Ассирийский мушаркишу - Александр Васильевич Чернобровкин
— Человеку с такой тонкой душой должен понравиться этот прекрасный дар моря. Он стоит намного дороже никчемного дома, который выбрал я.
— Дай сюда! — потребовал чиновник, осмотрел подарок и согласился: — Да, красивая! Хочу набрать на бусы. Говорят, жемчужины приносят душевное спокойствие.
— У меня есть еще одна. Я бы подарил ее тому, кто выделит мне поле площадью в пару буру, чтобы мне было, чем кормить своего коня, — сообщил я.
— Один буру — одна жемчужина, два буру — две, — быстро смекнул он.
— Договорились, — согласился я, доставая вторую жемчужину
— Три буру — три, — подсказал он.
— К сожалению, у меня больше нет, — печально соврал я.
Надо было оставить парочку на другие неминуемые расходы.
Взятка — прекрасный катализатор деловых процессов. Через полчаса у меня были две глиняные таблички в «конверте»: на одной указывалось, что являюсь хозяином дома, расположенного между двором (имярек) слева и бесхозным справа, на второй — что мне принадлежат два участка общей площадью немногим более двух буру (двенадцать и три четверти гектаров). Наверное, раньше принадлежали двум тяжелым пехотинцам, получившим наделы на кормление от местного правителя. В Ассирийской империи другая система оплаты наемников. Кстати, брали на службу и из покоренных народов, в том числе военнопленных. Если припрет, смогу запросто наняться кавалеристом. На них сейчас большой спрос.
6
В Халебе есть двух- и даже трехэтажки, но я выбрал одноэтажный дом не самого большого размера. Зашел в него и понял, что раньше принадлежал очень рукастому и заботливому хозяину. Это видно было, даже несмотря на то, что несколько лет дом пустовал. Есть такие, я к ним не отношусь, кто самостоятельно и постоянно улучшает все, что у них есть, доводя до совершенства в их понимании этого слова. Внутрь вела низковатая для меня, толстая, дубовая дверь с резным узором на внешней и внутренней сторонах, расположенная в арочном проходе. За ней были две комнаты анфиладой, причем из второй влево уходила еще одна, в которых раньше жили рабы, направо находился туалет, сток откуда был в канализационную канаву, проходящую по центру улицы и закрытую каменными плитами, а прямо — выход в прямоугольный двор. В правом крыле размещалась кухня с очагом в виде двух наклоненных внутрь неправильных трапеций. Внизу между ними была топка, сужающаяся кверху до неширокого просвета, над которым ставили котлы, сковороды… Дым выходил через отверстие в стене. Дальше находились птичник и конюшня для ослов, в которой имелась выгородка для свиней. В крыле напротив входа располагались сеновал и большая кладовая, рядом с которой выступало из выложенной каменными плитами земли широкое глиняное горло пустой ямы для зерна, закрытое каменным кругом с рукояткой сверху. В левом крыле дверь по центру вела в большую гостиную, из которой влево и вправо уходили анфиладой по две спальни. К ним примыкала граничащая с улицей комната для мытья и стирки с отдельным входом со двора, сток из которой также шел в уличную канализационную канаву. В углу находился колодец, выложенный камнем-известняком и довольно глубокий. Из него приятно веяло прохладой и запахом свежей воды. Ворот был деревянный с шестью спицами с одной стороны. Крышка, трос и ведро отсутствовали. Стены строений толщиной под два метра, чтобы удерживать прохладу летом и тепло зимой, сложены из известняковых блоков и со стороны двора облицованы плитами из мрамора, сероватого со светло-коричневыми кривыми линиями, пятнами. Ими же выложены полы в помещениях, кроме туалета и помывочной, где, как и во дворе, плиты были из шершавого серого твердого камня. Во всех помещениях было пусто, если не считать пауков и гекконов, серо-коричневых с темными поперечными полосками, которые замерли маленькими распятиями на стенах и потолках. В общем, работы был непочатый край, а я уже отвык от вульгарного физического труда.
Невольничий рынок находился у Северных городских ворот. Ассирийская империя воюет каждый год, так что с товаром проблем нет. Рабов на продажу больше, чем имеющих возможность купить их. Правда, выбор был не ахти. Я хотел купить молодую девку для работы и утех, так сказать, два в одном. Продавали несколько, но все страшненькие, без слез не взглянешь. Поскольку ждать было некогда, я решил, что потерплю еще, и купил крепкого молодого носатого парня лет пятнадцати по национальности хуррита, как сейчас называют субареев из царства Митанни. У него было приятное для русского уха имя Какия. У другого торговца приобрел ему дуальную пару — крепкую иудейку с туповатым лицом, длинными руками и низкой широкой задницей. Эту звали Шева (Седьмая). Семьи сейчас многодетные. Заплатил после короткого торга за обоих сорок шиклу, которые были почти на треть меньше финикийских шекелей. Цены на рабов сейчас в Халебе заметно ниже, чем в Химулли. Учту на будущее. Впрочем, через какое-то время порядок цен может резко поменяться. Это будет зависеть от того, куда в ближайшее время направится ассирийская армия для, так сказать, наведения конституционного порядка.
После чего зашли на продуктовый рынок, где я купил ячменную муку, чечевицу, оливковое масло, копченый свиной окорок, яблоки, три корзины, чтобы это всё сложить, и веник из стеблей сорго и охапку дров, которые тоже продавались здесь. По пути домой приобрел у портного две новые туники из грубого холста, которые здесь называют канди, потому что мои рабы были в грязных лохмотьях, у гончара кувшины, горшки, тарелки и чаши, у столяра ведро и заказал ему крышку для колодца, у веревочника длинный, пропитанный битумом конец из трех прядей в мой мизинец толщиной каждая. Дальше закончились свободные руки, и нам пришлось отложить остальные покупки на второй заход.
Я привел свое новое движимое имущество в дом. Пока Какия занимался колодцем, показал Шеве фронт работ. Начать предложил с кухни, где потом испечь пресные лепешки. На тряпки приказал пустить старые туники.
Затем мы пошли с Какией по второму кругу закупать нужное для дома барахло. Начали с широкой и длинной деревянной кровати для меня. Те, что имелись в продаже, были короче на полметра. Столяр пообещал удлинить и до вечера доставить ко мне домой. Находясь в мастерской на другой улице, метрах в трехстах от моего дома, он уже знал, где я живу. Для рабов в предназначенных для них комнатах были лежанки из кирпичей. Оставалось купить овчины, чтобы застелить, и подушки-валики, набитые овечьей шерстью. Для себя приобрел четырехугольную перьевую и отрезы грубой ткани на простыни и полотенца. Деньги улетали, словно
