Александр Антонов - Государыня
Вскоре жизнь Елены в Вельске вошла в тихое и спокойное русло. Как‑то её навестил игумен монастыря Святого Серафима. Нифонт рассказал о вояже пана Сапеги и шляхтичей.
— Неделю, матушка–государыня, они простояли близ обители, в ворота ломились, да иноки не дали пролом сделать. И на стены лезли. Мы их стрелами разили, варом шпарили, вот и отстали. Господи, прости нас грешных, — помолился Нифонт.
— Ты уж прости, святой отец, что докуку принесла и за то, что по пути из Вильно не заехала, — повинилась Елена.
Так ведь Господь беду от тебя отвёл, матушка. Сапега‑то за твоим достоянием примчал. Говорил, волей великого князя Сигизмунда должен забрать его.
— Спасибо за радение, святой отец. То моё достояние ещё Руси послужит, как придёт час.
— Тебе спасибо, дочь моя, за то, что живёшь среди литвинов, а служишь святой Руси.
Провожая игумена после трапезы, Елена сказала ему:
— Святой отец, скоро я приеду к тебе и попрошу ещё об одной милости. Буду надеяться, что не откажешь.
Не спрашиваю ни о чём, защитница православия. Мы ждём тебя всегда, как Божью благодать.
Елена никогда так не торопила время, как в лето 1507 года. Она многое отдала бы, чтобы июнь превратился в август. Как ей хотелось припасть к груди любимого князя Ильи! Уже долгих тринадцать лет, с того самого дня на берегу Москвы–реки за Арининским монастырём, когда она впервые поцеловала Илью, сердце её исходит любовью к нему. Сколько раз она готова была отдать себя желанному Илюше, забывая о муже, о грехе, лишь бы познать блаженство любви! Но Господь хранил её от падения во блуд, давал ей мужество, терпение. И она одолела искус, даже будучи вдовой, не понуждала Илью пригреть её истосковавшееся, озябшее сердце. Она знала, что и он извёлся от страсти, от сердечной маеты, что ему значительно труднее переносить муки любви, чем ей. Он ведь жил в неопределённости. Но теперь уже совсем близок тот день, когда они вознаградят себя за долгие годы страданий.
Наконец этот день настал. 23 августа, вечером, когда Елена и Илья уединились в гостиной на вечернюю беседу, она положила руки ему на плечи и с волнением спросила:
— Славный и любимый князь Илья Ромодановский, потомок знаменитого рода князей российских, готов ли ты взять в супруги вдовицу Елену, дщерь Иоаннову?
Илья при этих словах прослезился и опустился на колени, прижав лицо к её рукам. Потом он поднял голову и, сияя, сказал:
— Славная вдовица, готов ли я? Тринадцать лет я служу тебе верой и правдой и буду служить до исхода дней.
— Встань же, любимый. — Илья встал, слёзы у него ещё не высохли. Елена поцеловала его в глаза. — Слушай, дорогой князь. Завтра до рассвета приготовь две кареты, возьми посажёным отцом Дмитрия, я же позову Пелагею, мы умчим в монастырь к отцу Нифонту и там справим обряд венчания.
— Слава тебе, Господи, что наградил мужеством пройти по терниям до светлых дней! — воскликнул Илья. — Помолимся же во имя нашего благополучия.
Илья взял Елену за руку и повёл в передний угол покоя, где высился иконостас.
А дальше всё так и было. Чуть свет две кареты, в них жених и невеста с посажёными отцом и матерью, в сопровождении семи воинов покинули Бельск и умчали к алтарю маленькой монастырской церкви, дабы там свершить обряд венчания. К алтарю Елену вела Пелагея, а Илью — давний друг Дмитрий Сабуров. Обряд совершал сам Нифонт, помогали ему несколько почтенных монахов — великосхимников. Когда закончился обряд венчания и все собравшиеся выпили по чаше церковного вина, Елена попросила отца Нифонта проводить их с Ильёй в тайную каменную клеть, где хранилось достояние государыни. Она открыла один из сундуков, достала из него две кисы с золотом и серебром и вручила Нифонту.
— Прими, святой отец, сей дар для нужд обители. Я знаю, что у вас их много.
— Спасибо, дочь моя. Да хранит тебя Господь, — принимая дар, сказал Нифонт, радуясь столь щедрому подношению. Он мог бы поведать, как скупо жила обитель, но скромность удержала его от стенаний. Елена взяла деньги и на своё прожитие, передав их Илье.
- Мы ведь тоже не птицы, — сказала она с улыбкой.
Потом молодожёны, их посажёные родители и воины вместе с братией посидели в монастырской трапезной за свадебным обедом и пили меды, наливки и настойки, которые готовились в обители по древним рецептам.
