Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 1
– Ливия Друза, Марк Ливий хочет немедля видеть вас у себя в кабинете, – сказал управляющий, прервав ее мечты: она сидела на лоджии, надеясь снова увидеть рыжеволосого незнакомца.
Конечно, ей пришлось на время оставить свои мечты, она повернулась и последовала за управляющим.
Друз сидел за столом и изучал какую-то бумагу, но как только сестра вошла в комнату, он поднял голову и посмотрел на нее снисходительно и с некоторым интересом.
– Садись, – он указал на стул для посетителей у его стола.
Она села и посмотрела на него спокойно, без тени улыбки; она никогда не слышала, чтобы Друз смеялся, улыбался он тоже очень редко. То же самое и он мог бы сказать о ней.
Немного встревоженная, Ливия Друза заметила, что брат разглядывает ее пристальней, чем обычно. Он как бы пытался увидеть ее глазами Сципиона-младшего – чего она, конечно, знать не могла.
А что… миленькая, – думал он – хоть и невысокая; по крайней мере, ей не передался семейный недостаток – короткие ноги. Фигура восхитительна: полная, высокая грудь, узкая талия, красивые бедра; кисти рук, стопы тонкие и изящные, ногти не обгрызаны. Острый подбородок, широкий лоб, довольно длинный нос с горбинкой. Рот и глаза отвечают всем требованиям истинной красоты: глаза – большие и красивой формы, рот – маленький, свежий, как бутон розы. Густые черные волосы – в цвет глаз, бровей и ресниц – красиво причесаны.
Да, Ливия Друза и вправду хороша. Конечно, не Аврелия… Его сердце сжалось от боли; оно все еще сжималось, когда он думал о той, что его отвергла. Как же быстро он написал письмо Квинту Сервилию, едва узнал о приближающейся свадьбе Аврелии! Все – к лучшему; он ничего не имел против Аврелиев, но ни богатством, ни положением им не сравниться с патрициями Сервилиями.
Кроме того, ему всегда нравилась юная Сервилия Сципиония, и в отношении их будущего у него не было никаких сомнений.
– Дорогая моя, я нашел тебе мужа, – без всякого вступления заявил он и, казалось, был при этом очень доволен собой.
Она явно не ожидала такого известия, хотя и не подала виду. Только облизала пересохшие губы и выдавила:
– И кто он?
Он воодушевился:
– Замечательный юноша, необыкновенный друг! Квинт Сервилий-младший!
Ее взгляд был полон ужаса, она разлепила сухие губы, желая что-то сказать, но не смогла.
– Что случилось? – спросил он, искренне удивленный.
– Я не могу выйти за него замуж, – прошептала Ливия Друза.
– Почему?
– Он… Он – отвратителен, мерзок!
– Не будь смешной! Она мотала головой:
– Я не выйду за него, не выйду!
Ужасная мысль посетила Друза, всегда помнившего о своей матери; он поднялся, обошел вокруг стола и встал над сестрой:
– Ты с кем-нибудь встречаешься?
Она перестала мотать головой и, оскорбленная, посмотрела снизу вверх на него:
– Я? Да как я могу с кем-нибудь встречаться, если меня держат взаперти дни напролет? Я вижу только тех мужчин, которые приходят с тобой, и даже с ними у меня нет возможности поговорить! Если ты с ними обедаешь, то меня не приглашаешь – мне разрешается выйти к столу только при этом противном дурачке Квинте Сервилии-младшем!
– Да как ты смеешь?! – ему и в голову не приходило, что она относится к его лучшему другу иначе, чем он.
– Я не выйду за него замуж! – закричала она. – Да лучше мне умереть!
– Ступай в свою комнату, – сказал он с каменным лицом.
Она встала и пошла к двери, которая открывалась на колоннаду.
– Не в гостиную, Ливия Друза. В спальню. И оставайся там, пока не придешь в себя.
Единственным ответом ему был испепеляющий взгляд. Но она повернулась и вышла в дверь, ведущую в залу.
Друз так и стоял около стула, где она только что сидела, и пытался побороть гнев. Неслыханно! Как она посмела ослушаться?
Через некоторое время его эмоции поутихли; он, конечно, умел поставить ее на место, но сейчас не знал, что делать. За всю его жизнь никто никогда не перечил ему, он привык к этому, привык, что к нему относятся уважительно, с почтением, какого редко удостаиваются лица столь юные… Как быть? Если бы он получше знал свою сестру – а отец был жив… если бы мать… о, горе! Но что же делать?
Надо ее наказать, решил он. И тут же послал за управляющим.
– Госпожа Ливия Друза обидела меня, – сказал он спокойно. – И я велел ей пойти в свою спальню. Пока вы не поставите на дверь засов, кто-нибудь пусть охраняет ее дверь. Посылайте к ней женщину, чтобы прислуживала ей. Но ни под каким предлогом не давайте ей выходить из спальни. Понятно?
– Да, Марк Ливий, – тупо ответил управляющий.
