Валерий Замыслов - Иван Болотников Кн.1
— Кровени носы, ребятушки!
— Высаживай зубы!
Иванка же взирал на драку смуро.
«Вот, дурни! Не ведают, куда силу девать», — подумал он и кинулся в самое месиво. Растолкал драчунов, вскочил на телегу.
— Стой мужики! Чего свару затеяли? Ужель иного дела нет? Кончай брань!
Мужики, перестав махать кнутами и кулаками, с любопытством обернулись на могутного детину.
— А те что? — огрызнулся пострадавший возница, утирая рукавом окровавленные губы.
— А ничего, — Иванка спрыгнул с телеги и покидал упавшие кули на подводу. — Поезжай!
Молвил и пошагал в город. Возница обескураженно глянул вслед, развел руками, а затем хлестнул кнутом застоявшуюся кобылу.
— Но-о-о, милая!
Парни вскоре оказались на Ильинке. Место шумное, бойкое. По обе стороны улицы высились боярские, дворянские и купеческие хоромы; здесь же, вдоль мощеной дороги, стояли мясные, мучные и съестные торговые лавки. Громко, нараспев кричали сидельцы, зазывая покупателей, шустро сновали походячие пирожники с деревянными лотками. Между толпами народа двигались боярские повозки, окруженные челядью. Холопы молодцевато сидели на конях, покрикивали на посадчан, размахивая плетками. Толпа расступалась.
Один из прохожих зазевался, придирчиво разглядывая в руках новый цветастый сарафан, только что купленный в Бабьей лавке. Наехал плотный чернявый холоп в коротком темно-синем кафтане. Глаза наглые, с лихим озорством. Отвел назал руку с нагайкой, примерился и сильно, с оттяжкой полоснул по сарафану. Сарафан мягко соскользнул в лужу, а мужик оторопело застыл с отсеченным рукавом.
— Энто как же, родимые?
— Гись! Стопчем!
Холоп стеганул мужика по спине, тот отскочил, едва не угодив под колымагу.
Боярский поезд проследовал дальше, а мужик, придя в себя, побежал за колымагой, размахивая оторванным рукавом.
— Поруха, крещеные!
Толпа смеялась.
Иванка остановил посадского, спросил, как выйти из Рубленого города к реке.
— Тут рядом. Ступайте вон на ту стрельню, а под ней ворота. Через их к Волге сойдете.
Миновали ворота и вышли на берег. Он был высок и обрывист, далеко внизу бежала Волга.
— Вот это брег! — воскликнул Васюта.
А Болотников обратил внимание на то, что под крепостью нет ни земляных валов, ни рва, заполненного водой.
«Да они вовсе и не надобны, — невольно подумалось ему. — Ишь какой брег неприступный».
Поразила Иванку и сама Волга: впервые он видел такую широкую, величавую реку; по Волге плыли струги, насады и расшивы под белыми парусами. Внизу же, у пристаней, было людно и гомонно. Судовые ярыжки грузили товары, доносились крики купцов и приказчиков, сновали телеги с возами. Услышали парни и иноземную речь.
— Знать, купцы заморские. Глянь, какие чудные, — рассмеялся Васюта, указывая на людей в диковинных нарядах.
Иванка улыбнулся: уж больно потешны гости заморские. В париках и камзолах, в коротких портках, на ногах чулки и башмаки.
— Ну и портки! — заливался Васюта. — Срамотища.
Спустились к берегу и неторопливо побрели вдоль Волги, приглядываясь к купцам.
«Кто ж из них в Астрахань пойдет? Да и возьмет ли?» — думал Болотников.
Останавливались у каждого судна, спрашивали, но купцы и приказчики были неразговорчивы, гнали прочь.
Один из купцов дозволил разгрузить трюм, но с собой брать не захотел.
— Не ведаю вас, ступайте.
— А ежели без денег? — спросил Болотников.
— Как это без денег? — вскинул кустистые брови купец.
— Да так. Возьми нас гребцами или работными — кули таскать. Мы хоть до Хвалынского моря пойдем, а денег не спросим. Охота нам Русь поглядеть.
— Кули таскать?… Без денег? — купчина ехидно прищурил глаза. — Воровать замыслили? Товар пограбить, а меня в воду? А ну проваливай! Стрельцов кликну!
— Чего шумишь, Еремей Митрич? Рыбу испугаешь, — весело произнес шедший мимо купец в суконном кафтане нараспашку.
— Да вот, кажись, лихие, — мотнул бородой на парней Еремей Митрич.
Купец глянул на Болотникова и нахмурился.
— Чего ж проманул, ростовец? Не ко мне ль снаряжался?
Перед Иванкой стоял знакомый купец с озера Неро.
— Прости, Мефодий Кузьмич. Содруг мой в тот день затерялся. А без него уйти не мог.
— А как здесь очутился?
— Здесь? — почесал затылок Иванка, и в глазах его запала смешинка. — Так тебя ж искал, Мефодий Кузьмич. Мекал, ждать меня будешь. Куда ж тебе в Астрахань без ярыжек?
