Мухосранские саги и другие дурацкие истории - Николай Соболев
Напарник мой по инерции продолжает задавать вопросы, я под столом пинаю его ногой, мы переглядываемся и понимаем, что попали. Впихнуть передатчик с питанием в зуб нереально, но объяснить это не получится — дама примет нас за скрытых врагов. Ставить ей на голову глушилку — можно, но у нас-то кукушка пока еще на месте… Че делать? Решение рождается экспромтом:
— Ну вы же знаете, что для работы передатчика необходимо питание, а внутренний объем зуба не допускает использования «долгоиграющих» батарей?
— Ну да… знаю, — отвечает дама.
— Значит, «они» должны время от времени менять питание, так?
— Да… Конечно! Правильно! Как я раньше не догадалась! Примерно раз в неделю, когда я ночую в квартире одна, они и меняют батарейки!
— Видите ли, внутренний объем зуба и современное развитие микроэлектроники могут дать нам максимальный срок автономной работы подобного передатчика не более 4х дней. То есть, наша задача нейтрализовать передатчик именно в этот срок.
— Я буду вам очень благодарна…
— Так вот, там электроника тоненькая, слабенькая, внешних разрядов не выдержит. Поэтому, как только утром вы почувствуете, что вам «заменили питание», берете батарейку «Крона» и лижите ее 2–3 минуты.
— А поможет?
— Батарейка дает 9-вольтовый разряд, а в условиях средней солености человеческой слюны… (дальше я уже не помню весь тот бред, который мы несли в два голоса)… Короче, одной минуты будет достаточно, чтобы выжечь передатчик, но лучше лизать батарейку две минуты — для гарантии.
Ушла счастливая.
Через день пришел человек рассказывать про секретную статью, опубликованную в газете «Труд».
САГА О ЗВОНКЕ НА САМЫЙ ВЕРХ
Было это давно и, как водится, неправда. Год 92-й или 93-й, Прага, на Выставиште — что-то вроде «Милипола», демонстрация полицейской/специальной/полувоенной техники и разработок, в том числе и по всему спектру радиочастот. И немного по мобильной связи — она в странах бывшего соцлагеря пока в младенческом состоянии, GSM только-только пробивается на рынок, многие мобильные телефоны работают в диапазоне около гигагерца…
Публика в основном, спецы из бывших стран Варшавского договора, проблем с общением не возникает, большинство уверенно знает русский. У нас на стенде куча полезного, в том числе широкополосный радиосканер.
Посетитель вертит изделия, общается со спецами, задает правильные вопросы — видно, что человек в теме. К нему потихоньку притягиваются коллеги и вскоре на стенде идет профессиональный обмен мнениями — трое-четверо наших во главе с А. А. и человек пятнадцать гостей. Доходит дело до сканера, А. А. показывает, объясняет, мимоходом замечает «может перехватывать разговоры по мобильному телефону».
Как и в любой группе, в ней присутствует «скептик» и он, естественно, реагирует:
— Ха! Это невозможно!
А. А. профессионал каких поискать, его это задело за живое и с выражением лица «Ах, так!» и словами «Ну, давайте проверим» он включает сканер, перекидывается в нужный диапазон, начинает крутить тонкую настройку… О чудо! Буквально на первых секундах из динамика раздается гудок — с мобильника звонят на городской номер. Посетители делают стойку и придвигаются поближе, А. А. крутит громкость на максимум…
Гудки прекращаются и раздается женский голос:
— Dobry den!
В разговор вступает мужчина:
— Dobry den, tady Imyarek, prosim pana ministra.
У публики начинают вытягиваться лица.
— Jedna minuta.
Слышна мелодия ожидания, через десяток секунд в разговоре появляется новый мужской голос:
— Dobry den, pane Imyareku!
— Dobry den, pane Klausi!
Чехов просто перекашивает, скептик заполошно машет руками:
— Выключай! Выключай! Это премьер-министр!!!
Очень, очень успешная выставка для нас получилась.
САГА О ЧРЕЗВЫЧАЙНОМ РОЗЫСКЕ
Отдел наш занимался весьма интересными и разнообразными изделиями, отчего у нас в штате были радиоэлектронщики, криминалисты, саперы, физики, юристы и другие, порой весьма неожиданные, специалисты.
Изделия наши работали в том числе и по радиоканалу, и мы, отчасти заслуженно, слыли в этом деле за экспертов. И даже издавали для поддержания реноме еженедельный бюллетенчик с обзорами, на которой подписались многие наши коллеги, включая разнообразные структуры, упомянутые в принятом позднее Законе об оперативно-розыскной деятельности. Подписки же, как и переписки и прочая деловая активность проходили тогда преимущественно в виде факсов и даже почтовых отправлений на бумаге, поскольку до поголовной цифровизации и осмартфонивания было еще далеко.
Вместо этих ваших интернетов кругом были развеселые девяностые, пацаны массово шли к успеху и так же массово им не фартило. То снайпер кому башку снесет, то машину в упор из четырех автоматов расстреляют, то пластита под днище подкинут — так и сокращали поголовье. Иногда под раздачу попадали почти неотличимые по тем временам от братков водители или охранники (таковые нашего шефа юзали позывные Дирол, Ксилит и Карбамид — они «защищали его зубы с утра до вечера», если кто помнит ту рекламу), но обычно «малиновых пиджаков» гасили поодиночке.
И вдруг жахнуло на Котляковском кладбище, когда одним направленным взрывом смели полтора десятка человек. Следствие тут же поставили на рога — найти и покарать! Потому как это даже не bespredel, а полный pizdets, извините за мой французский. Проснувшееся государство потребовало указать уважаемым людям рамки — по одиночке хоть все перестреляйтесь, а вот таких фокусов не потерпим.
А фокус на Котляковском был прелюбопытный — активация по радиоканалу, грамотный расчет отражения взрывной волны от памятника и ты ды. И следствие, разумеется, трясло всех, у кого предполагались мало-мальские компетенции по теме, у нас же таких спецов — пол-отдела и компетенций выше крыши.
И вот сидим мы в несколько настороженном состоянии, «а вокруг разворачивается поистине грандиозная деятельность, маховик огромного механизма чрезвычайного розыска раскручен вовсю». От коллег инфа валит каждый час — у кого личный состав «на беседу» повестками вызван, у кого обыск, у кого изъятие, а кто и «задержан до выяснения». Нервная обстановочка, вплоть до того, что мы с напарником (РЭБовец и подрывник, ага) усугубили на рабочем месте.
Тут и тормозит перед нашей конторой черная-черная «Волга» с черными-черными номерами и выходят из нее два лба с синими-синими погонами. То есть по форме и, что характерно, при оружии. И прямо к нам идут, отчего всем резко поскучнело. Тыркают в
