Уильям Теккерей - Кэтрин
Пришло время сказать, что, пока Кэт сидела в одиночестве, внимание monsieur де Гальгенштейна привлекла к себе некая молодая особа, наследница изрядного состояния, часто посещавшая бирмингемские ассамблеи, и что он, в свою очередь, произвел на нее немалое впечатление своим титулом и своей изящной наружностью. "Четыре новых кафтана, расшитых золотом", о которых упоминала мисс Кэт, без сомнения, были приобретены для того, чтобы окончательно пленить наследницу; и в короткий срок графу и его кафтанам удалось добиться признания в нежных чувствах и готовности вступить в брак, если папенька даст согласие. Последнее удалось получить без труда, ибо папенька был купец, а читателю, я думаю, и самому известно, сколь магическое действие оказывает титул на людей низшего сословия. Да, видит бог, ни одна деспотия Европы не знает такого духа угодничества, такого раболепного благоговения перед аристократией, какое присуще свободным сынам Британии. Только здесь да еще в Америке можно встретить что-либо подобное.
Обо всем этом Кэт не имела ни малейшего представления; и поскольку капитан твердо решил не поздней, чем через два месяца выбросить молодую женщину sur le pave [10], он пока что сделался с ней необыкновенно ласков; так часто поступают, когда обманывают человека или замышляют против него подлость.
Бедная женщина была чересчур высокого мнения о своих чарах, чтобы допустить мысль о возможной неверности графа, и совершенно не догадывалась, какая против нее плетется интрига. Но мистер Брок оказался более догадлив; тем более что ему не раз уже случалось встречать в окрестностях города раззолоченную карету, запряженную парой сытых белых лошадей, а рядом с ней капитана, лихо гарцующего на своем вороном жеребце; видал он также, как по лестнице Собрания, опираясь на руку капитана, спускалась вперевалочку пухлая, белобрысая молодая особа. Все эти обстоятельства наводили мистера Брока на некоторые размышления. А однажды граф, будучи в отменном расположении духа, хлопнул его по плечу и сказал, что намерен в скором времени купить себе полк, и тогда — черт побери! — найдется и для капрала более подходящая должность. Быть может, именно памятуя это обещание, мистер Брок ничего не говорил Кэтрин; быть может, он так бы ей ничего и не сказал; и тогда эта повесть, быть может, вовсе не была бы написана, не случись тут одно маленькое происшествие.
— На что вам этот старый пьянчуга капрал, что вечно околачивается тут? — спросил как-то мистер Трипнет у графа во время приятной беседы за бутылкой вина, происходившей в доме последнего.
— Кто? Старичина Брок? — переспросил капитан. — Да от этого старого плута куда больше проку, чем от многих порядочных людей. В драке он отважен, как лев, в кознях хитер, как лисица, за десять миль учует нетерпеливого кредитора и сквозь семь каменных стен разглядит хорошенькую женщину. Готов рекомендовать его любому джентльмену, нуждающемуся в услугах прохвоста. Я, видите ли, собираюсь остепениться, и мне он больше не нужен.
— А красотка мисс Кэт?
— К дьяволу красотку мисс Кэт! Пусть убирается на все четыре стороны.
— А малец?
— Разве мало у вас, в Англии, приютов? Если дворянину заботиться самому обо всех прижитых им детях, как же тогда существовать? Нет, слуга покорный! Это и Крезу не по карману.
— Ваша правда, — сказал мистер Триппет. — Тут ничего не возразишь; а женатому человеку уже не подобает водиться с людьми простого звания, от которых может быть прок для холостого.
— Разумеется; я и перестану с ними водиться, как только очаровательная мисс Дриппинг станет моей. Что до Кэт, так, если она вам нравится, Том Триппет, можете взять ее себе; а капрал пусть остается в наследство тому, кто займет мое место в полку Каттса, — у меня ведь теперь будет собственный полк, это точно, и мне там вовсе ли к чему такой старый сводник, вор и пропойца, как этот краснорожий Брок. Черт побери! Он просто срамит воинский мундир. Я часто думаю: не пора ли вовсе уволить из армии эту старую развалину.
Хоть подобная аттестация вполне соответствовала природным и благоприобретенным свойствам мистера Брока, она едва ли была уместна в устах графа Густава Адольфа Максимилиана, которому эти свойства не раз оказывали услугу и который, верно, не стал бы отзываться о них столь пренебрежительно, знай он, что дверь столовой была в это время отворена и что доблестный капрал, проходивший по коридору, слышал каждое слово своего командира. Мы не станем, подобно другим сочинителям, расписывать, как при этом у мистера Брока сверкали глаза и раздувались ноздри, как бурно вздымалась его грудь, а рука, сама собой потянувшаяся к шпаге, нервно теребила ее медный эфес. Мистер Кин, доведись ему играть роль злодея, обманутого и взбешенного, подобно капралу Броку, не преминул бы произвести все эти эволюции; но сам капрал ничего такого делать не стал, а попросту на цыпочках удалился от двери. "Ах так, ты решил меня вышвырнуть из армии, — прошептал он pianissimo [11], - и тут же добавил con espressione: [12] — Ну погоди же, ты мне поплатишься за это".
