Виктор Поротников - Олег Черниговский: Клубок Сварога
Азарий поклонился и, пятясь задом, исчез за дверью.
Олег ужинал в кругу своих военачальников, когда к нему пожаловал Азарий, ведя за собой связанного Зораха, измазанного в грязи и с синяком под глазом.
При виде подносов с человеческими головами, стоявших в ряд на длинной скамье у дальней стены трапезной, Зорах задрожал, будто охваченный ледяным ветром.
Олег встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу Зораху, которого Азарий подтолкнул в спину, дабы тот оказался в самом центре просторной гридницы.
- А ты живучий, Зорах! - с мрачной усмешкой промолвил Олег, возвышаясь перед согбенным иудеем, как скала перед старой сосной. - Помнится, когда я последний раз был в твоём доме, ты был при смерти. Много воды утекло с того дня, а ты все ещё жив. Все твои друзья-сообщники мертвы, - Олег сделал широкий жест рукой в сторону окровавленных голов, - а ты по-прежнему живёхонек, Зорах. Тебе можно позавидовать!
За спиной князя прозвучал смех его сотрапезников. Позволил себе улыбку и Азарий.
- Княже - пролепетал Зорах, - в том злодеянии против тебя повинны Барух, Хаим, Рахмил и его братья. Это они втянули меня в это нечестивое дело, клянусь чем угодно!
- По чьему наущению твои сообщники сговорились погубить меня? - спросил Олег. - Молви правду, иначе я за твою жизнь и ногаты[128] не поставлю.
- Это Всеволод Ярославич прислал нам деньги на твою погибель, - молвил Зорах, глядя в пол. - Деньги от великого князя получил Хаим и до поры держал их у себя. В случае неудачи гривны надлежало отправить обратно в Киев. После твоего пленения в моем доме, княже, Хаим разделил серебро между всеми, кто участвовал в заговоре.
- Много ли отвалил вам серебра Всеволод Ярославич? - усмехнулся Олег.
- Тысячу гривен, - еле слышно ответил Зорах.
Кто-то из военачальников изумлённо присвистнул.
- Недёшево оценил мою голову Всеволод Ярославич, - Олег погладил свою небольшую русую бородку. - Мне лестно узнать об этом. Вот дядюшка-то расстроится, когда прознает, что я жив-здоров. Такие деньжищи пропали зря!
- Пощади меня, княже, - взмолился Зорах.
- Зачем тебе жизнь? - насмешливо поинтересовался Олег. - Богатств своих ты лишился, сыновья твои мертвы, жена твоя обесчещена и уведена на рабские подмостки. У тебя ничего нет. Ничего и никого.
- Я хочу отправиться в славный град Иерусалим, княже, - Зорах впервые осмелился взглянуть Олегу в глаза. - Хочу поклониться Гробу Господню и затем до конца дней замаливать грехи свои на священной горе Синай.
- Что ж, тогда давай выпьем мировую, - проговорил Олег самым дружеским тоном. - Эй, слуги! Вина сюда!
Повинуясь жесту Олега, Азарий развязал руки Зораху.
Челядинец в белой рубахе принёс на подносе две чаши с вином, серебряную и золотую.
Олег подал золотую чашу Зораху, а сам взял серебряную.
- Из уважения к твоим сединам я позволяю тебе испить со мной вина из золотой посуды. Сам же довольствуюсь серебром. За твоё удачное путешествие в Иерусалим, - добавил Олег, поднимая чашу.
Однако Зорах не спешил пить вино, взирая на князя с явным недоверием. Ему не понравилась поспешность, с какой князь вручил ему золотой кубок.
- Э, друг мой, да ты меня в чем-то подозреваешь! - промолвил Олег, уже поднеся свою чашу к губам, но так и не отпив из неё. - Ладно, давай поменяемся.
С грубоватой бесцеремонностью Олег отнял золотую чашу у Зораха, сунув ему свою серебряную.
Подобное действие успокоило Зораха. Видя, что князь преспокойно пьёт вино из золотой чаши, Зорах залпом осушил свою.
- Ну, вот и все, купец, - со злорадным торжеством произнёс Олег поставив чашу слуге на поднос. - Ты получил по заслугам.
Зорах почувствовал сильную боль в горле и желудке одновременно. В голове у него зашумело, а языку стало тесно во рту. Осознание того, что он попался на коварную уловку князя и сейчас умрёт от яда, повергло несчастного купца в дикий ужас. Он хотел закричать от обиды и злости, но из горла вылетел лишь хрип. Задыхаясь, Зорах рухнул на пол и через несколько мгновений испустил дух.
Олег же как ни в чем не бывало, направился обратно к столу, чтобы продолжить трапезу.
- Князь, - несмело сказал Азарин, - могу я попросить тебя о милости?
Олег обернулся:
- Я слушаю тебя.
