Дэвид Вейс - Возвышенное и земное
Уступил он. Вольфганг вошел в первую дверную нишу, сделав вид, будто разглядывает номер дома. Обер-камергер продолжал следовать своим путем, а Вольфганг, втиснувшийся в нишу, страдал от оскорбленного достоинства.
Воспоминание об этом унижении долго преследовало его.
53
Заказ от курфюрста баварского на итальянскую оперу для мюнхенского карнавала, намеченного на январь 1781 года, показался Вольфгангу даром свыше. Колоредо не посмел препятствовать этому заказу: Карл Теодор был соседом слишком могущественным, и отказывать ему значило идти на риск, поэтому для выполнения заказа Вольфгангу дали шестинедельный отпуск.
Он чувствовал себя окрыленным и заверял Папу:
– Эта опера принесет нам славу.
– Сложностей окажется немало, – предупредил Леопольд.
– Но оркестр Каннабиха – лучший из тех, что я знаю. Да и певцов он пригласит настоящих. Мне кажется, за этот заказ на оперу следует благодарить именно его.
– Он пригласит певцов, которых пожелает курфюрст. А кто знает, чем тот будет руководствоваться? Корыстными соображениями? Дружескими? Политическими? Тебе следует быть осторожным.
– Еще бы! Я уже натерпелся достаточно.
И все-таки Вольфганг был счастлив – перед ним открывалась прекрасная возможность хотя бы на время избавиться от Зальцбурга. Он объявил:
– Я постараюсь, чтобы «Idomeneo» имел громкий успех, после этой оперы многие правители почтут за счастье взять меня на службу. Мне хочется написать музыку героическую и величественную.
Карл Теодор, пользуясь услугами придворного композитора архиепископа, решил сделать дипломатический жест и выбрал для оперы либретто, написанное Жаном Батистом Вареско, придворным зальцбургским капелланом.
В основу «Идоменея» была положена древняя троянская легенда. Вареско просто скомбинировал несколько ранее написанных на эту тему пьес. И Вольфганг сомневался, сумел ли капеллан улучшить легенду. Многое в либретто Вареско получилось ходульным и напыщенным. И все-таки фабула после некоторых исправлений могла оказаться захватывающей. Драма таила в себе возможности для создания благородной, выразительной музыки; до сих пор ни один сюжет не вдохновлял его так, как этот. Обдумывая тональность оперы, он выписывал из либретто наиболее сценичные, с его точки зрения, места.
«Идоменей, царь Крита, после завоевания Трои посылает к себе домой полоненную им принцессу Илию, дочь Приама. Сам царь следует за ней на другом корабле. Крит уже близко, когда на море разражается страшная буря, грозящая кораблекрушением. Идоменею кажется, что бурю эту с какой-то целью наслал Нептун. Чтобы унять гнев морского бога, Идоменей обещает бросить Нептуну в жертву первое живое существо, которое встретится ему па берегу. Буря утихла, и Идоменей понимает, что сделался заложником бога морей.
Первым, кого встречает Идоменей на берегу, оказывается его сын Идамант – он пришел встречать отца. Царь не в силах выполнить данную им богу клятву, он решает отослать сына с острова. По совету своего наперсника Арбаса царь отдает распоряжение Идаманту сопровождать Электру, королеву Аргоса, обратно на ее родину. Этот план был на руку Идоменею еще и потому, что сын, дав обещание обвенчаться с Электрой, влюбляется в Илию.
Обман Идоменея вызывает гнев Нептуна. В тот момент, когда Идамант должен отплыть от берега, морской бог насылает новую бурю, чтобы не дать кораблю Идаманта выйти в море, и велит подводному чудовищу опустошить Крит. Идамант не может справиться с бурей, ему приходится задержаться на берегу, однако чудовище он убивает. Тогда верховный жрец Нептуна рассказывает Идаманту об обещании его отца. Идамант решает выполнить обязательство отца, но в этот момент Илия предлагает себя в жертву вместо Идаманта. Это умиротворяет морского бога, и подводный глас приказывает Идоменею отказаться от власти в пользу Идаманта и дать влюбленным разрешение на брак. Идоменей соглашается, и, хотя отвергнутая Электра приходит в бешенство, помешать влюбленным она не в силах».
К тому времени как Вольфганг собрался ехать в Мюнхен, некоторые арии были уже готовы, но с Вареско он не мог найти общий язык. Использовать же либретто в прежнем его виде значило заведомо идти на провал.
– Я должен указать придворному капеллану, какие изменения необходимо внести, – сказал Вольфганг Папе, – иначе его глупости испортят всю мою партитуру.
– Подожди до Мюнхена. Там Вареско не сможет помешать тебе делать исправления.