И вот поединок начался. Ливию отправили в тюрьму, еще более тесную, нежели та, к которой она привыкла, хоть и не такую темную и душную, как остальные комнаты, поскольку она примыкала к лоджии и в ней имелась вентиляционная решетка. И все же это была мрачная тюрьма. Когда она попросила книг для чтения и бумаги для письма, ей было отказано. Тут она поняла, что ей уготовано. Четыре стены, кровать, ночной горшок, невкусная еда на подносе, который приносила женщина, совершенно ей незнакомая – вот ее участь.
Между тем, перед Друзом стояла задача скрыть от лучшего друга неблагосклонность сестры. Отдав приказания относительно Ливии Друзы, он снова надел тогу и пошел к Сципиону-младшему.
– О, боги! – Сципион расплылся в улыбке.
– Знаешь, мне надо еще кое-что тебе сказать… – начал Друз с порога – впрочем, сам не зная, что же сказать.
– Хорошо, Марк Ливий. Но прежде не хочешь ли зайти к моей сестре? Она вся в волнении.
Хоть это – хороший знак; она должно быть, приняла весть о своей помолвке если не с радостью, то, по крайней мере, спокойно, подумал Друз.
По всему было видно – не просто спокойно, но и с радостью: едва он появился в дверях, она бросилась к нему на грудь.
– О, Марк Ливий! – она смотрела на него с нежностью и обожанием.
Почему Аврелия никогда не смотрела на него так? Он постарался не думать об этом и улыбнулся трепещущей Сервилий. Она не была красавицей: коротконогая, как все в их семье, но без прыщей, какие у ее братца. Г лаза, правда, хороши: мягкие и нежные, большие, темные и влажные. Хоть он и не был в нее влюблен, но полагал, что со временем сможет полюбить – ведь она всегда ему нравилась.
Он поцеловал ее в мягкий рот, его удивило и обрадовало, что она ему ответила. Они успели немного поговорить.
– А твоя сестра, Ливия Друза, она рада? – спросила Сервилия Сципиония, когда он встал, чтобы уйти.
– Очень, – сказал он. И добавил: – К Сожалению, сейчас она немного нездорова.
– Да, это плохо! Но не расстраивайся. Скажи ей, что, когда ей станет лучше и она сможет принимать гостей, я ее навещу. Мы станем золовкой и снохой, но мне бы больше хотелось стать ее подругой.
Это вызвало у него улыбку:
– Спасибо, – сказал он.
Сципион с нетерпением ждал в кабинете, который занимал в отсутствие отца.
– Я в восторге, – присаживаясь, сказал Друз. – Твоей сестре выбор пришелся по душе.
– Я говорил, что ты ей нравишься. А как Ливия Друза восприняла новость?
Теперь Друз знал, что ответить:
– С радостью, – соврал он. – К сожалению, когда я пришел домой, у нее был жар. Доктор уже был и немного обеспокоен. Явно есть какие-то осложнения. Он опасается, что болезнь может быть заразной.
– О, боги! – Сципион побледнел.
– Подожди, увидим, – успокоил его Друз. – Ведь она тебе очень нравится, Квинт Сервилий, не так ли?
– Мой отец говорит, что лучше Ливий Друзы я никого не найду. Он похвалил мой вкус. Ты писал ему, что она мне нравится?
– Да, – Друз незаметно улыбнулся. – Видишь ли, мне уже года два как все ясно.
– Сегодня я получил письмо от отца. Он пишет, что Ливия Друза очень знатна и богата. Она ему тоже нравится.
– Что ж, как только ей станет лучше, мы соберемся вместе пообедать – и поговорить о свадьбе. Вначале мая, а? Пока не настали худшие времена, – Друз поднялся. – Не могу больше оставаться, Квинт Сервилий. Надо идти домой – посмотреть, как там сестра.
И Сципион-младший, и Друз были выбраны солдатскими трибунами и им следовало ехать в Галлию с Гнеем Маллием Максимом. Но знатность, богатство и политическое влияние сыграло свою роль, если относительно неизвестный Секст Цезарь, набирающий армию, не получил отпуск, чтобы съездить на свадьбу к брату, и Друз, и Сципион болтались дома. Конечно, Друз не видел ничего сложного в том, чтобы сыграть двойную свадьбу в начале мая, даже если к этому времени женихов привлекут к исполнению военных обязанностей. Пусть армия будет уже в походе – они всегда смогут ее нагнать.
Он отдал приказание слугам на случай, если Сципион и его сестра придут справиться о здоровье Ливий Друзы и урезал рацион Ливий до пресного хлеба и воды. Пять дней он ее не тревожил, затем велел привести к нему в кабинет.
Она вошла, немного щурясь от яркого света, ноги ее плохо держали, волосы расчесаны кое-как. По ее глазам было видно, что она не спала, но брат не увидел ни следа слез. Руки ее дрожали, ей было тяжело следить за своим ртом, нижняя губа была искусана до крови.