В Бельск супруги вернулись вечером. Их ждали все придворные, прислуга и челядь. До полуночи было пированье. А в полночь Елена и Илья поклонились всем и ушли в свою опочивальню. Они волновались. Да и как можно было оставаться спокойными, если они шли к своей первой брачной ночи, которую ждали долгих тринадцать лет! Эта ночь была счастливой.
Глава тридцать четвёртая. ВОССТАНИЕ
После свадьбы Ильи и Елены жизнь в палатах князя Михаила Глинского несколько месяцев протекала как одна сказочная ночь. Молодые супруги не могли прийти в себя от жажды общения, нежности, близости, любования и всего, что доставляло им радость. Несказанным блаженством для Ильи было откровение Елены в том, что она забеременела. Многажды Елена прошептала в постели в ночные часы: «Любый, я понесла».
И кого же ты ждёшь? — спрашивал Илья жену, благодаря её и целуя в сотый раз.
— Конечно же, княжича, — отвечала Елена, наконец‑то осознавая счастье материнства.
- А я хочу, чтобы у нас народилась доченька. Я знаю, что она будет прекрасна, как матушка.
Этот полюбовный спор был у них долгий, пока в феврале 1508 года волшебная сказка жизни Елены и Ильи не была нарушена.
Из Турова к ним прискакал гонец от князя Михаила Глинского. Тайное послание гласило: «Матушка–государыня, я выступаю против убийцы короля Александра. Дерусь с Сигизмундом до победы. Жду твоего благословения и помощи».
Прочитав послание вместе с Ильёй, Елена спросила:
— Мой любый, что нам делать?
— Как и просит князь, благослови его прежде всего.
— Но этого мало.
— Мало. Войско ему нужно большое, — заметил Илья. — Правда, как он поднимет Туровщину, к ней Берестейская земля примкнёт. И я воев соберу, пойду с ним за святую Русь биться.
— Я благословлю тебя.
— Но как я оставлю супругу на шестом месяце?
— А ты, родимый, не переживай. Моя матушка только троих родила при батюшке, а девять в те годы, когда он рать на ворогов водил. Роды нам всегда в радость. Я о другом хотела сказать. Князю Глинскому мало моего благословения. И у тебя воев много не будет. Где их собрать–нанять? Ежели Михаил Глинский поднимется против Сигизмунда, то силы могут быть неравными. Сигизмунда не назовёшь глупым. Он поймёт, что ему при таком повороте жизни не следует идти войной на Русь. Он собирает войско и двинет его на Туровщину. Вот тогда Глинскому не устоять.
— Что же делать?
— Мы с тобой не будем нищими, ежели не пожалеем для победы своего достояния. Мы можем закупить оружие, коней и дать всё это тем, кто безоружным, бесконным придёт к нам.
— Мы станем богаче душой, ежели наши деньги помогут россиянам вырваться из‑под гнёта литвинов, — загорелся Илья.
— Всё так и случится, ежели вкупе с Турово–Пинским княжеством выстоим перед Сигизмундом, когда он прихлынет сюда. А там волна за волной захватят
Брест, Волковыск, Слоним, покатятся на Минск и Слуцк, уйдут к Смоленску, — горячо выразила свою жажду воссоединения русских земель Елена.
Илья понимал жену во всём. Он был её единомышленником и загорелся жаждой действий.
— Благослови же, моя любовь, своего супруга на битву в угоду Руси. Мешкать нам никак нельзя.
— Я благословляю тебя, желанный. Ни дня не медли. Я знаю, что ты можешь сделать многое. И помни, что всё наше достояние у тебя в руках.
— Спасибо. Мы немало можем сделать, имея хорошо вооружённых воинов.
Илья уже соображал, с чего начать готовиться к походу в Туров на помощь князю Глинскому. Да, он купит оружие, коней, снаряжение — всё пока на пять сотен воинов. Но надо собрать эти пять сотен в воеводстве, где сильна литовская власть. Он верил, что охотники идти в рать найдутся. Но ведь у них здесь останутся семьи. Как быть? Как не подвергнуть русских гонению?
Прихлынувшие в эти же дни события в Вельске вначале поломали планы князя Ромодановского, но позже обернулись для него великой пользой. Едва гонец князя Глинского покинул Бельск, как примчал гонец от Сигизмунда, которого польский сейм совсем недавно избрал королём. Он требовал от наместников всех земель собирать воинов в его войско. Наместник Вельска, пан Остожек, попытался выполнить волю короля неукоснительно. Он собрал в Вельске всех вельмож воеводства, шляхтичей, старост, тиунов и на площади близ своего дома объявил собравшимся волю короля.
