Экспедиция надежды - Хавьер Моро
Исабель улыбнулась. Она полюбила этих двоих пятилетних малышей за их хороший характер. Во время плавания они продемонстрировали необычную для своего возраста стойкость и выносливость. Она порадовалась за бывших воспитанников.
– А один врач из Патриотической школы хочет взять к себе Хорхе Николаса де лос Долорес.
Хорхе Николасу исполнилось четыре, он был очень симпатичным. Во время путешествия он так тяжело болел, что Исабель начала беспокоиться за его жизнь.
– И торговец, и врач – люди с прекрасной репутацией, – добавила сестра. Постепенно обещания короля начинали сбываться. – И еще одна хорошая новость: наконец поймали Кандидо и доставили его сюда.
– Кандидо здесь? – вздрогнула Исабель.
– Мы писали вам в Пуэблу, но письмо вас не застало и вернулось. Да, мальчик обретался на городских окраинах, кое-как выживал на подачки пьянчуг из кабаков самого низкого пошиба… Его обучили петь местные сон и харабе[76]. Такие гадкие песни, уж так в них хулят короля и священников! Мальцу рот надо с мылом мыть после эдаких харабе!
– А где он жил все это время?
– Говорит, что спал на улице. Когда хотел есть, воровал фрукты, а днем прятался от патрулей. Так бы и дальше бедовал, но приболел, как все испанцы, сеньора, и хозяин пулькерии[77] отнес его к дверям больницы Амор-де-Диос. Там его вылечили и спихнули с рук сюда.
– Я хочу видеть его, – попросила Исабель.
– Он наказан.
– И сколько времени он уже наказан?
– Две недели.
– Но ведь ему только девять…
– Да, сеньора, но он непослушный, как чертенок… Капеллан запер его на месяц в комнате для провинившихся.
– На целый месяц?
– Да, за то, что сбежал, и за то, что богохульствовал.
Исабель сочла, что наказание чрезмерно, но сдержалась.
Сестра-хозяйка не позволила Исабель повидаться с Кандидо, так что ей пришлось идти на поклон к директору-капеллану, но он отказался менять свое решение. Казалось, этот человек получал удовольствие, кичась своей властью перед испанской воспитательницей и используя ребенка как повод. В конце концов, упорная настойчивость Исабель заставила его сдать позиции и уступить.
Кандидо был узником в одиночной келье-карцере, куда почти не проникал свет, а воздух пропитывали едкие пары покрывавшей стены негашеной извести. Еду ему приносили в камеру, а выпускали только справить нужду. От него остались лишь кожа да кости, щеки запали, а ноги походили на прутики.
– Это из-за проклятья Монтесумы, которое он подхватил, пока жил на улице, как крыса; у нас-то кормят хорошо, – сказала сестра в свое оправдание.
Все тело мальчика усеивали синяки и кровоподтеки. Он был неимоверно грязен; всклокоченные волосы свалялись в колтуны и ничем уже не напоминали былые ангельские кудри. Лишь яростный блеск синих глаз остался прежним. Исабель подошла, чтобы обнять его, но он отпрянул. Девушка поняла: ребенок чувствует, что его предали.
– Кандидо, я хочу, чтобы ты поехал со мной в Пуэблу, это город неподалеку, где мы будем жить. Бенито пойдет в школу… Ты хочешь учиться?
– Нет, не хочу.
– А что ты станешь делать?
– Ничего.
Исабель помолчала.
– Мне не верится, что ты не хочешь ничем заниматься. Ты же никогда не стоишь на месте.
Снова повисла пауза, которую прервал Кандидо:
– Я бы хотел делать то, что умею: петь.
– Отлично, мы устроим тебя в церковный хор.
– Нет, я хочу петь на окраинах, там больше подают.
Исабель не настаивала. Она знала, что от этого «господина нет» сейчас она согласия не добьется.
– А я пульке пробовал! – похвастался мальчик.
– И как, понравилось?
Кандидо пожал плечами. Неважно, понравилось или нет, главное – он сделал нечто запрещенное.
У Исабель сердце кровью обливалось, когда она оставляла его одного в карцере, но, чтобы вытащить его оттуда, требовалось время и непосредственное вмешательство Бальмиса. Мальчик с таким характером, как у Кандидо, способный проникнуть зайцем на корабль и выжить на улицах Мехико, определенно не заслуживал того, чтобы его заперли в камере, как преступника. Он не был ни вандалом, ни злостным хулиганом, как его описывала сестра-хозяйка; это был обычный ребенок, обозлившийся на весь мир за его несправедливость. Этот маленький бунтарь приветствовал капеллана словами «Чтоб вас черти драли!», зная, что за этим последует сильнейшая пощечина и продление наказания. Исабель не сомневалась, что он быстро сможет встать на путь истинный, если рядом найдется взрослый, который в него поверит. А она верила в него.
Со своей стороны, Бальмис спешил покинуть Мехико. Если он упустит возможность отправиться на «Магеллане», ему придется ждать следующего галеона год или больше. Он сообщил письмом вице-королю, что приготовления завершены и требуется лишь его разрешение на погрузку. Итурригарай ответил, что, во-первых, ближайший галеон, «Магеллан», предназначен для переброски войск, необходимых для защиты гарнизонов на островах. Во-вторых, на это судно претендовало немалое количество испанских монахов, – доминиканцев, кармелитов и августинцев, – которые не попали на предыдущий рейс, уступив место военным. Он обещал при первой возможности заняться просьбой Бальмиса, но тут же известил, что, если не появится другое судно, он не даст разрешения экспедиции отплыть на «Магеллане». Стиснув зубы, Бальмис не выказал раздражения и написал еще одно письмо: «Вы отодвигаете экспедицию на третье место, хотя вам известно желание Его Величества отправить вакцину как можно быстрее – если бы это было доступно, то на крыльях – его возлюбленным подданным, не считаясь с расходами и усилиями». Однако, вынужденно смирившись, он закончил послание вполне кроткими словами: «Коль скоро вы вице-король и я обязан вам подчиняться, я целиком полагаюсь на ваше решение».
Бальмис ненавидел, когда с ним обращались непочтительно; ведь он считал себя олицетворением королевской воли. Узнав, что Анхель Креспо, капитан «Магеллана», находится в Пуэбле, Бальмис решил встретиться с ним. Если вице-король собрался упорствовать в своем поведении, то Бальмис был готов действовать через его голову. Перспектива скорого возвращения в Пуэблу обрадовала Исабель. Что бы ни происходило с ней самой, в одном она не сомневалась: ее сын поступит в одно из лучших учебных заведений Новой Испании. И теперь Исабель нашла в себе силы, чтобы бороться за Кандидо.
– Вы должны помочь вытащить Кандидо, – обратилась она к Бальмису.
– Мы не должны делать исключений… – ответил Бальмис. – Эти дети сейчас находятся под опекой вице-короля; если мы заберем одного из них, это сочтут нарушением правил и несправедливостью.
Тогда Исабель рассказала ему о побеге мальчика. Бальмис вспомнил, при каких обстоятельствах они встретились впервые в сиротском доме в Мадриде: тогда Кандидо тоже был наказан.
– Этот мальчишка плохо кончит.
– Поэтому так важно спасти его! У него добрая душа, и пока еще она