- Мне жаль жену Зораха, - промолвил Азарий. - Прошу тебя пощадить её. Дело в том, что я вдовец…
- Можешь взять её себе.
- Благодарю, князь! - Азарий приложил руку к груди. - Но это не все.
- Не все? - Олег удивлённо приподнял брови. - Чего ты ещё хочешь? Надеюсь, ты оставишь мне Тмутаракань?
Сидевшие за столом военачальники дружно засмеялись.
- У жены Зораха есть любимая служанка с рыжими волосами, - неуверенно проговорил Азарий, смущаясь, что приходится о таком просить у князя да ещё в присутствии его старших дружинников. - Я хотел бы взять эту девушку себе.
- Да ты просто грабитель, Азарий, - с напускной суровостью сказал Олег, занимая своё место во главе стола. - Может, ты вручишь мне свои прошения списком, а?
Старшие дружинники опять разразились смехом.
- Это моя последняя просьба, княже, - произнёс Азарий.
- Ступай! - Олег махнул рукой. - Коль разыщешь среди пленниц ту служанку, можешь владеть ею. Сегодня я милостив.
Воеводы вновь покатились со смеху, подталкивая друг друга в бок и кивая то на отрубленные головы на подносах, то на распростёртое посреди гридницы тело Зораха.
Олег и сам не удержался от смеха, уловив в своей последней фразе нечто кощунственно-дьявольское. Что и говорить, залил он Тмутаракань кровью!
Был год 1083-й.
Глава пятнадцатая. МЫТАРСТВА ДАВЫДА ИГОРЕВИЧА.
Долго идут вести из Тмутаракани в далёкий Киев-град, но все же доходят.
Поздней осенью добрался до Киева иудей Исаак, чудом уцелевший во время резни. В один день потерял Исаак всю свою родню: сестёр, братьев и племянников. Семья его проживала в Киеве, а он сам наведывался в Тмутаракань лишь по торговым делам да ещё по поручению Всеволода Ярославича, который знал про связи Исаака и выведывал через него много для себя полезного.
На этот раз раббе Исаак ошарашил Всеволода Ярославича ужасающими известиями. Он, не сдерживая слез, рассказывал великому князю про бесчинства Олеговых наёмников, которые не щадили живых и глумились над мёртвыми, охотясь за иудеями по всей Тмутаракани. Пострадало и немало хазар, тех, что были в близком родстве с иудеями.
- С жён и дев иудейских воины Олега срывали богатые одежды и украшения, обрезали у них косы на парики, оскверняли наготу женскую грубым насилием прямо на глазах у малых детей, - делился виденным Исаак. - Всякого, кто пытался защитить честь жены или дочери, убивали на месте. Лишали жизни и тех, кто защищал самого себя от унижений, и тех, кто не пытался защищаться. Кровь безвинных иудеев и хазар ручьями текла по улицам в тот страшный день. Имущество убитых тут же расхищалось. Опустевшие дома продавались или сдавались внаём всем желающим. Не совершалось погребальных обрядов. Тела убитых грузили на повозки, вывозили за город и сваливали в наскоро вырытые ямы, которые так же на скорую руку засыпались землёй и заваливались камнями. Всякого, давшего убежище иудею, подвергали унизительной порке либо взымали с него денежную пеню. Уцелевших иудейских женщин и детей за бесценок продавали в рабство грекам и армянам, слетевшимся как воронье.
- Велика ли дружина у Олега? - обеспокоенно расспрашивал Всеволод Ярославич. - И почто Володарь и Давыд не дали ему отпор? Как они вообще впустили в город злодея?
- Войска у Олега много, - отвечал Исаак, сокрушённо качая головой с обрезанными в знак траура волосами. - Кого только нет под его знамёнами: и греки, и варяги, и немцы, и англосаксы… Олег вступил в Тмутаракань беспрепятственно, поскольку Володарь и Давыд в ту пору воевали с зихами в горах. По возвращении в Тмутаракань им пришлось договариваться с Олегом полюбовно, так как их жены и дети оказались у него в заложниках. Олег вернул князьям жён, детей, челядь и все имение на условии, что они покинут Тмутаракань и будут искать себе доли на Руси.
- Токмо этого мне не хватало, - невольно вырвалось у Всеволода Ярославича.
Словно в подтверждение сказанному Исааком, спустя несколько дней в Киеве объявился с дружиной и обозом Давыд Игоревич.
Всеволод Ярославич на время забыл про свою неприязнь к племяннику, чтобы разузнать от него побольше об Олеге, возвращение которого беспокоило великого князя сильнее извечной вражды с неугомонным полоцким князем, сильнее угроз поляков, требующих вернуть им червенские города. Что, если уже будущим летом мстительный Олег опять, как встарь, наведёт половцев и касогов на Русь?
