Роберт Шеи - Левиафан
Дверь позади них открылась, и на мостик вышел Гарри Койн.
– Всем доброе утро. Я хотел выяснить, не здесь ли мисс Мао.
– Она на вахте, – сказал Хагбард. – А ты, Гарри, останься здесь и взгляни на Валусийское море.
Гарри задумчиво огляделся вокруг и покачал головой.
– Знаешь, порой мне кажется, будто все это делаешь ты.
– Что ты хочешь сказать, Гарри? – спросила Мэвис.
– Ну, это как научно-фантастическое кино, – махнул Гарри длинной, как змея, рукой. – Что, если ты просто заманил нас в заброшенный отель у черта на куличках, установил в подвале мощный двигатель, от которого дрожит все здание, и понаставил везде кинокамер? Если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Обратная проекция, – сказал Хагбард. – Скажи-ка, Гарри, а что изменится, если все вокруг и вправду нереально?
Гарри на мгновение задумался, и его лицо со скошенным подбородком помрачнело. – Тогда нам не следует делать то, что, по нашему мнению, мы делать должны. Но и тогда ничего не изменится. Это значит, что надо продолжать.
Мэвис вздохнула.
– «Надо продолжать» – могущественная мантра, – обронил Хагбард.
– А если продолжения не последует, – сказал Джордж, – то тоже ничего не изменится. И это значит, что надо все равно продолжать.
– Еще одна могущественная мантра, – сказал Хагбард. – «Надо все равно продолжать».
Далеко впереди Джордж заметил маленькое пятнышко. Когда они подошли ближе, он понял, что это, и покачал головой. Неужто нет конца сюрреализму, законам которого он подчиняется последние шесть дней? Дельфин с аквалангом!
– Привет, люди, – послышался через динамик на мостике голос Говарда.
Джордж бросил взгляд на Гарри Койна. Бывший наемный убийца стоял с открытым ртом, обмякнув от удивления.
– Приветствую, Говард, – отозвался Хагбард. – Ну, что там с нацистами?
– То ли мертвы, то ли спят, тот ли в коме. Я приставил к ним целую орду дельфинов – главным образом из Адептов Атлантиды: пусть присматривают.
– Надеюсь, они готовы при необходимости выполнять другие задачи, – заметил Хагбард.
– Всегда готовы, – ответил Говард и сделал сальто.
– Хорошо, – тихо вымолвил Гарри Койн. – Хорошо, – сказал он более уверенно. – Пусть это говорящая рыба. Но зачем ей кислородный баллон и чертова трубка, через которую она дышит?
– Я смотрю, у нас на мостике новый друг, – произнес Говард. – Я получил акваланг от наземного представителя Хагбарда на Фернандо-По. Ведь дельфин должен дышать воздухом. А это подземное море нигде не выходит на поверхность. Повсюду до самого верха вода. Единственный способ подышать воздухом – всплыть на поверхность в озере Тотенкопф.
– Чудовище озера Тотенкопф, – рассмеялся Джордж.
– Уже сегодня мы встанем в этом озере на якорь, – сообщил Хагбард. – Говард, я бы хотел, чтобы ты и твоя команда были в пол– ной готовности сегодняшней и завтрашней ночью. Причем завтра вас ждет тяжелая физическая работа. И держитесь подальше от нацистов. Они под магической защитой, которая особенно опасна для морских животных, поскольку предполагалось, что главная угроза для солдат будет исходить именно от них. Мы обеспечим вас всех аквалангами. Скажи своим, чтобы они старались не всплывать на поверхность озера без крайней необходимости. Мы не хотим привлекать к себе лишнего внимания.
– Я салютую тебе от имени дельфиньей стаи, – сказал Говард. – Славься и прощай. – Он уплыл.
Чуть позже они увидели в отдалении гигантскую рептилию с четырьмя плавниками и шеей вдвое длиннее туловища. Она ожесточенно преследовала косяк незрячих рыб.
– Чудовище озера Лох-Несс, – произнес Хагбард, и Джордж вспомнил свою шуточку насчет всплытия Говарда в озере Тотенкопф. – Один из генетических экспериментов Груада с рептилиями, – продолжил Хагбард. – Он был помешан на рептилиях и заселил Валусийское море этими тварями эпохи плезиозавра. Разумеется, слепыми, чтобы они плавали в темноте. Только подумайте: в определенных условиях глаза могут стать помехой. По мнению Груада, эти чудовища должны были обеспечить дополнительную защиту порта Агхарти в том случае, если его обнаружат посторонние. Но у «Лейфа Эриксона» такие размеры, что Несси мы не по зубам, и она это знает.
Впереди забрезжил столб света. Это был свет, проникающий в Валусийское море через озеро Тотенкопф. Хагбард объяснил, что дно озера, которое одновременно было верхним сводом пещеры над Валусийским морем, стало обваливаться. Падавшие со дна озера обломки породы сформировали гору ниже того места, где было пробито отверстие в крыше Валусийского моря.
– Конечно, иезуиты всегда знали, что озеро Тотенкопф связано с Валусийским морем и здесь можно осуществлять контакт с Агхарти, – сказал Хагбард. – Именно поэтому, поручив Вейсгаупту основать официальное крыло иллюминатов, они послали его в Ингольштадт, расположенный на берегу озера Тотенкопф. А под озером есть гора.
