Жанна д"Арк из рода Валуа. Книга 2 - Марина Алиева
Толпа на улице притихла. И взрослые, и дети во все глаза смотрели на Жанну, которая спокойно сидела на лошади. Первая неловкость прошла, и теперь, после слов священника, она сочла невозможным для себя показывать смущение или неуверенность. Только спешилась и, взяв лошадь под уздцы, пешком последовала за процессией обратно к церкви.
Спутники последовали её примеру. Рыцари и оруженосцы сняли шлемы, а Клод стянула с головы шапку. Задумчиво всматриваясь в лица людей, стоявших вдоль улицы, она ушла в свои мысли, не заметила, как оказалась в самом конце процессии и вздрогнула, почувствовав неожиданное прикосновение к руке.
– Здравствуй, Клод. То есть, Луи, – улыбнулся ей Рене, – ты узнала меня?
– Да, ваша светлость.
– Тсс! Здесь я лучник Рошар. Так меня впредь и называй.
Клод кивнула.
– Как вы добрались? – ласково заглянул ей в лицо герцог. – Надеюсь, никаких происшествий не было?
– Нет, – девушка пожала плечами и усмехнулась. – Почему-то мне кажется, сударь, что их и быть не могло. Нас ведь охраняли всё время, да?
Рене засмеялся.
– Ты так говоришь, как будто это нехорошо.
– Не знаю. Когда заботятся – это всегда хорошо. Но сейчас, после слов святого отца, мне кажется, что это было не совсем честно. С нами и так ничего бы не случилось.
– Кто знает, Луи, кто знает… Иной раз я тоже думаю, что не следует вмешиваться в дела Божьи. Но в другой раз начинает казаться, что воля Его может в том и состоит, чтобы люди сами её предугадывали. Ты об этом не думала?
Клод не ответила. Её чувства к Рене с самой первой встречи словно раздвоились. Она понимала, что молодой господин печется о них не ради забавы, и, пожалуй, на самом деле верит в Жанну и в её миссию. Но вместе с тем что-то её и смущало. Может быть, та свойская манера, которую он принял в общении с ней? С Жанной – там всё понятно: Рене знал её с самого детства и, может быть, знал даже, что в жилах девушки течет дворянская, возможно, очень знатная кровь, а потому видел в ней ровню себе. Но кого он видел в Клод – было непонятно и почему-то пугало. В его присутствии ей всегда хотелось спрятаться или совсем исчезнуть, а лучше всего – не оказываться рядом! Но не отходить же в сторону, в самом деле, когда он идет рядом с какой-то веселой озабоченностью. Он и в церкви во время обедни встал возле Клод, хотя, по её мнению, должен был бы стоять рядом с Жанной. Но молодой герцог прослушал всю мессу молча, ни о чем больше не заговаривая, и девушка немного успокоилась…
– Я задержусь здесь? – спросила она, когда всё закончилось, и каноник пригласил Жанну в свой дом, а все присутствующие потянулись следом.
– Конечно! – как-то азартно улыбнулся Рене.
Он быстро пошел к выходу, однако совсем не ушёл. Завернул за угол, немного постоял, тихо вернулся и, проскользнув в боковой придел, замер, не отрывая глаз от девушки.
Клод подошла к алтарю.
Ей нравилось бывать в церкви одной. Раньше, в Домреми, такая возможность предоставлялась часто, и она подолгу стояла в приделах, не уставая любоваться грубоватыми украшениями оконных переплетов, темноватыми, прокопченными фресками и святыми дарами, расставленными перед алтарем.
Церковь Сен-Катрин была и больше, и красивее, а серебряный ковчежец в реликварии, очень напоминающем соборный шпиль, показался неискушенной девушке творением какой-то неземной красоты!
Молитвенно сложив руки, Клод немного постояла, любуясь спокойным серебряным свечением, потом осмотрелась и вдруг резко присела!
Ей показалось, что кто-то смотрит из дальнего темного угла придела, но разглядывать, кто это, смелости не хватило. Осенив себя крестным знамением, Клод перебралась чуть глубже, размышляя, примерещилось ли ей жутковатое видение, или лучше всё-таки позвать на помощь? Хотя, кричать на всю церковь показалось ей стыдным.
Плиты под ногами прилегали друг к другу как-то странно, и девушка пошарила по ним руками в слабой надежде отыскать кольцо, за которое можно потянуть. Вдруг здесь окажется такой же люк, какой был у них в Домреми? Люди там прятались иногда во время внезапных нападений. И Клод подумала, что ей бы тоже не мешало сейчас спрятаться, потому что в сгустившейся тишине отчетливо послышались чьи-то тихие шаги. «Может, это причетник, или служка какой-нибудь», – укорила она себя за глупую трусость. Но ощупывать плиты не прекратила и почти тотчас почувствовала, что одна из них шатается, а если хорошенько надавить, может и поднимется…
Клод вздрогнула от звука, показавшегося ей оглушительным. Теперь она уже не сомневалась, что в церкви кто-то есть! Этот «кто-то» шел к алтарю, стараясь ступать неслышно, но, кажется, на что-то наступил…
С удвоенной энергией девушка надавила на плиту, та поддалась, повернулась вздыбившись, и рука Клод провалилась в открывшийся люк, а щека больно ударилась о поднявшийся край.
От этого нового повода испугаться да ещё от резкой боли она охнула и чуть не расплакалась, но вдруг осознала, что её провалившаяся рука уперлась в земляной пол под плитой и наткнулась на что-то холодное, металлическое… Ладонь непроизвольно сжалась.... «Силы небесные! – пронеслось в голове у Клод. – Это же меч!».
Осторожно, ещё не представляя, что будет с ним делать, она вытащила клинок – грязный, кое-где проржавевший, но всё ещё крепкий – и замерла, увидев пять выгравированных на клинке крестов… Значит, меч этот не какой-то ненужный, зазубренный или поломанный, который забыли или просто не стали доставать при постройке! Это реликвия, спрятанная здесь давным-давно для каких-то целей, и о ней, возможно, никто не знает…
– Что это у тебя? – спросил голос над самым ухом.
От неожиданности Клод так и подскочила.
Перед ней стоял Рене. Но Рене совсем другой – не тот, каким она привыкла его видеть. Лицо герцога не было ни удивленным, ни озабоченным, ни азартно-веселым. Не было в нём и подходящего случаю удивления. Рене как будто увидел то, что и ожидал, но сам не верит, что всё-таки видит это.
– Я нашла меч.
Клод не знала, испытывает ли она облегчение от того, что незнакомец, ходивший в церкви, оказался Рене, или страх ещё остался, и поэтому её руки мелко дрожат.
– Это меч Мартелла, – незнакомым голосом выговорил герцог. – Когда-то он освободил эти места от сарацинов и основал этот город. А пять крестов – герб Иерусалимского королевства крестоносцев.
– Я не должна была его
