Вечное - Скоттолайн (Скоттолини) Лайза (Лиза)

Марко с отцом добрались до Военного училища; вход охраняли вооруженные немцы. За ограждением собралась убитая горем толпа. Мужчины и женщины размахивали в воздухе записками, надеясь связаться с близкими, что томились внутри.

— Послушай, Марко… — Отец притянул его к себе, он тяжело дышал, грудь вздымалась. — Оставайся здесь, а я пойду на ту сторону. Надеюсь, кто-нибудь из наших будет здесь.

Марко понял, что отец имеет в виду их товарищей по партизанскому отряду.

— Я тоже поищу.

Отец ушел, а Марко обвел взглядом толпу, но не увидел ни одного партизана. Он пробился вперед и там подслушал разговор двух солдат, которые стояли по ту сторону ограждения и болтали между собой на немецком языке. Немец слева говорил, что любит cervelatwurst[138], а нацист справа предпочитал bratwurst[139], хвастаясь, мол, его жена никогда их не пережаривает.

Марко пришла в голову идея. Он подошел к солдату справа — у того были узкие карие глаза и усыпанное подростковыми прыщами лицо.

— Верно говоришь, друг, — сказал Марко по-немецки. — Ненавижу пережаренные сардельки.

Солдат удивленно посмотрел на него:

— Здорово говоришь по-немецки!

— Я немец. Вырос там, но еще в детстве меня перевезли сюда. Я с севера, из Оснабрюка. — Марко знал об этом городе по рассказам своего приятеля Рольфа. — Прекрасный город. Мы часто ездили в Бремен на выходные.

— Я из Кельна, — ухмыльнулся немец, но Марко ничего не знал о Кельне, поэтому сразу перешел к делу:

— Меня мать послала. Надеюсь, вы мне что-то подскажете. У одной из ее подруг есть знакомый еврей, которого забрали сюда. Куда их отсюда отправляют? Просто скажите мне что-нибудь, чтобы я ее успокоил. Сами знаете, какими ворчливыми бывают матери.

Солдат кивнул:

— Из Италии их отправят в трудовой лагерь на севере.

— Когда?

— В понедельник утром, около девяти.

Марко не подал виду, что встревожен. Он и не думал, что отправка состоится так быстро.

— Пожалуйста, окажи мне еще услугу? Можно мне как-нибудь поговорить с одним парнем? Его зовут Сандро Симоне.

Немец фыркнул:

— Нет, это запрещено. Там около тысячи евреев, так что я все равно его не отыщу.

— Я отыщу, если пропустите.

— Ха! А у тебя есть яйца, приятель! — Немец подошел к своему другу, и тут Марко услышал женский крик из глубины толпы:

— Сандро, Сандро!

Марко обернулся и увидел под дождем ее: подпрыгивая, она размахивала в воздухе запиской. И как он сам не догадался, что она придет? Даже с мокрыми, прилипшими к лицу волосами Элизабетта выглядела красавицей.

— Элизабетта!

— Марко?

Он направился к ней, и Элизабетта поспешила ему навстречу. Растроганный ее слезами, Марко обнял подругу.

— Сандро здесь? — спросила она, всхлипывая, когда он ее отпустил.

— Да, с отцом. Его мать у нас.

— Что будем делать? — Элизабетта вытерла глаза.

— Пойдем к нам домой, там все обсудим.

— Нет, сначала я хочу передать ему записку. Поможешь?

— Попробую, но, даже если я смогу уговорить охранника ее взять, они его все равно не найдут.

— Найдут. У него базилик в петлице пиджака. Я вставила его туда прошлой ночью.

У Марко пересохло во рту. Он не знал, когда Элизабетта и Сандро настолько сблизились, но даже дураку было ясно, что она сильно влюблена.

— Тогда давай записку сюда.

— Спасибо. — Элизабетта протянула ему скомканный листок бумаги. — Там написано, что я его люблю.

— Я так и подумал, cara, — сказал Марко, скрывая боль.

Глава сто семнадцатая

В кухне Террицци за столом собрались Марко с родителями, Элизабетта и Джемма. Мария подала булочки с вареньем; все уже допивали по второй чашке эрзац-кофе. Марко и Беппе сменили промокшую одежду, а Мария одолжила дамам свои платья: Элизабетте темное, а Джемме — в цветочек. У последней глаза за очками без оправы были совсем опухшими. Руку Джеммы покрывали синяки, и на плечо ей приладили мешочек со льдом. Бар «Джиро-Спорт» был закрыт — впервые после похорон Альдо.

