Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 2

Я подошел к ней, и Сьюки тактично отошла к двери, за которой по-прежнему хлестал дождь и изредка сверкали молнии. И вот мы с Генриеттой сидели одни в огромном темном зале, слыша тяжелое дыхание коров поблизости и видя безмолвную фигуру в дверном проеме всего в двадцати футах от нас.

Я взял руку девушки, и она не отняла ее. Рука была ледяная.

— Постарайтесь оставить прошлое позади, — сказал я.

— Я думала, он любит меня.

— Не надо упрекать себя, Генриетта.

— Он обольстил меня, — просто сказала она.

— Он обольстил и меня тоже, — сказал я, и она удивленно взглянула на меня. — Он умел втираться в доверие.

— По-моему, вы меня не поняли, — сказала она, мотая головой.

— Так объясните мне, — попросил я.

— Не хочу.

— Тогда, коли вам тяжело говорить, я сам расскажу все вам. Ибо полагаю, я верно восстановил ход событий. Просто кивните, если я прав.

Генриетта коротко взглянула на меня, но низко опустила голову, когда я заговорил:

— Той ночью устраивался бал, — сказал я, и она кивнула. — Беллринджер явился сообщить вашим опекунам, что я по-прежнему жив, а завещание продается. Тома заставили подписать согласие на передачу имущества в управление доверительного собственника, лишавшее его всех законных прав. Вскоре после полуночи леди Момпессон сообщила вам, что вы должны отправиться в Хафем под охраной Памплина и в сопровождении ее горничной, Пикаванс. Полагаю, вам не сказали, что Том и Беллринджер будут сопровождать вашу карету в наемном экипаже. Вы обнаружили, что они путешествуют вместе с вами, только когда достигли постоялого двора в Хартфорде. Разумеется, Том был мертвецки пьян, ибо Беллринджер поил его бренди всю дорогу. Комнаты были сняты для всех, хотя вы сами оставались там всего несколько часов. Пока все верно?

Она поглядела на меня расширенными от удивления глазами и кивнула.

— И верно ли мое предположение, что позже той ночью Беллринджер пришел к вам? — спросил я. Генриетта залилась краской и потупила взгляд. — Я знаю, как он умеет убеждать, — продолжал я. — Он сказал вам, что Момпессоны заполучили завещание обратно и потому решили осуществить свое намерение насильно выдать вас за Тома; что, возможно, вас будут держать в Старом Холле, покуда вы не уступите. Он сказал, что сделал вид, будто заодно с ними, но на самом деле хочет спасти вас. А единственный надежный способ спасти вас — это самому на вас жениться. Верно ли мое предположение, что он поклялся, будто полюбил вас с первого взгляда? — Она кивнула, все так же глядя в пол. — Конечно, не зная, что завещание находится у него, вы не понимали, какую выгоду он собирается извлечь из женитьбы. Вероятно, вы сказали Беллринджеру, что у вас нет за душой ни пенни, и он заверил вас, что для него это не имеет никакого значения.

— Он сказал, что помолвка Дейвида показывает, насколько для него это неважно! — воскликнула Генриетта, по-прежнему не поднимая взгляда.

— Вы имеете в виду, он говорил о деньгах? — спросил я после секундного замешательства. — То есть он сказал, что Дейвид женится на деньгах, а он по любви? Я понимаю вас, Генриетта; никто не вправе винить вас в том, что вы не устояли. И, конечно же, вы считали меня погибшим. Простите меня, дорогая моя. Я поступил неверно, но я хотел как лучше. Итак, думаю, далее Беллринджер сказал вам, что может расстроить планы вашей тетушки, оставив Тома в трактире, вместе с Пикаванс — ибо она получила отдельные распоряжения от леди Момпессон. Вероятно, он заверил вас, что в Хантингдоне даст вам в сопровождающие почтенную женщину. А для этого должен убедить означенную особу, что ее нанимает мистер Барбеллион, дабы она оказала ему услугу, как уже делала однажды в прошлом. Он знал, что Биссетт согласится, поскольку я рассказывал Беллринджеру, как она выдала нас с матерью мистеру Барбеллиону много лет назад. Вы видите, меня он тоже обманул, так что вам нечего стыдиться. Я все правильно угадал, да?

Генриетта не промолвила ни слова и не подняла головы, но по ее лицу я увидел, что мои слова пробудили в ней мучительные воспоминания, и потому не стал настаивать на ответе.

— Итак, выехав затемно, вы оставили в трактире мертвецки пьяного Тома и крепко спящую Пикаванс, а позже в Хантингдоне подобрали Биссетт, призванную занять место последней.

Генриетта кивнула и на сей раз подняла на меня взгляд.

Тут к нам приблизилась Сьюки, до сих пор стоявшая у двери вместе с Джоуи.

