюсь.
— Значит, стал бессловесным животным? Ты меня удивляешь. Ты должен делать это каждое утро, чтобы вновь стать человеком…
— Вы имеете в виду — здороваться?
Он засмеялся, я засмеялся в ответ и вновь заговорил:
— Ты вот давеча сказал… Мол, пришел на встречу со мной, чтобы закалить свой дух. Не знаю, что ты понимаешь под своим духом, но я убежден, что я — твой духовный отец, а ты — мой духовный сын. Само собой разумеется, что духовный сын старается познать своего отца, но так же естественно, что духовный отец надеется на развитие своего сына. Вот почему каждое утро говори: «Доброе утро». Как бы по-детски это тебе ни казалось.
— Я все понял, — заулыбался он.
— Ну что ж, чтобы быть достойным тебя, я должен идти работать… Если понадобится поддержка, всегда приходи.
С этими словами я поднялся и потрепал его по плечу. Выйдя его проводить, я, стоя на каменной дорожке перед воротами, проводил его глазами.
Прошло несколько дней. Как-то, поработав часа два после обеда, я, чтобы дать отдых глазам, взглянул на южную часть сада и увидел, что кто-то прислонился спиной к большому камню перед алой сливой. Вышел на веранду взглянуть — студент Минору.
— Эй, Минору, — окликнул я его, — что-то ты нынче припозднился!
— Сэнсэй, как удивительно много цветущих одуванчиков! Желтые, белые…
— Сейчас я к тебе спущусь, — сказал я и вышел в сад. — Послушай, Минору, выполняешь ли ты то, что давеча обещал, обращаешься ли к родителям каждое утро со словами приветствия?
— Да, я исполнил обещание. Но сперва все вышло как-то нелепо… Когда я утром поздоровался с мамой, она с подозрением спросила: «Что случилось?» — «Всего лишь утреннее приветствие», — ответил я. «Это мне понятно, но не скрывается ли какой-то умысел в том, что ты вдруг, ни с того ни с сего, начал здороваться по утрам?» Она не отставала от меня, пока я не признался, что это вы меня подучили… Услышав ваше имя, мама была наверху блаженства… Позже я узнал, что с юных лет она была вашей ревностной читательницей и почитательницей, в ее комнате оказались все ваши книги, и то же у отца, они и поженились-то, сойдясь на почве любви к вашему творчеству… Я упрекнул ее, почему же в таком случае она, когда я учился в школе, не дала мне почитать «Человеческую судьбу»… Чуть даже не поссорились… Но обошлось, мать удовлетворилась пожеланием, чтобы меня с вами связали более глубокие отношения…
— Ну и продолжаешь ли ты по утрам приветствовать родителей?
— Говорю: «Здравствуйте», и мама отвечает: «Доброе утро!»
— Таким образом ты наконец стал человеком.
— И с отцом мы теперь по утрам обмениваемся приветствиями.
— Отлично… Это и есть Природа.
— Я понял, что самое важное — Природа. Тоже и в образовании… Когда преподаватель навязывает ученикам свои убеждения, это против Природы, — сказал он и поспешно добавил: — Меня приняли на экономический факультет.
— Молодец, наверно, дома все рады…
— Я проявил малодушие. Ответив на экзамене, я решил, что провалился и ни на что не способен, и в ту же минуту всем своим существом возжелал смерти и отправился совершать самоубийство… По счастью, я остался жив и как же обрадовался этому, когда получил извещение, что выдержал экзамен! Тогда я начал обдумывать, в чем причина кризиса. Неужели у меня могли быть такие мысли?.. С целью убедиться в том, что я полностью от них избавился, я решил отправиться на место, где собирался покончить с собой. Был теплый, ясный день, ничто не напоминало о бушевавшей тогда на море буре. Там стоит стела в вашу честь. В тот день был такой страшный шторм, что я не мог приблизиться к ней. На камне вырезаны ваши слова…
На заре своих днейЯ,Брошенный отцом и матерью.Нищий,Стоял на этом берегу.Слушал шум волн,Гул ветраИ думал о далекихИноземных странах.
