Портрет леди - Генри Джеймс

– Еще не знаю. Могу сказать только, что скоро. Я не говорила никому, кроме вас и одного человека – старой приятельницы мистера Озмонда.

– Боитесь, что ваши друзья не одобрят ваш выбор? – спросил мистер Гудвуд.

– Понятия не имею. Как я уже сказала, я выхожу замуж не ради своих друзей.

Каспар продолжал задавать вопросы, оставляя без внимания ответы Изабеллы.

– Что из себя представляет этот мистер Озмонд?

– Кто? Просто очень хороший человек. Он не занимается бизнесом, небогат, ничем не знаменит.

Девушке не нравились вопросы мистера Гудвуда, но она убедила себя, что удовлетворить его интерес – ее долг. Но бедный Каспар отнюдь не выглядел удовлетворенным. Он сидел очень прямо и не сводил с нее взгляда.

– Откуда он родом?

– Ниоткуда. Он провел большую часть жизни в Италии.

– Вы написали в своем письме, что он американец. Из каких он мест?

– Он не помнит. Он уехал из Америки маленьким мальчиком.

– И никогда не возвращался?

– Зачем ему возвращаться? – спросила Изабелла, слегка покраснев. – У него нет там никаких дел.

– Он мог бы поехать туда просто ради удовольствия. Или ему не нравятся Соединенные Штаты?

– Он с ними не знаком. К тому же он очень скромен и уже… сросся с Италией.

– С Италией и с вами, – сказал мистер Гудвуд с мрачной серьезностью и без малейшей доли насмешки. – Что же он такое сделал?

– Чтобы я вышла за него замуж? Ничего, – ответила Изабелла с улыбкой, которая постепенно становилась вызывающей. – Если бы мистер Озмонд совершил великие дела, вы бы скорее простили меня? Оставьте меня в покое, мистер Гудвуд. Я выхожу замуж за ничтожество. Не пытайтесь найти в этом человеке что-то интересное для вас. Вам не удастся.

– Вы хотите сказать, что мне не дано оценить его. И вы вовсе не считаете его ничтожеством. Для вас это великий человек, хотя больше никто так не думает.

Изабелла покраснела еще больше; она признала мудрость и проницательность собеседника – должно быть, страсть обостряет все чувства, подумала она, раньше за ним такого не наблюдалось.

– Почему вы все время возвращаетесь к мнению других? Я не могу обсуждать с вами мистера Озмонда.

– Вы правы, – спокойно согласился Каспар.

У него был беспомощный вид, словно не только это было правдой, но и то, что больше у них не осталось предмета для разговора.

– Видите, как мало вы выиграли, – нарушила молчание Изабелла. – Как мало я смогла вас успокоить и утешить.

– Я и не ожидал большего.

– Тогда я не понимаю, зачем вы приехали.

– Я приехал, потому что хотел увидеть вас еще раз… вот и все.

– Очень любезно с вашей стороны, но если бы вы немного подождали, рано или поздно мы все равно бы встретились, и наша встреча была бы более приятной для нас обоих, чем эта.

– Подождать, пока вы выйдете замуж? Именно этого мне и не хотелось. Вы станете другой.

– Не совсем. Я по-прежнему останусь вашим другом. Вот увидите.

– Тем хуже, – мрачно произнес мистер Гудвуд.

– Вам не угодишь! Не могу же я пообещать возненавидеть вас, чтобы помочь вам отойти в сторону.

– И в этом случае мне было бы все равно!

Изабелла с нетерпением поднялась, подошла к окну и задержалась возле него, глядя в сад. Когда девушка обернулась, посетитель по-прежнему сидел неподвижно на своем месте. Она снова направилась к нему и остановилась, опершись рукой о спинку кресла, с которого только что поднялась.

– Значит, вы приехали для того, чтобы просто увидеть меня? А вы подумали, каково будет мне?

– Я хотел слышать ваш голос, – сказал Каспар.

– Вы услышали его, но он ничем не порадовал ваш слух.

– И все же я рад, что слышу его.

С этими словами мистер Гудвуд поднялся.

Изабелла почувствовала неприязнь и боль, когда утром получила записку, в которой Каспар сообщал ей о своем приезде во Флоренцию и просил разрешения немедленно повидать ее. Девушка была расстроена и раздражена, хотя и передала ему с его же посыльным, что он может прийти тогда, когда пожелает. Конечно, его появление в гостиной не обрадовало ее – оно было полно скрытого значения. Оно заключало в себе то, с чем Изабелла никогда не могла согласиться: предъявление прав на нее, упреки, увещевания, осуждение, наконец, ожидание, что она изменит свое решение. Однако все эти вещи, хотя и подразумевавшиеся, остались невыраженными, и сейчас наша молодая леди, как ни странно, начала испытывать негодование из-за удивительного самообладания гостя. Его немое страдание раздражало Изабеллу; его мужество заставляло ее сердце биться чаще. Девушка чувствовала нарастающее волнение и понимала, что злилась совсем как женщина, которая была не права. Ей захотелось услышать от него хотя бы слово упрека. Утром она хотела, чтобы его визит был как можно короче – он был совершенно бесполезен, он был бесцелен; однако сейчас, когда мистер Гудвуд готов был откланяться, она пришла вдруг в ужас оттого, что он покинет ее, не сказав ни слова, позволившего бы ей защищать свою позицию более энергично, чем она сделала это месяц назад, написав ему несколько тщательно подобранных слов, объявлявших о ее решении выйти замуж. Но если она ни в чем не виновата, откуда в ней было это желание оправдываться? Не чрезмерно ли она к нему великодушна, желая, чтобы он на нее разозлился?

Если бы Каспар не держал себя все время в руках, ему пришлось бы призвать на помощь все свое самообладание, когда Изабелла воскликнула таким тоном, словно обвиняла его в том, что он обвиняет ее:

– Я не обманывала вас! Я была совершенно свободна!

– Я знаю, – сказал Каспар.

– Я предупреждала вас, что буду делать то, что мне будет угодно.

– Вы говорили, что, вероятно, никогда не выйдете замуж, и говорили так убедительно, что я поверил.

Изабелла несколько мгновений молчала.

– Я сама больше всех удивлена своему решению.

– Вы сказали – если я услышу о вашем замужестве, мне не следует верить, – продолжал Каспар. – Я узнал об этом двадцать дней назад от вас самой и вспомнил ваши слова. Я надеялся, что это ошибка, – вот в чем частично причина моего приезда.

– Если вы хотите, чтобы я повторила, то это уже сделано. Тут нет никакой ошибки.

– Я понял это, как только вошел в комнату.

– Вам-то что за выгода, если бы я никогда не вышла замуж? – слегка раздраженно спросила Изабелла.

– Это было бы лучше.

– Я уже говорила – вы очень эгоистичны.

– Я знаю. Я сделан из железа.

– Железо иногда плавится.