Агент влияния - Александр Анатольевич Айзенберг
– Вернемся в ночь. Она бесконечна, но как все бесконечное … заканчивается.
– Ночь нежна.
– Да, моя дорогая.
_________
– Мы хотим – и все время ночь.
– Ночь нежна…
_________
Ночь, море, любовь…
_________
– Когда я был маленький, то у остальных детей были – я знаю? – Красная шапочка, Катигорошек, Колобок, – кто-то там.
А у меня был Береле. Дедушка просто, может быть, не знал сказок. Он мог рассказать взрослые истории и про Береле.
– А кто это – Береле?
– Это – мальчик, с которым они дружили с семи лет.
_________
Из философских тетрадей
(Варварство и цивилизация)
Право – неотъемлемая составляющая государства. Наличие государства безусловный цивилизационный признак у соответствующего общества? Очевидно, что и право – цивилизующая функция и одновременно – признак?
Имеет ли варварство эти составляющие?
И вот сейчас мы столкнемся со своеобразным феноменом: у вполне варваров могут присутствовать и государство, и право. И даже очень интенсивно функционировать. И у Атиллы, и у Чингиз-хана – были очень мощные государственно-правовые системы. Вполне, причем, цивилизованные – совершенству, однако, нет предела.
Но вот, что интригует: у вполне цивилизованных структур на очень даже современном уровне, совершаемые действия и провозглашаемые нормы – бывают весьма варварскими. (Есть ли смысл расшифровывать события, происходящие сейчас?)
Варварство ведь не в бурчании. Это точно не главное! Благозвучие речи – что это за доминанта такая? Хотя, кто знает? Кто знает…
Все же здесь волнует другое: что понимать мы должны под варварским и под цивилизованным?
Мы придем к этике, к этичному, к морали в праве.
Право и мораль: понятия, мало совпадающие, а главное – решающие разные задачи. Но изначально, право, закон, правда – все это опиралось на поддержку… назовем это – влиянием извне. Возможно, это и есть различие между людьми и всем остальным живым миром.
Ведь дело было не только в палке-копалке или выкопанной яме на какого-то зверя. В этом смысле, человек был всего лишь более удачливым хищником (охотником), чем остальные участники охоты – вот и все. Ум? Но и звери, и иногда насекомые разные. Так скажем. Кто-то дефективнее относительно человека. Мораль? Кого? Волка? Муравья? Есть некие действия, поведение – некоторых представителей фауны, что наводят на размышления.
Но вот одно бесспорно: Закона, содержащего мораль, и вытекающей из него этики, нет ни у кого, кроме людей. Не обнаружено следов такого больше нигде, кроме фантазий Киплинга.
В данном случае, не рассматривается вопрос веры. Ни в коей мере. Просто констатируется тот факт, что, по сути, у любого земного народа существуют мифы, легенды, любые такого подобия источники, из которых следует, что этот народ получил некие установления, в соответствии с которыми и должен дальше жить. Обязательно, получил. То есть, дальнейшее законотворчество развивается весьма разнообразно. Но первые нормы (заповеди и т.п.) народ получает извне. Любой.
Возникает вопрос: эти первоначальные законы – ближе к варварству или цивилизации?
Для начала никто не сможет оспорить то, что мораль в таком изначальном Законе, как правило, безукоризненна. Даже сегодня. Скажу больше, с точки зрения морали, эти (ну, пусть!) заповеди безупречны.
Вот дальше… Человеческое законотворчество. Конечно, чем дальше, тем право все сложнее… Безусловная ли это тенденция во времени? Тоже нет. Нет, это не передергивание: сравнивать по уровню юридической мысли Кодекс Юстиниана с любыми революционными декретами, изданными гораздо позднее, как-то некорректно – настолько очевидна элементарность последних. Ну, и римское право, к примеру, есть собственно эталон цивилистики. А здесь уже легко добавить: и цивилизации. Ну, а мораль? Еще раз подчеркнем: речь не идет о вопросах веры.
Мы говорим о морали, законе и морали в законе.
Итак, мораль в законе. Неоспоримы, как эталон, нормы морали в заповедях, принесенных Моисеем (Моше) – библейское право.
И мы останавливаемся в ужасе: где цивилизационная составляющая в векторе развития законов? Куда она идет?
Это важные вопросы.
Историзм очень важен в понимании событий, произошедших ранее.
Рыцарь, гладиатор, зенитчик, лучник – не пытаясь понять исторические различия между этими персонажами, мы сможем понять очень немногое.
Но сейчас очень часто стали использовать утверждения, что судить нужно историческую фигуру по законам соответствующего времени.
Казалось бы логично. Более того, вытекает из сути историзма.
Но это не так. Совсем не так. Потому что Иван Грозный декларировал свое знание законов Моисея. Эти законы были в его время. Как его судить? По нормам, принятым в опричнине или по заповедям с горы Синай?
Для чего так часто царь цитировал эти заповеди? Как это? …они хочут свою образованность показать? Только для этого? Или это не для обычной жизни?
И какие же законы времени (пусть того) говорили, что можно! что хорошо! – то, что делал Иоанн.
Ага! Да вроде в том времени что-то такие законы не сразу и не всегда упомнишь. Но и те – заповеди – ведь тоже не отменялись.
А-а, вот еще доводы: а Карл IX с его Варфоломеевской ночью? Вот и он делал, и все тогда делали. Значит, тогда были такие законы?
Где? Когда? Кто сам себе нос отрезал? И что, теперь тоже самому себе нужно нос отрезать?
Какие же такие законы были изувером придуманы для самого себя? И дело ведь не в Иване-свет-Василиче… Не только в нем.
Историзм, таким образом – это одно, а законы – несколько другое.
Кому закон писан, а кому – нет. Или даже нечто другое писано.
Ну, и … есть еще правоприменение. Логично. Что же, цивилизованность варварства и цивилизации определяет соответствующее право, те или иные законы и понятно, правоприменение.
Логично?..
_________
Дедушка сидел в тужурке и говорил – Ты штинкер! Х-хе! Тебе пора спать. Но пока ты не спишь, и я расскажу тебе про Береле.
Один раз мы ходили воровать фрукты. Яблоки. И Береле выбрал момент, когда сторожа стали спать.
И так он по одному начинал выносить из сада.
Но там был один пес. Очень злой и с такими очень острыми зубами. И этот собака услышал, что кто-то ворует яблоки. Поскольку он сторожил, то побежал узнать, что случилось. А иначе ему бы… и сторожу была бы нахлобучка.
Береле же был очень хитрый и слушал внимательно, как если бы прибежал пес или сторожа. А это было бы одно и то же.
И так он услышал, что хотят ему помешать с этими яблоками.
Тогда Береле взял мешок с яблок – а он заранее приготовил этот мешок – и быстро выскочил с полный мешок.
А еще один