Скоро и гора замаячила впереди, темная и неприветливая. Джордж заметил полчища дельфинов. Казалось, вершина горы была срезана, причем очень аккуратно, словно искусственно. Получилось ровное серое плато около двух миль в длину и одной мили в ширину. Издалека казалось, что оно разделено на темные квадраты. Они подплыли ближе, и Джордж увидел, что эти квадраты – это большие скопления человеческих тел. Еще через минуту «Лейф Эриксон» завис над плато, словно вертолет, ведущий наблюдение за войсками на параде. Джордж отчетливо различал черные мундиры, зеленые танки с черно-белыми крестами и длинные темные очертания стволов пушек. Солдаты, безмолвные и неподвижные, стояли на глубине нескольких тысяч футов от поверхности озера.
– Это и есть то оружие, с помощью которого иллюминаты планируют имманентизировать Эсхатон? – спросил Джордж. – Почему бы нам их не уничтожить прямо сейчас?
– Потому что они находятся в защитном биомистическом поле, – ответил Хагбард, – против которого мы бессильны. Но мне хотелось, чтобы ты их увидел. Когда электрические, астральные и оргоновые вибрации «Американской Медицинской Ассоциации» войдут в резонанс с вибрациями ментальной и эмоциональной энергии всех этих молодых людей, которые там собрались, нацистский легион оживет, и тогда Богине Эриде придется явиться на поле битвы, чтобы спасти положение.
– Хагбард, – с отвращением заявил Джордж. – Ты утверждаешь, что Эрида реальна? По-настоящему реальна? Что она не аллегория и не символ? Я верю в это не больше, чем в Иегову или Осириса.
Ответ Хагбарда прозвучал весьма торжественно:
– Если ты имеешь дело с такими силами или энергиями исключительно в философском или научном смысле, то есть размышляешь о них, сидя в кресле, рациональный подход оправдан. Удобное кресло весьма располагает к тому, чтобы считать богов, богинь и демонов проекциями человеческого ума или подсознательными аспектами нашего «я». Но любая истина истинна только в свое время и в своем месте, и это, как я сказал, – истина для кресла. Когда ты сталкиваешься с богами и демонами на самом деле, безопаснее и практичнее считать, что они реально существуют и обладают желаниями и целями, которые совершенно не совпадают с желаниями и целями призывающих их людей. Если бы Ученик Чародея это понимал, он мог бы избежать множества проблем.
НА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМА
НА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМА
НА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМА,
КОГДА ОНА ПРИДЕТ
Приблизившись к краю толпы, Фишн Чипс увидел музыкантов, которые, судя по одежде и прическам, были англичанами. Группа называлась, как следовало из надписи на самом большом барабане, «Рассчитанная скука». Потом он увидел флягу на бедре гитариста. Агент 00005 вспомнил, что уже давно хочет пить, и спросил:
– Простите, не подскажете ли, где тут можно достать воду или прохладительные напитки?
– Можешь глотнуть у меня, – приветливо ответил гитарист, протягивая флягу. – Видишь вон тот фанерный геодезический купол? – Он показал рукой на запад. – Это самая большая в мире палатка для раздачи кул-эйда12, построенная кабутерами13. Там столько напитков, что хватит всем до конца фестиваля, даже если количество народа еще удвоится. Я только что оттуда, так что питье свежее. И там можно набрать еще в любое время, когда захочешь.
– Спасибо, – сердечно поблагодарил 00005, с наслаждением сделав долгий, холодный глоток.
У него был очень низкий порог чувствительности к ЛСД, и потому через пару минут мир стал казаться ему гораздо ярче, необычнее и интереснее.
(Шутницу, вокалистку «Голов острова Пасхи», звали Родой Чиф. Это она, к восторгу молодежи и ужасу старшего поколения, назвала своего внебрачного ребенка Иисусом Иеговой Люцифером Сатаной Чифом. Бывшая последовательница «теологии процесса» и сайентологии, ныне избравшая путь «ведьмовства», резвая Рода славилась в шоу-бизнесе тем, что «лучше всех девчонок в мире делала минет». Как обладательница такой репутации, она часто провоцировала некоторых сатанистов из комитета «Линду Лавлейс – в президенты» посылать в ее адрес смертоносные вибрации, которые, впрочем, от нее отскакивали благодаря магическому щиту. Кроме того, Рода, возможно, была величайшей певицей своего поколения и твердо верила в то, что многие человеческие проблемы были бы решены, если бы можно было заставить весь мир «врубиться» в кислоту. Она готовилась к фестивалю в Ингольштадте несколько месяцев, покупая самое высококачественное ЛСД у самых надежных дилеров, и всего несколько минут назад пробралась в геодезический купол для раздачи кул-эйда, влив в бак с водой такую дозу диэтиламида лизергиновой кислоты, что хватило бы свести с ума население не очень большой страны. А идею эту Роде искусно подбросила ее сестра по ведьмовскому искусству, удивительно красивая женщина с огненно-рыжими волосами и зелеными искрящимися глазами, исполнившая однажды главную роль в черной мессе, которую служил падре Педерастия в квартире по адресу Лейк Шор-драйв, 2323. Эта женщина называла себя Леди Велькор и часто подшучивала над своими воспоминаниями о Баварии восемнадцатого столетия – по мнению Роды, тут все дело было в реинкарнации.)
