Белая ворона - Владимир Лазарис
— Номер 5725, на допрос!
«В комнате только Рыба и шнапсом не разит. Сегодня не будут бить?»
— Номер 5725 явился.
— Садитесь, Домет.
«Что за чудеса! Я — не номер, а человек, у меня есть имя, ко мне обращаются на „вы“!»
— Благодарю вас, герр…
— Унтер-штурмфюрер.
— Благодарю вас, герр унтер-штурмфюрер.
Домет сел на хорошо знакомую табуретку.
— Вы знаете, за что вас арестовали?
— Никак нет.
Рыба заглянул в лежавшую перед ним папку.
— А тут написано, что при аресте вам сказали, что за подрывную деятельность.
— Да, мне так и сказали, но…
— Чего ж вы говорите, что не знаете?
— Но, герр унтер-штурмфюрер, это не так, это трагическая ошибка.
— Гестапо не ошибается. С кем вы связаны в американском посольстве? Будете молчать — позову своих коллег.
— Умоляю вас, герр унтер-штурмфюрер, я ни в чем не виноват. За меня могут поручиться.
— Кто?
— Майор Фриц Гроба.
— Кто еще?
— Герр Эйхман.
— Кто?
— Герр Адольф Эйхман.
— Откуда вы его знаете? — в тусклых глазах Рыбы мелькнуло что-то живое.
— Он приезжал из Германии в Палестину по делу с герром… забыл фамилию, и мне поручили показать им Хайфу. Но англичане их выслали в двадцать четыре часа.
— Вот вам бумага и ручка, и напишите все подробно.
x x x
Эйхман начал читать показания Домета и засмеялся: забавная история. Он вспомнил араба, превосходно говорившего по-немецки, который показывал ему Хайфу с горы Кармель. Имя его он, конечно, забыл… Ага, вот. Азиз Домет. Верно. Работает в МИДе. За что же его посадили? Пусть проверят.
Короткая проверка показала, что все проще простого: какие-то наглецы из МИДа отказались обеспечить агенту гестапо дипломатическое прикрытие. В отместку гестапо арестовало трех сотрудников МИДа, чтобы вшивые дипломаты были посговорчивее. Правда, непонятно, зачем этот Домет пошел в американское посольство. Говорит, что его пригласили на прием. Может, и пригласили… Пусть радуется, что ему руки-ноги не оторвали, а только так, отшлепали.
Эйхман позвонил Гробе. Майор вскочил со стула и встал по стойке смирно.
— Так точно, герр обер-штурмбанфюрер. Премного благодарен, герр обер-штурмбанфюрер.
Гроба уже две недели искал своего исчезнувшего референта по всем моргам, подключил к делу влиятельных знакомых, ничего не помогало, а тут сам начальник еврейского отдела гестапо Адольф Эйхман!
На следующий день Домет был на свободе.
Придя домой, он включил в прихожей свет. На вешалке висел плащ, в котором он вернулся из посольства. Домет посмотрел в зеркало.
«Это не я. Это — номер 5725. Вон на нем еще следы искусства Гладкого и Пианиста».
В ванне Домет лежал так долго, что вода остыла. Только тогда он с трудом вылез, закутался в махровый халат и еле дотащился до кровати.
18
Задумавшись, майор Гроба так долго и сосредоточенно протирал пенсне, что, казалось, забыл о Домете, сидевшем по другую сторону стола.
Наконец майор надел пенсне, достал не торопясь носовой платок, громко прочистил нос, убрал платок, переложил на столе бумаги и посмотрел на Домета.
— Плохо выглядите, Домет. Как себя чувствуете?
— Благодарю, герр майор. Уже получше.
— Они вам ничего не сломали?
— Только зуб выбили.
— Вам повезло. Могли через «мясорубку» пропустить. Знаете, что такое «мясорубка»?
— Бог миловал. То есть никак нет.
— Это такой транспортер. На нем барабаны, а на них — стальные шипы. Человека раздевают догола и швыряют на шипы. Барабаны сжимают тело сначала не сильно, потом посильнее, потом еще сильней, и вращаются в разные стороны. Один оборот — и с транспортера сходит человеческий фарш.
Домет вздрогнул.
— Раз не «мясорубка» — значит, хотели только попугать.
— Так я же ни в чем не виноват. Поверьте мне, герр майор. Могу поклясться на Библии.
— А я и не думаю, что вы виноваты. Это наши министры друг с другом счеты сводят. Вместе с вами гестапо арестовало еще двух наших сотрудников, и они, разумеется, тоже ни в чем не виноваты. Одному из них повезло меньше, чем вам: вам всего-навсего сломали зуб, а ему выбили глаз. Мне, конечно, пришлось поднажать на разные рычаги…
— Герр майор, я вам… у меня нет слов… если бы не вы…
— Ладно, ладно, не раскисайте. Вас освободили, и это — хорошая новость. А есть и плохая: историей с гестапо воспользовались мои враги, чтобы подложить мне свинью. И вам тоже. Меня переводят в Вену, а тому, кто пришел на мое место, не нужен референт. Он привел своего.
— Так я уволен, герр майор?
— Я же сказал, не раскисайте. В Вену я вас взять не могу. Но, слава Богу, у меня есть связи, и я для вас кое-что подыскал. В Министерстве пропаганды тоже есть ближневосточный отдел, и там как раз требуются специалисты. Само собой, рекомендацию я написал вам отличную, поговорил кое с кем, так что не волнуйтесь. Правда, там ваша должность будет пониже и жалованье поменьше, зато работа поспокойней. Вот вам конверт, в нем — рекомендация, а на конверте — фамилия начальника отдела кадров Министерства пропаганды.
