Женщина в Древней Руси - Александр Петрович Торопцев
Сразу после смерти Петра II ее придворный врач Лесток, уроженец Ганновера, советовал Елизавете заявить о своих правах на престол. Она этого не сделала, уступила дорогу Анне Ивановне. Ход крупного государственного деятеля, просчитавшего события на 10 лет вперед? Либо трусость девчонки, испугавшейся борьбы за власть? Логика дальнейших событий говорит о том, что Елизавета Петровна будто бы все учла, провидела и вела себя так, как может вести себя беспечная красавица, хоть и обиженная судьбой, но все-таки монаршьего рода.
В 1730 году, когда в среде российской знати, да и в среде простолюдинов было немало людей, натерпевшихся от крутых дел Великого преобразователя, когда экономика страны переживала не лучшие времена и далеко не всем хотелось жить по петровым меркам, даже одна только фраза Елизаветы «Хочу на трон!» погубила бы ее как политика, а то и сгубила бы вовсе.
Елизавета отказалась от борьбы, несколько лет во время царствования Анны Ивановны жила в своей подмосковной деревне, но императрица почему-то приказала ей переселиться в Санкт-Петербург, где Елизавета, хотела она того или нет, вынуждена была вести светскую жизнь, принимать участие в балах, маскарадах, торжествах. Иностранные гости, например китайский посол, жена английского посла, леди Рондо, называли ее первой российской красавицей. Всех поражала природная естественность Елизаветы, слегка пугала ее грубоватость, а великолепное знание французского языка делало ей честь.
Если коротко оценить поведение Елизаветы за «отчетный период», то есть за десятилетнее правление Анны Ивановны, то ей вполне можно поставить отличную оценку. Она всем нравилась. Для политического деятеля, пусть и не очень хорошо воспитанного, также плохо образованного, слабо разбирающегося во многих тонкостях искусства государственного управления, во время предвыборной кампании главное – всем понравиться. В ХХ – XXI веках эту истину знают почти все школьники. Елизавета Петровна жила в XVIII веке. Именно поэтому ее «деятельность» в 1730–1741 годах вызывает уважение и достойна самого пристального внимания крупнейших политологов.
Нельзя не отметить и другого качества Елизаветы Петровны, ее любвеобильности. Российские историки стараются не говорить об этом, не понимая, что сексуальная сила и раскованность будущей императрицы сыграли одну из главных ролей в политической карьере дочери прачки и царя. Иностранцы же были честнее в этом вопросе. Посол Марффельд писал прусскому королю Фридриху II о том, что «родившаяся под роковым созвездием, то есть в самую минуту нежной встречи Марса с Венерой, она (Елизавета. – А.Т.) по нескольку раз приносит жертву на алтаре матери Амура, превосходя такими набожными делами супруг императора Клавдия и Сигизмунда», и далее посол дает весьма обнадеживающий список любовников царевны. Обнадеживать этот перечень приближенных к телу Елизаветы мог всех тех, кто мечтал использовать суперсексуальные наклонности ее в своих корыстных, да не любовных, а государственных целях.
Надо сразу оговориться – ничего у этих иностранцев не вышло. Елизавета Петровна была настоящей, хоть и незаконнорожденной, дочерью Великого преобразователя. Да, любила она это дело, не отказывала себе в удовольствии, но чтобы амурные утехи повредили ей, чтобы кто-то из мужиков, толпившихся в невидимой, правда, очереди возле ее роскошной юбки, использовал царевну, а затем и императрицу не только как аппетитную разбитную бабенку, но и как государственного деятеля… Нет, такого не бывало, об этом нет ни иностранных, ни иных свидетельств.
Внимательные иностранные получатели посланий из России, а также отечественные заинтересованные лица могли бы еще в 30-х годах понять, что не найти им такого суперсекс-гиганта, который мог бы превратить дочь Петра в куклу, покорно исполняющую его политическую волю. И более того, Елизавета Петровна была женщиной, способной влюбляться глубоко, вдохновенно и ответственно. Такие чувства царевна испытывала, по всей видимости, к одному человеку: бывшему пастуху хутора, расположенного неподалеку от города Глухова, что находится между Черниговым и Киевом. Звали пастуха Алеша Розум. В 1731 году его приметил возвращавшийся из Венгрии в Санкт-Петербург полковник Вишневский. Он вез для Анны Ивановны венгерские вина, остановился на хуторе. Вечером зажгли костер, собралась хуторская молодежь. Завели хороводы, запели чудные украинские песни.
Полковника поразил голос пастуха Алеши Розума. Вишневский понял, что пастух понравится Анне Ивановне, державшей певческую капеллу, и привез Алексея Розума в Санкт-Петербург. Певческие данные пастуха из Украины действительно поразили императрицу, он стал певчим при дворе. Мужчиной он был видным, красивым, сильным. Это качество певчего не могло остаться незамеченным. Первой обратила на него внимание Анастасия Михайловна Нарышкина, будущая статс-дама Екатерины II. Однажды Елизавета Петровна случайно увидела Нарышкину, возвращавшуюся от Алеши Розума. Лицо молодой женщины выражало столько счастья, что царевна, выпытав у той все о бывшем пастухе, быстренько привязала его к себе. Случилось это в 1731 году.
Последующие 10 лет она вела себя безукоризненно, как политик, оказавшийся в сложной и опасной ситуации, когда одно неосторожное движение могло привести ее и в застенки, и даже на плаху. Она не высовывалась, не подавала врагам и соперникам повода обвинить ее в стремлении воссесть на престол. Можно ли назвать безукоризненным ее поведение как женщины? Страстная, она не пыталась даже загонять свою страсть в жесткие рамки, но к Алексею Григорьевичу Разумовскому царевна относилась с чувством, которое иначе, как любовью, не назовешь.
Бывший пастух, а теперь влиятельный придворный, остался в новой роли самим собой: скромным, умным, независтливым и независимым. Он не участвовал в интригах двора, заботился о своих родных и земляках, смог не заиметь себе врагов среди знати.
В ноябре 1741 года Елизавета Петровна осуществила государственный переворот и воссела на российский престол. Время Бирона, регента младенца-императора Ивана VI, закончилось. России не нужны были регенты, России нужна была на престоле женщина. Опять – женщина. Но почему? Только потому, что она была дочерью Великого Петра, о котором все чаще стали вспоминать россияне, уставшие от засилья немцев, занимавших в течение 10 лет ключевые позиции в государстве? Да, и поэтому. И по другим причинам. Но, по мнению автора данных строк, одной из главных причин успешного бескровного государственного переворота, совершенного Елизаветой Петровной, являлось то, что она была женщиной.
Мы вынуждены повторить свою версию: на данном этапе истории России стране нужна была, в качестве государственного устройства, этакая слегка демократизированная монархия, и женщины на престоле являлись своего рода носителями и хранителями этой идеи. Не случайно же все мужчины в период с 1725 по 1796 год легко слетали с трона,
