Дом у кладбища - Джозеф Шеридан Ле Фаню
Деврё был зол, а поэтому сразу заговорил так:
– Ваш слуга, госпожа Нэн! Хорошо же вы со своей скандальной мамашей меня оболгали. Думаете, можете являться к пастору и нести все, что вам вздумается, а я ни о чем не узнаю?
Нэн Глинн нисколько не сомневалась, что он очень сердит, поэтому и приближалась так робко. Теперь она ответила умоляюще:
– Это не я, мастер Ричард, поверьте.
– Не рассказывайте сказок, моя милая. Когда я был в отъезде, вы обе – вы с вашей матерью, чтоб ей пусто было, – заявились в Вязы и сказали, что я обещал на тебе жениться! Так и было? Да или нет? И разве это не самая что ни на есть наглая ложь?
– Это все она, мастер Ричард, не сойти мне с этого места. У меня и в мыслях не было, что она собирается такое сказать, а сама я и подавно не собиралась.
– Очень похоже на правду, мисс Нэн, еще немного – и я поверю, – с горечью произнес молодой повеса.
– О! Мастер Ричард, клянусь на этом вот кресте… вы мне не верите… истинный Бог… пока она не сказала мисс Лили…
– Замолчи! – выкрикнул Деврё так яростно, что Нэн стала опасаться, как бы он не сошел с ума. – Думаешь, меня хоть чуть-чуть волнует, кто из вас придумал и высказал эту ложь? Послушай: я человек отчаянный, и, если за вас возьмусь, вам обеим не поздоровится, так что отправляйся завтра сама к мистеру Уолсингему и расскажи ему всю правду… да, правду… Чего мне бояться?.. Расскажи все как есть. Но скажи ему ясно, что жениться я на тебе не обещал, что это ложь… слышишь?.. выдумки с начала до конца… ложь, ложь, к которой не примешано ни крупицы правды. Проклятые… дьявольские… бабьи выдумки. И запомни, мисс Нэн: если не сделаешь, как я велел, я привлеку вас с мамашей к суду; так или иначе, но правду вы скажете.
– Но, мастер Ричард, угрожать вовсе не нужно; вы же знаете, я для вас сделаю все, что угодно, все-все. Я ради вас пойду просить милостыню, воровать, я умру за вас, мастер Ричард; все, что ни скажете, ваша бедная глупышка Нэн для вас сделает.
Деврё видел, как она дрожала, как по ее бледным щекам струились слезы, и был тронут.
– Тебе холодно, Нэн, – где твой плащ и капюшон? – спросил он мягко.
– У меня их больше нет, мастер Ричард.
– Тебе нужны деньги, Нэн, – сказал он и почувствовал укол совести.
– Подле вас мне не холодно, мастер Ричард. Я бы прождала целую ночь, чтобы взглянуть на вас, но… о! – Глядя на Деврё и простирая к нему руки, Нэн душераздирающе рыдала. – О мастер Ричард, ваша несчастная глупышка Нэн вам теперь совсем не нужна.
Бедняжка Нэн! Она не получила от матери хорошего воспитания. Я подозреваю, что она не гнушалась воровством и умела складно врать. Можно назвать эту женщину грешницей, но ее сильная, необузданная страсть была подлинной, а сердце – неподкупным.
– Ну не плачь… что толку плакать… послушай меня, – говорил Деврё.
– До меня дошло, что на прошлой неделе вы были больны, мастер Ричард, – продолжала Нэн, не отзываясь на его слова и холодными пальцами робко цепляясь за его рукав; по ее умоляющему лицу текли, блестя в лунном свете, слезы, – и мне так хотелось ходить за вами; мне кажется, у вас вид плохой, мастер Ричард.
– Нет, Нэн… говорю тебе, нет… я здоров как бык, но только беден сейчас, а иначе бы ты не нуждалась.
– Знаю, мастер Ричард, но не в том дело. Я знаю, вы бы меня не обидели, если бы были при деньгах, но бог с ними.
– Постой, Нэн, тебе нужно обратиться к твоим друзьям и сказать…
– Друзей у меня, мастер Ричард, и в помине нет… и в помине; а со священником я уже с год не говорила, не знаю, как к нему и подойти, – сказала бедная девушка из Палмерзтауна, которая в прежние времена была такой веселой.
– Почему ты меня не слушаешь, дитя? Я не этого от тебя хотел. Тебе нужен плащ и капюшон. На улице очень холодно; и, видит Господь, Нэн, пока у меня есть хоть одна гинея, ты не будешь бедствовать. Но ты же видишь, сейчас я беден, черт возьми… беден… Мне жаль, Нэн, но эта гинея – все, что у меня есть.
– О нет, мастер Ричард, оставьте ее… она вам самому может понадобиться.
– Нет, дитя, не серди меня… вот… через неделю или две у меня будут деньги, и я пришлю тебе еще. Нэн… я тебя не забуду. – Тут тон его сделался печальней. – Нэн, я нынче другой человек – переменился. Ты знаешь, все кончено, и больше мы видеться не станем. Тебе, Нэн, от этого будет только лучше. А теперь давай попрощаемся.
– О нет… нет… нет… я не хочу прощаться; вы так не можете… нет… я ведь ваша бедная глупышка Нэн.
И, всхлипывая и отчаянно умоляя, она уцепилась за его мундир.
– Нет, Нэн, прощай, так нужно… ни слова больше.
– О, мастер Ричард, неужели вы это всерьез? Нет, не может быть, конечно же нет.
– Ну, ну, Нэн, хорошая девочка; я должен идти. Помни, что ты мне обещала, а я тебя не забуду, Нэн, душой клянусь, не забуду.
– Ну хорошо, хорошо, но можно мне видеть вас хотя бы изредка, можно мне глядеть на вас издалека, когда вы будете маршировать? Если
