Ассирийский мушаркишу - Александр Васильевич Чернобровкин
— Вы из храма идете? А из какого? — задал я следующие вопросы. — Пока не знаю толком, где здесь какой.
— Мы принесли жертву богине Шаушке, чтобы помогла моей дочери Ашму найти хорошего мужа, — ответила Дадухепа с подтекстом.
Шуашка — это хеттское имя богини Иштар. Не забыла она меня, помогает.
— Уверен, что богиня услышала вашу просьбу, — также многозначительно сказал я, глядя на девушку, стоявшую с глазами долу и порозовевшими щечками, и спросил: — Как зовут главу вашего семейства?
— Имя моего мужа Макузи. Он владелец большого сада, поэтому его знают, как Мукузи-садовника. Сейчас он отправился по делам, — сообщила женщина.
— Навещу его в ближайшее время, — пообещал я, после чего распрощался, чтобы не показаться слишком уж некультурным.
Я отвел жеребца в конюшню, где было прохладнее, чем во дворе. Пусть отдохнет после трудовой недели и развлечения с кобылой. В кормушке ячменная солома, а не зеленая трава, зато оводы не кусают.
После чего я вернулся на постоялый двор, чтобы пообщаться с Хантилем. Там было пусто. Караван ушел утром, до моего первого прихода, других постояльцев не было. Хантиль в тени возле очага изготавливал новую дверь для одной из комнат, скрепляя доски и брусья дубовыми нагелями.
— Вроде бы, твой жеребец отработал, как надо. Хозяин кобылы остался доволен, — рассказал он.
Это Хантиль подгонял мне клиентов и, наверное, что-то имел с них.
— Посмотрим, что в итоге получится. Может, такое же недоразумение, как мамаша, — сказал я и спросил: — Ты знаешь Макузи-садовника?
— Я всех хеттов в Халебе и окрестностях знаю, — самоуверенно заявил он. — Что тебе надо от него?
— Хочу посватать его дочку Ашму, — сообщил я.
— Красивая девушка, — похвалил мой выбор Хантиль. — Отец подбирает ей богатого мужа.
— Я по его меркам богатый муж или не очень? — задал я вопрос.
По меркам Халеба, владелец сада или поля — это средний класс. У меня два поля, то есть я или верхний слой среднего класса, или нижний высшего.
— Я слышал, что за нее просили мину (примерно полкилограмма) серебра. Если сможешь столько заплатить, то богатый, — ответил он.
Большую сумму заламывают, когда жених не подходит. Так что торг возможен, потому что я выше по имущественному положению, чем семья невесты. Для нее это будет шаг вверх.
— Многовато. Мне надо еще поле удобрить, вспахать, засеять и дождаться урожая, — сообщил я.
— А что ты возишь на него? — поинтересовался хозяин постоялого двора.
Видимо, ответ на этот вопрос нужен всем жителям Халеба.
— Вещества, которых не хватает здешней почве, чтобы давать высокие урожаи. Весной посмотришь, какой будет у меня и какой у моих соседей, — рассказал я и сделал встречное предложение: — Сейчас готов заплатить сорок шиклу (триста тридцать шесть граммов). Больше только весной, но так долго ждать не могу; хозяйка в дом нужна; кого-нибудь дешевле найду.
— Хорошо, я поговорю сегодня с Макузи. Мне все равно надо с ним встретиться. У него тоже есть кобыла, которую надо покрыть, заодно и о дочке разузнаю, — согласился он и добавил, оскалив в ухмылке желтоватые крупные, как у лошади, зубы: — Если срастется, покроете обеих!
8
Макузи-садовник оказался хмурым чернобородым зеленоглазым мужчиной тридцати двух лет. Видимо, имея трех сыновей и трех дочерей, причин для радости маловато. Волосы прямые, не завивает по ассирийской моде и одевается просто, не по достатку, не сравнить с женой и дочкой. Калым его устроил. Хотел узнать у меня, когда получит его и какое потребую приданое. Принято за невестой давать не меньше половины того, что заплатит жених, но товарами домашнего обихода: постельные принадлежности, одежда, обувь, ткани, посуда… — то, что изготовят в семье, пока девушка войдет в пору.
— Заплачу жемчужиной. Могу отдать прямо сейчас, могу завтра продать ее, получишь серебром, — предложил я.
— Лучше серебром. Хочу соседний сад купить. За него просят пятьдесят шиклу, — поделился он.
— Я могу договориться с шакну Базумом. Он отдаст сад за жемчужину. Очень любит их, — предложил я. — За две такие же купил у него два поля, которые намного больше и дороже, чем сады.
Пришлось мне и на следующий день устроить выходной. Рано утром отправился в административный квартал в центре города, где проживал шакну Базум. Как только сказал, что пришел по поводу приобретения сада, меня тут же отвели к евнуху, который все еще завтракал, облаченный в тунику из прозрачной ткани, через которое просматривалось жирное, складчатое тело. Ел из бронзовой посуды руками, как здесь заведено. Судя по аромату и хрустящей корочке, в данный момент расправлялся с курятиной, запеченной с медом. Пока я путешествовал по времени, кулинария сделала мощный рывок и в эти края добрались петухи в прямом и переносном смысле слова.
— Ты меня обманул в прошлый раз, заявив, что больше нет жемчужин! — обиженно произнес он и начал облизывать пухлые пальцы, чтобы не испачкать украшение.
— Я сказал, что нет лишних. Потребовалось много чего купить и многие работы оплатить, чтобы обустроиться в подвластном тебе городе, — сказал я, отдавая жемчужину.
— Договорился бы со мной и получил бы всё, — произнес он и расплылся в по-детски счастливой улыбке, разглядывая перламутровый шарик не совсем правильной круглой формы.
— Я бы с радостью, но дело в том, что обеспечить меня женой ты не сможешь. Именно за нее отдам сад, который получу от тебя, — сообщил я.
— Меня боги избавили от этой напасти, — на полном серьезе признался он.
— Не всем так повезло, — с наигранным сожалением произнес я.
Евнух посмотрел на меня подозрительно: не насмехаюсь ли? Мое лицо было каменным, серьезнее не придумаешь.
— Ладно, иди к писцу, пусть оформит сад на тебя, — разрешил шакну Базум.
Писец, получив один шиклу серебра за напряженное выцарапывание символов тростинкой на мягкой глиняной табличке, а потом на «конверте», записал имущество на моего тестя Макузи, который стоял рядом и все еще не верил, что вопрос будет решен так легко и быстро.
Видимо, сэкономленные девять шиклу не давали ему покоя, поэтому предложил:
— Заберешь Ашму