А опыт показывает, что в обстоятельствах, сходных с описанными, люди обычно держат свое слово.
ГЛАВА III,
в коей герой опоен зельем, а также уделено много внимания светскому
обществу
Когда капрал, спешно ретировавшийся после подслушанного им разговора, вновь явился в дом капитана, чтобы засвидетельствовать свое почтение мисс Кэтрин, он застал последнюю в наилучшем расположении духа. Она рассказала, что граф лишь недавно ушел от нее вместе со своим приятелем мистером Триппетом; что он пообещал купить ей двенадцать ярдов тех кружев, которые так ей нравились, да еще прибавить столько же на накидку для ребенка; что он провел с нею час, а то и больше, за пуншем собственного приготовления. Мистер Триппет также разделял их компанию.
— Очень любезный джентльмен, — сказала она, — только не слишком умен, и, как видно, был под хмельком.
— Нечего сказать, под хмельком! — воскликнул капрал. — Да он до того пьян, что едва на ногах стоит. Я сейчас видел его вместе с капитаном на рыночной площади; они разговаривали с Нэн Фантейл, и Триппет все лез к ней целоваться, а она в наказанье стащила у него с головы парик.
— И поделом негоднику! — сказала мисс Кэт. — Пусть не унижается до разговоров с какой-то там Нэн Фантейл. Поверите ли, капрал, всего лишь час назад мистер Триппет клялся, что сроду не видывал глаз, подобных моим, и что готов перерезать капитану глотку из-за меня. Нэн Фантейл — тоже еще!
— Нэн честная девушка, мисс Кэтрин, и пользовалась большим расположением капитана, пока кое-кто не перешел ей дорогу. Никто не вправе сказать дурное слово о Нэн — никто.
— Никто, кажется, и не говорит, — обиженно возразила мисс Кэт. Нахалка, дрянь и уродина! Не понимаю, что могут находить в ней мужчины.
— Девица она разбитная, это точно; мужчинам с ней весело, вот и…
— Вот и — что? Уж не хотите ли вы сказать, что мой Макс и сейчас к ней неравнодушен? — спросила Кэт, гневно сдвинув брови.
— О нет, что вы! К ней — нет… то есть…
— К ней — нет? — взвизгнула мисс Холл. — А к кому же в таком случае?
— Что за вздор! К вам, разумеется, голубушка, к кому ж еще. А впрочем, мне-то какое дело? — И капрал принялся насвистывать, словно в знак своего нежелания продолжать разговор. Но не так-то просто было отделаться от мисс Кэт — она пристала к нему с расспросами, и капрал, сперва упорно уклонявшийся от объяснений, наконец сказал:
— Ладно, Кэтрин, раз уж я, старый дурак, проболтался — так тому и быть. Я молчал, потому что капитан всегда был моим лучшим другом, но больше молчать но могу — вот разрази меня бог, не могу! Уж очень бессовестно он с вами поступает; он вас обманывает, Кэтрин; он подлец, мисс Холл, вот, если хотите знать.
Кэтрин стала упрашивать его, чтобы он открыл ей все, что знает, и он продолжал:
— Он хочет от вас избавиться; вы ему надоели, вот он и привел сюда этого болвана Триппета, которому вы приглянулись. У него недостает духу выгнать вас вон по-человечески, хоть он и не стесняется обходиться с вами по-скотски. Но я вам расскажу, что он задумал. Через месяц он отправится в Ковентри по вербовочным делам, верней, так он вам скажет. А на самом деле, мисс Холл, он поедет по брачным делам; а вас оставит без единого фартинга, чтобы вы не могли прокормиться. Верьте мне, таков его план. Через месяц нужда и голод заставят вас стать любовницей Тома Триппета; а его честь в это время женится на мисс Дриппинг из Лондона и на ее двадцати тысячах фунтов, и купит себе полк, и добьется, чтобы старого Брока вовсе уволили из армии, добавил капрал себе под нос. Впрочем, он мог бы произнести это и в полный голос, ибо несчастная рухнула наземь в самом настоящем, непритворном обмороке.
— Но ведь надо же было ей сказать, — пробурчал мистер Брок, уложив ее на диван и сбрызнув водой, за которой успел сбегать. — Фу ты, черт! До чего ж она хороша.