Вольфганг прибыл в Мюнхен на неделю раньше назначенного срока. Он горел желанием начать репетиции оперы и, засвидетельствовав свое почтение Карлу Теодору, который вел себя с ним подчеркнуто вежливо, поспешил к Каинабиху. Придворный капельмейстер уже наметил певцов, он же, как предполагалось, должен был режиссировать оперу.
– Идоменея будет петь Рааф, – объявил Каннабих.
– Не слишком ли Рааф стар для этой роли? Лично я его очень люблю. Он много сделал для моей матери в Париже, лучшего друга не сыскать, но ему ведь уже шестьдесят шесть.
– Рааф как раз в возрасте Идоменея. – Каннабих осматривал сцену, где предстояло петь Раафу. – И он лучше всех из немецких певцов поет в итальянской опере. Рааф знаменит и в Германии и в Италии. Он прибавит славы вашей музыке.
– К тому же он любимец курфюрста.
– Я не советовал бы вам говорить это в их присутствии. Они будут оскорблены.
– Но справится ли старик с такой трудной ролью?
– Если вы не напишете для него слишком длинных и слишком сложных арий.
– Он посредственный актер. Держится на сцене скованно, будто кукла.
– Рааф все еще искусно владеет голосом, если, конечно, музыка не чересчур замысловата. И учтите, вам не видать бы заказа на оперу, если бы не он.
– Думаю, решающую роль сыграла ваша рекомендация.
– Да, я тоже предложил вас, по наиболее красноречиво уговаривал курфюрста именно Рааф.
– Я вовсе не против тенора, но, поймите, от этой оперы зависит все мое будущее. Так считает и мой отец.
– Ну что тут беспокоиться? Без сомнения, вы сможете написать музыку для голоса Раафа.
Я могу написать музыку для любого голоса, подумал Вольфганг, но разве ради этого я взялся сочинять оперу? И тут он вспомнил, о чем хотел попросить Каннабиха. С тех пор как заказ на оперу был подписан, он мысленно представлял себе, как Алоизия подходит к нему и умоляет дать ей роль в опере. И в тот момент, когда она потеряет надежду, он сделает благородный жест и согласится. Алоизия будет удивлена, благодарна, и кто знает, чем все это обернется. Вольфганг продолжал твердить себе, что разлюбил Алоизию, но образ ее не давал ему покоя. Забавно было бы стать ее благодетелем. Это сделалось его заветной мечтой.
Появление в театре Раафа и Вендлинга прервало раздумья Вольфганга.
– Рааф, Вольфганг очень рад, что вы будете петь Идоменея, – сказал Каннабих.
– Я чрезвычайно польщен! – воскликнул Вольфганг. Строгое лицо Раафа осветилось улыбкой.
– Не слишком ли я стар?
– Вы в зрелом возрасте, так же как Идоменей, – ответил Вольфганг.
– Мальчик становится дипломатом, – засмеялся Вендлинг. – Он далеко пойдет.
– Господин капельмейстер, – сказал Вольфганг, – я хотел попросить вас об одном одолжении.
– Все, что в моих силах. – Каннабих был явно не слишком обрадован.
– Я хотел бы порекомендовать певицу на роль Илии, прекрасную певицу…
– Ее уже нет в Мюнхене, – перебил Вендлинг. – Алоизия получила место в немецкой опере, и вся семья Веберов перебралась в Вену.
– Я хотел заниматься с ней, но она предпочла Фоглера, – сказал Рааф.
– А через месяц после переезда в Вену умер Фридолин, – продолжал Вендлинг.
– Печальная весть. Он был славный человек, – с грустью заметил Вольфганг.
– Слишком славный для своей супруги, – вставил Вендлинг. – Цецилия Вебер – не женщина, а вампир. И дочь пошла в мать. Как только она поняла, что ей придется помогать семье, тут же вышла замуж и уехала.
Вольфганг онемел от удивления.
– Она вышла замуж за Иозефа Ланге, придворного актёра и художника, – сказал Вендлинг.
Уж в своем ли он уме? Может, эта девушка существовала только в его воображении? Папа как-то попрекал его за «розовые мечты» об Алоизии, но если он действительно тешился радужными, сладостными мечтами, то лишь затем, чтобы как-то скрасить свою жизнь. Папа до сих пор думает, будто он, Вольфганг, легко перенес смерть Мамы, но разве Папе приходилось слышать музыку более печальную, чем вторая часть его «Концертной симфонии»?
– Ланге – вдовец с двумя детьми, – продолжал Вендлинг. – Он работает в немецком оперном театре и сумел устроить туда жену.
– Ланге хороший актер?
– Больше художник, нежели актер. Не печальтесь, слава богу, что не попались ей в лапы. Кто бы на ней ни женился, рано или поздно сделается рогоносцем, а если застанет ее на месте преступления, она, разумеется, с невинным видом объяснит: «Ах, бросьте, чего не бывает в жизни!»