Для вас это дорогое, спасительное место. А я готов был осквернить его, сделав местом смерти! Сердце мое было переполнено… Я приуныл и вдруг вспомнил слова Дзиро Мори в «Человеческой судьбе»: «Ты — сосунок, взращенный в тепличных условиях. Выйди на Природу, если хочешь получить полноценное развитие…»
Затем, руководствуясь моей книгой, он поднялся на гору Усибусэяма, повернулся лицом к Фудзи, прошел через пойму реки Каногава и через Ганюдо. Ощутив свою связь с Природой, вчера ночью он вернулся домой.
— Ты молодец… Из теплицы сразу шагнул в Природу?.. Только смотри не простудись, — расхохотался я.
— Вам тоже надо следить за своим здоровьем. Теперь, когда я соединился с Природой, хочу порадовать моего духовного отца, распустившись цветами и принеся плоды… Да, одной встречи с вами оказалось достаточно, чтобы мой дух утешился, поэтому пора браться за учебу.
С этими словами студент Минору впервые осмелился пожать мне руку и поспешно удалился.
На следующее утро, в восемь, не успел я сесть за стол, как меня позвали к телефону. Звонил Минору. Что еще случилось? — удивился я.
— Сэнсэй, доброе утро! — сказал он.
— Доброе, доброе, — ответил я, ожидая, что он приступит к делу, но он сказал:
— Вы не сердитесь, что я звоню вам с утренним приветствием?
На тот момент я еще не вполне свыкся с мыслью, что смог дожить до утра, поэтому ответил:
— Ты удостоверил меня в том, что я еще не умер.
— Что, если я буду каждый день по утрам вас приветствовать? — вновь спросил он.
— Ну если раз в три дня, — засмеялся я.
Он также засмеялся и повесил трубку.
Через три дня в то же время он позвонил мне с утренним приветствием и с тех пор неизменно звонил каждые три дня.
Его звонки нисколько мне не досаждали. Напротив, они доставляли мне по утрам удовольствие. Но я так ничего и не знал о его учебе. Может быть, из-за того, что я об этом беспокоился, он не выходил у меня из головы. Странное дело… Надо сказать, что, приехав на морское побережье в Нумадзу и зайдя в музей, он купил несколько открыток с моими стихами и хотел расспросить меня, чтобы узнать, правильно ли он их понимает.
Родные края…Меня, одинокого,обнимают.
Сделав передышку.ДоверитьсяСиле времени.Этому меня училПоль Валери.
ЛюбитьЗначит ранить.Только на старости летЯ это всем сердцем постиг.
Однако тогда он не осмелился спросить, поскольку я обошелся с ним как с малым ребенком. Позже, узнав об этом, я сильно раскаивался и чувствовал себя виноватым, но не подтверждает ли это, что между нами и впрямь установились отношения, как между духовным отцом и его сыном?
В один из последующих дней ко мне в дом пришел представитель жителей Каруидзавы. Я поддерживал акции протеста жителей Каруидзавы, направленные против того, чтобы скудные остатки леса в этом районе были куплены под площадки для гольфа, и в результате долгой борьбы жители в конце концов победили и решили выкупить эту узкую полоску леса вскладчину, чтобы она сохранилась в своем естественном виде. Представитель инициативной группы спешил поделиться со мной своей радостью.
К этому времени в прошлом просторные леса и луга Каруидзавы уже были превращены в площадки для гольфа, отравляя жизнь местным жителям и дачникам. Если и то немногое, что сохранилось от природной лесной зоны, превратится в площадки для гольфа, Каруидзава станет непригодной для жизни людей. Говоря об этом, представитель инициативной группы поделился со мной наблюдениями во время своих поездок по Швейцарии, Франции и Германии.
