Пэлем Вудхауз - Том 18. Лорд Долиш и другие
Вера ахнула. Крамблз, перебросив сигару в другой угол рта, кинулся к Хоресу, склонившемуся над мячом, и быстро, пылко заговорил с ним.
Этого делать не стоило. Вместо того чтобы лепетать: «Да, мистер Крамблз», Хорес выпрямился, взял босса за шкирку и отправил в расщелину. Вернувшись, он снова посмотрел на лунку и, видимо, остался доволен. Он уже замахнулся, как вдруг раздался дикий вопль. Раздраженно взглянув через плечо, он увидел, что к собравшимся присоединилась миссис Боте. Склонившись над расщелиной, она пыталась установить связь с семьей. Снизу доносились неясные голоса.
— Понсфорд!
— Ба-ба-ба…
— Мистер Крамблз!
— Ва-ва-ва…
— Ирвин!
— Фа-фа-фа…
— Альфонс!
— Фуф-фуф-фуф…
Она подалась вперед, держась одной рукой за дерн, другую приложив к уху.
— Что? Что-о-о? Не слы-ышу! Что вы там делаете? Не слыыышу! Что там делает мистер Крамблз? Почему он держит ногу у Ирвина в глазу? Ирвин, убери глаз! Что? Не слышу!
Почему Альфонс кусает мистера Крамблза? Говорите яснее! Рот полон виска? Что за чушь! А, песка! Почему Альфонс кусает Ирвина? Что вы сказали, мистер Крамблз? Проглотили сигару? Почему? Не слы-ы-ышу!
Хоресу показалось, что это длится бесконечно. Разве тут сосредоточишься? Щелкнув языком, он шагнул к миссис Боте и почти сразу вернулся, потирая руки. Он снова прикинул линию полета, замахнулся и услышал шепот:
— Мистер Бьюстридж!
Слова эти, да еще в такую минуту, подействовали на него, как взрыв. Он до сих пор не замечал, что рядом — она, а заметив, обрел невиданную силу.
Словно чувствуя, что научные глупости кончились, мяч полетел со скоростью 40 миль/час по идеальной прямой. Слева были бугры, справа — откосы, но он ими пренебрег. Ударившись о металл, он подскочил, потом снизился, подскочил еще раз, повертелся с четверть минуты и опустился в лунку. Борьба окончилась.
— Превосходно, — сказал сэр Джордж. — Победа ваша. Хорес смотрел на Веру Уизерби.
— Вы что-то сказали? — спросил он. Она смущенно покраснела.
— Ах, пустяки… Я хотела поблагодарить вас.
— За что?
— За тетю Лаванду.
— Согласен, — вступил в беседу сэр Джордж. — Именно это и требовалось. Может быть, изменится вся ее жизнь. Как-то ей будет не до эльфов. И букашек.
Хорес смотрел на Веру, и она смотрела на него не с омерзением, а, кажется, с любовью.
— Вера…. — выговорил он. — Неужели…
Взгляд стал такой, что он прижал ее к груди обеими руками, словно клюшку.
— Я ошиблась в вас, — прошептала она. — Что можно подумать о человеке, который восхищается тетей Лавандой, дядей Понсфордом, Ирвином и Альфонсом? Я мечтала о Ромео, который рискует ради меня…
— Романтика, — пояснил сэр Джордж. — Бывает у девушек. Восторг победителя нарушила неприятная мысль. Да, он обрел свою любовь. Да, он выиграл кубок. Но работу, видимо, потерял и чем содержать семью, будет жить в канаве.
Так он и сказал сэру Джорджу. Тот удивился.
— В канаве? Какой бред! Зачем вам в ней жить? Поедем в Англию. Место дам хорошее. Жалованье назовите сами.
— Но вы меня совсем не знаете…
— То есть как? Я видел вас в деле, черт побери! Если уж этого мало, я и не знаю, что нужно. Да я все время мечтал, чтобы кто-нибудь дал, как следует, этому пуделю, этому Ирвину, папаше и мамаше. Я не только благодарен вам, я восхищен. В жизни не видел подобной прыти. Именно такой человек мне и нужен. Немножко подбодрит моих служащих. Соглашайтесь, очень вас прошу, и назовите цифру побольше. А теперь, когда все устроилось, не пойти ли нам в бар? Хо-хо!
— Хо-хо! — поддержал его Хорес.
— Хо-хо! — сказала и Вера.
— Ура! — вскричал сэр Джордж!
— Ура!
— Ура!
— Хорес и Вера.
— Гип-гип-ура! — уточнил для полной ясности сэр. — Ну, пошли.
КРЕСТ-НАКРЕСТ
Свадьба происходила б церкви, которая находится от клуба на том расстоянии, какое пролетает мяч после удара вверх. Собственно, она уже кончилась. Когда священник обратился к молодому человеку в визитке и полосатых брюках, в святилище воцарилось молчание, как на бегах перед взрывом криков: «Пошли!»
— Берешь ли ты… ик… Смолвуд, — спросил он, — в жены… ик… Селию?
За очками жениха зажегся огонек.
