Христоверы - Александр Владимирович Чиненков
– Фёкле ничего не стоило уболтать тебя переехать из Омска в Самару, – хмыкнул Сафронов. – Ты это хотел услышать от меня, кормчий?
Он замолчал, презрительно глядя на ссутулившегося старца. С красным от гнева лицом, тот смотрел мутным взглядом в точку на стене и что-то шептал, шевеля перекошенными губами.
– А здесь, в Самаре, она свела тебя с кормчим христоверов Прокопием Силычем, – побарабанил пальцами по столу Сафронов. – Тебе ничего не стоило обаять старца и сделаться его помощником.
– Всё, достаточно, заткни своё хайло поганое, – сквозь зубы процедил Андрон.
– Я могу и замолчать, если не хочешь услышать от меня, что дальше было, – с насмешкой отозвался на его грубость Сафронов. – И я совсем забуду твою замшелую подноготную, «кормчий», если заберёшь у меня свою «казну» обратно и вернёшь договор, который подписал я, будучи одурманенным.
– А почему ты решил вернуть мне деньги? – покосившись на чемодан, спросил Андрон. – Ты очень много знаешь про меня и вполне можешь…
– Я купец, а не разбойник с большой дороги! – воскликнул Сафронов, перебив старца. – Мне известен источник твоего дохода, и я не желаю пачкаться о твои грязные миллионы. И я вообще не хочу ничего иметь с тобой общего, забирай деньги и верни мне договор!
– А если я откажусь? – поинтересовался с гадкой улыбкой Андрон. – Как ты поступишь?
– Бучу подниму на всю Самару, – «охотно» ответил Сафронов. – Пожалуюсь властям мирским и духовным. Тебе недавно удалось ускользнуть от кандалов и каторги, а на этот раз не получится.
Старец в течение нескольких минут сидел в глубокой задумчивости. По тому, как вздулись вены на шее и лбу, можно было догадаться, что решение, которое он обдумывал, давалось ему нелегко.
– Что ж, я забираю деньги и отдаю тебе договор, – вынужденно согласился он. – Надеюсь, что на этом мы всё закончим мирно и полюбовно?
– Не сомневайся, – вздохнул облегчённо Сафронов. – Как только я получу договор, то сразу потеряю интерес к тебе и твоей общине.
Андрон с мрачным видом ушёл за печку и через минуту вернулся с договором в руке.
– Все ли деньги на месте? – спросил он, глядя на чемоданы.
– Ровно семьсот пятьдесят тысяч, – ответил Сафронов, доставая из кармана вчетверо сложенный лист бумаги. – А вот расписка купца Лопырёва. В ней Гавриилом Семёновичем собственноручно написано, что он взял у меня двести пятьдесят тысяч рублей, чтобы выкупить тебя из тюремных застенок.
– Что? Так и написано? – удивился Андрон.
– Возьми и прочитай, – усмехнулся Сафронов, отдавая расписку. – Ты мне договор, а я тебе чемоданы и расписку, иначе дело не пойдёт.
Они молча обменялись документами и тут же приступили к их изучению.
– Всё в порядке, – объявил Сафронов, прочтя договор и убирая документ в карман. – Это именно то, что мне нужно.
– Я тоже не имею к тебе претензий, – глухо буркнул Андрон, пряча расписку в карман. – Можешь уходить, скатертью дорога.
Не прощаясь, с видом победителя Сафронов вышел из дома, а Андрон… Он тяжело опустился на табурет и обхватил голову руками.
* * *
Агафья тихо сидела за печкой и внимательно слушала разговор между старцем и Сафроновым, боясь пропустить даже слово.
– Ты всё слышала, Агафья? – не отводя от лица рук, спросил Андрон после ухода Сафронова.
– Да. Беда не приходит одна.
– Ты считаешь, что купец представляет для нас опасность? – убирая от лица руки, спросил Андрон.
– Пока нет, но мы крепко попались к нему на крючок, – высказалась Агафья. – Одному Всевышнему известно, как он поведёт себя дальше.
– А в твою голову не закрадывалась мысль отправить его вслед за девками? – уставился на неё Андрон. – После разговора с ним я только об этом и думаю.
– Уморим его, ещё кто-нибудь появится, – с задумчивым видом отозвалась Агафья. – Не травить же нам весь город. Если девок мы смогли на небеса тихо отправить, то их искать никто не будет. А вот ежели купец помрёт, то полиция обязательно начнёт дознаваться, как и от чего он преставился.
В горнице зависла тягостная пауза. Андрон и Агафья некоторое время в задумчивости сидели за столом, не глядя друг на друга.
– Скажи мне, Андрон, откуда купец всё про нас знает? – спросила старица, подняв тяжёлый взгляд на старца. – Кто мог сказать ему всё это? Мы же уговаривались, что никто не должен знать нашей тайны.
– Я знаю, кто рассказал ему всё о нас, – сказал Андрон, выходя из состояния задумчивости.
– И кто он? – напряглась Агафья, краснея от гнева. – Кому ты выболтал нашу тайну, ишак безмозглый?
– Знаешь что, не забывайся, – буркнул старец угрюмо. – Я не дозволяю…
– Молчи, дурень безмозглый! – повысила голос Агафья. – Из-за тебя мы попали в вонючее болото, и оно всё больше и больше затягивает нас в ил.
– Ну, было дело, проболтался я жиду Давидику о своём житие-бытие, – стал оправдываться Андрон. – Перебрал водки, и на чёртовы откровения потянуло, выговориться вдруг приспичило. А он обещанье мне дал, что всё услышанное от меня навсегда забудет.
– Вот тебе и забыл! – вскричала Агафья раздражённо. – Судя по всему, это он купцу всё рассказал. А ежели до жандармов сей слух докатится? Как считаешь, что с нами тогда станется?
– Чую, уходить нам пора из Самары, Агафья, – уводя глаза в сторону, пробубнил Андрон. – И не только из Самары, а за границу без оглядки драпать. Бедствовать там не будем, денег у нас на десять жизней хватит.
– Уходить, уходить, – озлобленно проворчала Агафья. – Думать давай, как из беды выворачиваться. А за границу бежать с бухты-барахты не получится. Бумажные деньги там не нужны, золото и бриллианты при себе иметь надо.
– А я бумажные деньги в счёт не беру, – огрызнулся Андрон. – У нас и драгоценностей достаточно.
– Это которые в скиту припрятаны? – ухмыльнулась Агафья. – Того золота нам хватит, чтобы жить кое-как и во многом нужду терпеть. Нам во много раз золота больше надо, чтобы жить там припеваючи и ни о чём не думать.
– А мы у Давидика недостающее заберём, – сказал Андрон. – Он рассказал о нас всё Сафронову, а значит, и задолжал нам в полной мере.
– Так он и отдаст тебе своё золото, – усомнилась Агафья. – Он теперь свои богатства так припрячет, что не дотянешься до них никогда.
– А для чего до них дотягиваться, – ухмыльнулся Андрон. – Половина всего, что он имеет, моя. Он много лет от меня кормился, когда у меня рудник был и копи изумрудные. Тогда я песок золотой и камни драгоценные ему передавал, а он из них цацки разные выделывал.
– То счастливое время ушло, забудь о нём, – покачала