— Итак, давайте все обдумаем вместе, — с тяжелым вздохом начал Беппе.

— Да. — Мария обняла поникшую Джемму. — Не будем терять надежды. Я все утро молилась.

— Спасибо, Мария, — всхлипнула Джемма. Она была такой грустной в этом веселеньком платье, что казалась сломанным букетом. Она объяснила, как врачи спасли Розу и других евреев с помощью трюка с синдромом «К». В других обстоятельствах это показалось бы им забавным.

Мария добавила:

— Я позвонила Эмедио и попросила его выяснить, как можно помочь Массимо и Сандро. Он сказал, что поговорит с власть имущими.

Джемма вытерла слезы под очками.

— Невыносимо думать, что Массимо и Сандро окажутся в трудовом лагере. Об этих лагерях ходят жуткие слухи.

Беппе похлопал Джемму по руке.

— Мы этого не допустим. Мы их освободим.

— Вы попытаетесь? — с надеждой спросила Джемма. — Правда?

— Конечно. Мы придумаем как. — Отец взглянул на Марко. — Скажи, сын?

— Да, — без колебаний отозвался Марко. Он вспомнил, как Сандро заталкивали в грузовик, как Массимо ему помахал, и ощутил укол боли.

— Беда вот в чем… — Беппе допил кофе. — Военное училище слишком хорошо защищено, охрана слишком надежная, вряд ли Массимо и Сандро смогут оттуда выбраться. Просто катастрофа…

Джемма поникла, уголки ее рта опустились.

— В понедельник утром их отправят поездом на север. — Беппе задумчиво нахмурился. — Однако поезд не сразу покидает страну, по пути есть остановки. У партизан с севера можно узнать, где он будет останавливаться, и устроить на одной из станций засаду.

— Ничего не выйдет, папа, — покачал головой Марко.

— Знаю. Погибнет слишком много невинных, к тому же невозможно выяснить, в каком вагоне будут перевозить Массимо и Сандро.

— Жаль, их не отправят в трудовой лагерь в Италии — например, в Фоссоли. Там у нас был бы шанс.

Отец озадаченно моргнул:

— В Фоссоли есть лагерь, сынок?

— Транзитный лагерь — для временного размещения. Нацисты отправляют туда военнопленных. Мой шеф из Палаццо Венеция приглядывал за строительством. Его построили в прошлом году, он всего в шести километрах от станции Карпи. Последнее, что мне о нем известно, — там построили новую секцию.

— О, я знаю Фоссоли! — оживилась Джемма. — Это рядом с Карпи, маленьким городком возле Модены. Я выросла в Реджио, мои родители держали acetaia, они делали balsamico[140].

— Верно, это там.

Беппе поджал губы.

— Это неважно. Их туда не отправят. Евреев увозят из Италии.

Элизабетта резко вскочила.

— Мне пора.

Джемма озадаченно посмотрела на нее:

— Куда ты?

— Зачем? — встревоженно нахмурилась Мария.

Марко тоже поднялся.

— Одна ты не пойдешь. Это опасно.

Беппе тоже поднялся.

— Никто из вас никуда не пойдет без меня.

— Идите оба, если хотите. — Элизабетта упрямо стиснула зубы, схватила сумку и поспешила к лестнице. — Но действовать буду я.

Глава сто восемьнадцатая

Кабинет, в который проводили Элизабетту, был отделан с большим вкусом: парчовые шторы, стулья, обитые дамасской тканью, повсюду стеллажи с книгами в кожаных переплетах, на стенах — тосканские пейзажи маслом в тяжелых золоченых рамах. Она попросила Марко и Беппе дождаться ее на той стороне улицы, поскольку с бароном фон Вайцзеккером ее связывало личное знакомство, он был завсегдатаем в «Каса Сервано». Она знала, что барон к ней расположен, и надеялась воспользоваться его симпатией, чтобы помочь Сандро и Массимо. Элизабетта придумала план, поделилась с Марко и Беппе, и те согласились, что дело может выгореть. Это был первый шаг.