— Вот что, — сказал Смолвуд Бессемер, — я вам очень советую…
Вдруг он покраснел и произнес:
— Беру.
Через несколько минут счастливая чета шла к выходу под звуки свадебного гимна, а Старейшина вернулся в клуб с гостившим у него другом. Друг был удивлен.
— Быть может, мне показалось, — сказал он, — но этот жених говорил что-то странное.
— Несомненно, — ответил Старец. — Он чуть не посоветовал викарию, как прекратить икоту. Я очень рад, что он одумался. Значит, лечение помогло.
— Лечение?
— До недавних пор Смолвуд непрестанно давал советы.
— Это нехорошо.
— Да. Я всегда советую ничего никому не советовать. Вообще-то понять его можно. Он долго вел колонку в одной из утренних газет и привык ежедневно поучать читателей. Издержки производства. Если бы я лучше знал его, я бы предупредил, что он может потерять Селию, девушку гордую и независимую.
К сожалению, он не входил в наше небольшое сообщество. Жил он в городе, сюда приезжал на уик-энд. К тому времени, с которого начинается мой рассказ, я видел его раза два. Как и следовало ожидать, вскоре я узнал, что с Селией не все ладно.
Впервые я об этом услышал, когда она пришла ко мне с пекинесом по имени Пербрайт и излила мне душу. Опустившись в кресло, она сперва помолчала; потом, словно осунувшись, взволнованно произнесла:
— Как вы думаете, могут мужчина и женщина любить друг друга, если ей хочется ударить его кирпичом?
Я растерялся. Мне нравится, чтобы молодые люди были счастливы. Слабая надежда на то, что вопрос — умозрительный, быстро исчезла.
— Возьмите нас со Смолвудом, — начала она. — Я часто сжимаю кулаки, чтобы его не стукнуть. Нет никаких сил, вечно дает советы, прямо сеятель какой-то! К примеру, сегодня утром мы гуляли и встретили Эгнес Флек с ее огромной собакой. Та сказала что-то Пербрайту, он заволновался, чуть не кинулся на нее, но я его оттащила. Смолвуд заметил, что этого делать не стоило, лучше бы они подрались, дали волю чувствам, после чего могли бы завязаться прекрасные дружеские отношения. Я ответила, что он — бес в человеческом образе, и мы простились довольно сухо.
— Тучи рассеются, — сказал я.
— Навряд ли, — возразила Селия. — Я чувствую, что он перегнет палку, и я больше не выдержу.
В свете этой беседы нетрудно понять то, что случилось на танцах. Каждую субботу у нас в клубе собираются все, кто помоложе. Селия пришла туда с Бессемером, и поначалу все было хорошо. Танцевал он неуклюже, но любовь давала девушке силы, когда он наступал ей на ногу. Наконец музыка смолкла, и Селия стала разминать пальцы, по-прежнему его любя, как вдруг он сказал:
— Дам тебе совет. Ты подпрыгиваешь на поворотах, словно форель, ловящая муху. Исправить это очень легко. Представь, что потолок — низкий, и к тому же стеклянный, и старайся не задеть его головой. Ты уронила кольцо.
— Нет, — ответила она, — я его швырнула.
И гордо удалилась на террасу, а он поспешил в бар.
В баре был всего один человек, но этого вполне хватало. Дело в том, что Сидни Макмердо чрезвычайно объемист. Он сидел в кресле, хмурый и мрачный. С Бессемером они были едва знакомы, виделись всего один раз, за день до этого. Бессемер посоветовал охлаждаться после гольфа как можно медленней, иначе он схватит воспаление легких и уйдет от нас, а Сидни, вице-президент страховой компании, ухватился за мрачную сторону темы, чтобы продать Бессемеру страховой полис.
Ничего не вышло, но они познакомились и теперь выпили вместе. Сидни расчувствовался и излил душу.
— Я с невестой поссорился, — сказал он.
— И я, — отозвался Смолвуд, пораженный таким совпадением.
— Она мне сказала, чтобы я ударил короткой клюшкой с правосторонней стойки. Я сказал — нет, с левосторонней, меня так с детства учили. Ну, а она расторгла помолвку.
Смолвуд в гольф не играл, но посочувствовал, как мужчина мужчине.
— Женщины все такие, — сообщил он. — Кто бы им подсказал, что нельзя обращаться с любовью, как с тюбиком из-под пасты? Разрешите дать вам совет. Не сидите и не грустите. Сделайте, как я, — начните за кем-нибудь ухаживать.
— Чтобы она заревновала?
— Вот именно.
— И приползла, моля о прощении?
— Точно так. Сидни повеселел.
— А что, недурно. Может быть, эта, другая, даст себя поцеловать. Тогда у нас очков больше.
— То-то и оно.
Смолвуд вернулся в зал, радуясь, что помог ближнему. Селии нигде не было, и он предположил, что она на террасе. Сидни, допив на ходу бутылку, решительно прошел мимо него, а сам он стал искать помощницу для своего психологического опыта. Взгляд его упал на Эгнес Флек, которая сидела в углу и била об пол большой ногой.