— Задорный ты, — ухмыльнулся купец. — А товар мой не пограбишь? Вишь, Еремей-то Митрич опасается.
— Коль крепко стеречь будешь — не пограблю, — все с той же смешинкой ответил Болотников.
— У-ух, задорный… И содруг твой экий?
— Так ведь из одного горшка щи хлебаем. Бери, Мефодий Кузьмич, не пожалеешь.
Купец увесисто хлопнул Иванку по плечу.
— Беру, прокудник! И друга твоего. Идем к насаду.
Пока шли до судна, Иванка обрадованно поглядывал на Волгу.
«Вот уж не гадал, не ведал. Знать, сам бог нам Мефодия Кузьмича послал. И купец, кажись, веселый».
Мефодий же Кузьмич, как потом прознал Болотников, три дня простоял в Ярославле из-за своих торговых дел. Половину товара он выгодно сбыл на городском торгу, а затем пошел с мошной на Английское подворье. Закупил нового товару и теперь грузил его на судно. Рано утром насад должен был отправиться в дальний путь.
Управились быстро: еще дотемна заполнили трюм бочками и кулями. Мефодий Кузьмич молвил:
— Покуда погуляйте, молодцы. Да, смотрите, в кабаке не упейтесь. Питухи мне не надобны.
— Да мы ж по единой, с устатку, — подмигнул ватаге рослый крутоплечий ярыга.
— Ведаю тебя, Игоська. Лишь бы до ковша добраться.
— Да клянусь богом — по единой! — перекрестился Игоська.
— Не клянись. Бога ты давно закинул. Лучше мне, Мефодию Кузьмичу, слово дай.
— А, може, без слова, а? — поскучнел Игоська.
— Тогда сиди в насаде.
Игоська тяжко вздохнул, кисло посмотрел на ватагу.
— Быть по-твоему, Мефодий Кузьмич.
— Ну то-то. Гуляй, молодцы.
Ярыжки поплелись в гору. Иванка поглядел вслед, вспомнил про деда Лапотка и ступил к Мефодию Кузьмичу.
— И нам можно?
— Отчего ж нельзя, ступайте. Но уговор тот же — питухов на судне не держу, — глаза купца были строгими.
— Попрощаться нам надо. Сюда с каликами брели, — признался Болотников.
— То дело доброе, идите.
Иванка и Васюта догнали артель. Игоська оценивающе глянул на обоих, спросил:
— Никак, с нами пойдете?
— С вами.
— И далече?
— А пока купец не выгонит.
— Купец? — сузил глаза Игоська. — А ведаешь ли ты, паря, что на Волге не купец, артель верховодит? Не ведаешь. Так вот мотай на ус. Купец на воде никто, клоп в углу. Он един середь нас, и ежели артели будет не слюбен — тут ему и хана. В куль — и в воду. Волга, брат.
— Выходит, рисковый мужик Мефодий Кузьмич.
— Без риску купца не бывает.
Поднялись к крепости. Через Волжские ворота прошли в Рубленый город; потолкались по торговым рядам, выпили сбитня и свернули на Ильинку.
Недалеко от боярского подворья мужики рубили новую церковь. Звенели топоры, летела белая легкая стружка, духовито пахло смолистой сосной. Возле сруба прохаживался тучный боярин в бобровой шубе. Глаза маленькие, заплывшие, чёрная борода копной. Тыкал посохом, изрекал:
— Красно храм ставьте, не посрамите. Я, чать, сто Рублев святым отцам отвалил.
— Не сумлевайся, батюшка Фотей Нилыч, храм поставим благолепый. Не пропадет твоя мошна, — со скрытой усмешкой произнес старый мастер, кланяясь боярину.
Мимо Фотея Нилыча, шлепая по луже босыми ногами, пробежал рыжий мальчонка в длинной до пят рубахе. Обрызнул боярину шубу. Тот стукнул о землю посохом.
— Подь сюда, нечестивец!
Мальчонка подошел, испуганно втянув голову в плечи.
— Вот тебе, поганец!
Боярин с силой огрел мальчонку посохом, тот вскрикнул и, скорчившись от боли, закатался по земле.
Болотников тяжело и насупленно шагнул к боярину.
— Аль можно так?
— Прочь! — глаза Фотея налились кровью. — Дожили! Смерд боярина попрекает.
Иванка вспыхнул, неведомая злая сила толкнула к боярину; выхватил посох, ударил.
— Караул! — завопил Фотей Нилыч.
Болотников ударил в другой раз, в третий, сбил боярина наземь. Посох переломился.
Подскочил Васюта, рванул Болотникова за плечо.
— Ныряй к соловью![213]
Мимо ехал извозчик верхом на коне; Иванка и Васюта прыгнули в возок.
— Гони, борода!
Извозчик понимающе хмыкнул и стеганул лошадь.
— Проворь, буланая!
Возок затерялся в узких, кривых улочках. Извозчик остановил лошадь подле глухого монастырского подворья, глянул на Иванку, крутнул головой.