— Не следует ли нам отвести миссис Беллринджер домой? — мягко спросила она.

Я не сразу понял, о ком она говорит. Потом до меня наконец дошло, и я признал ее правоту. Оставив старую женщину с Генриеттой, я подошел к бездыханному телу и поднял фонарь, чтобы рассмотреть получше.

Я собрал рассыпанные на полу монеты и положил обратно в карман к Беллринджеру. При этом я вспомнил, что у меня самого почти все деньги вышли: после того, как я расплачусь с форейтором, у меня останется лишь на поездку обратно в город, да несколько шиллингов для Джоуи, чтобы он добрался до дома на своих двоих. Я поднял с пола огромный ключ и положил в карман, ничуть не усомнившись в своем праве поступить так. Именно наличие означенного предмета и побудило меня сказать мистеру Барбеллиону, что, наверное, я сумею найти завещание. Ибо я узнал ключ, в ходе обыска извлеченный Момпессонами из кармана Беллринджера. Вспомнив, что таинственным посетителем мистера Эскрита, по словам Джоуи, являлся Беллринджер, я вдруг понял, что это ключ от старого дома на Чаринг-Кросс. Возможно (подумалось мне), именно этот ключ и нашел Питер Клоудир на полу перед дверью вестибюля. Но что связывало Беллринджера с мистером Эскритом? Его упоминание об убийстве Джона Амфревилла подтверждало мое предположение о некой загадочной связи Беллринджера с моей семьей, но что он имел в виду, когда сказал, что своей смертью заплатил за убийство? И приблизился ли я хоть немного к разгадке тайны убийства моего деда? И наконец, что насчет завещания? Покуда оно не окажется в моих руках, моя жизнь по-прежнему остается в опасности, а Генриетте по-прежнему грозит принудительный брак — если не с Томом, то с каким-нибудь другим бессовестным проходимцем. Я не оставлял надежды вернуть завещание, поскольку вспомнил, какую мысль пробудили во мне слова Беллринджера: «оно там, где и должно находиться».

Я вернулся к Генриетте и Сьюки и подозвал Джоуи.

— Генриетта, — сказал я, — сейчас мы отвезем вас в дом. Я должен сегодня же вернуться в Лондон — так что мы с тобой, Джоуи, доедем до Саттон-Валанси в нашем экипаже, а там я сяду в ночной дилижанс до города. У меня осталось денег ровно на билет на империал. Но боюсь, тебе придется добираться оттуда до дома на своих двоих.

Джоуи и Сьюки стали говорить, что я слишком слаб для столь долгого путешествия, и Джоуи предупредил, что мне по-прежнему грозит серьезная опасность со стороны Барни и мне не след ходить по городским улицам одному.

— Я должен вернуться, — сказал я. — Случайно брошенная Беллринджером фраза навела меня на одну мысль.

— Насчет этого проклятого завещания? — внезапно спросила Генриетта.

— Насчет загадочного убийства моего деда, — с возмущением ответил я.

— Нет, на самом деле вы просто хотите заполучить завещание, — упорствовала она. — Вот почему вы пытались расстроить мой брак. Вам нужна была не я, а завещание! Вот почему вы возвращаетесь в Лондон сейчас!

— Позаботься о ней, Сьюки, — попросил я. — Она не в себе.

Сьюки ласково взяла Генриетту под руку, и все мы вышли из дома и двинулись к карете, осторожно пробираясь через старую террасу и топкие парковые лужайки в кромешной тьме наступившей ночи, и наконец нашли ее вместе с кучером, выражавшим негодование как от своего собственного имени, так и от лица лошадей.

Поскольку в карете помещались только двое, я попрощался со Сьюки; затем возница направил лошадей к большому дому, а Джоуи побежал за нами следом. Мы с Генриеттой не произнесли ни слова, пока экипаж трясся в темноте по парковым аллеям. Когда же он остановился, девушка вышла и замерла у подножья крыльца спиной ко мне, но повернув голову в сторону Старого Холла. Джоуи забрался в карету, и, когда мы покатили прочь, я обернулся назад и увидел Генриетту, неподвижно стоявшую на прежнем месте.

КНИГА V

КЛЮЧ

Глава 121

Хотя поистине верно, что мы не в силах понять ничего, покуда не узнаем всех затейливо переплетенных между собой обстоятельств, я должен предостеречь вас против такого образа действий, какой наш заблуждающийся друг (с которым ныне я снова проживаю совместно, как и прежде) всячески отстаивает, ибо сопряженные с оным опасности скорее искажают ваше видение общей картины, нежели проясняют последнюю. (Я очень надеюсь, что своим жалким пониманием я не ввел вас в аналогичное заблуждение в попытке помочь вам осознать все события прошлого!) Теперь, прощаясь с вами, я настоятельно прошу вас не строить свое будущее по образцу прошлого.