Избранник вечности - Анатолий Гаврилович Ильяхов
Аристандр счёл нужным добавить к сказанному царём:
— Персы поклоняются Луне, а эллины — Солнцу. Что мы наблюдаем? Затемнение Луны! Македония — тень для Персии. Это боги подают знак — Александр победит Дария!
Усилиями командиров порядок в войске быстро восстановился. А Луна и впрямь очистилась и вновь озарила потревоженный лагерь…
Прошло ещё восемь дней, когда передовой отряд заметил вражескую конницу. Молодой командир всадников Аристон поскакал вдогонку вместе с товарищами. А когда вернулся, предстал перед Александром с насаженной на острие копья окровавленной головой.
— Что за украшение ты себе нацепил? — с улыбкой спросил царь.
— Я вызвал их предводителя на поединок. Это его голова! Мы пленили несколько всадников — все знатные персы, судя по коням, одежде и оружию. Нужно их допросить.
Пленные оказались словоохотливыми. Рассказали, что они любимцы Дария, просили не убивать, поскольку родственники дадут большой выкуп. Царь обещал, но спросил, где находится армия персов. Оказалось, в пятистах стадиях отсюда, в долине у селения Габ Гамел, или «Верблюжья спина».
СТРАХ
В то время, когда армия Александра подходила к Евфрату, в Вавилоне персидский царь впервые после поражения у Исса созвал военачальников. Обычно Дарий принимал решения единолично, ссылаясь на волю и милость Ахурамазды. Но следуя традиции, в военных вопросах ему приходилось советоваться с представителями знатных родов.
Дарий появился в церемониальной одежде: красные шаровары-анаксариды, халат из индийской ткани пурпурного цвета. В руке державный посох, на голове конусообразная митра с золотыми пластинами и драгоценными камнями. На халате золотом вышиты изображения сокола — священной птицы Ахурамазды; поверх широкая белая мантия. На серебряной перевязи дамасский меч с рукояткой, усеянной крупными камнями; золотые ножны. Башмаки с толстой подошвой, делавшие царя выше, блистали драгоценностями. На руках золотые браслеты, пальцы в кольцах и перстнях. Лицо, обрамлённое чёрной бородой с завитыми волосами, умащенными благовонным маслом, выглядело озабоченным. Вельможи по статусу имели бороды короче, а если волосы не росли, пользовались накладными бородами и париками.
Дарий занял золотой трон под пурпурным балдахином, отороченным серебряной бахромой. Придворные стояли на ступени ниже царя, дальше и ниже расположились сатрапы. На следующей ступени толпились военачальники. Каждый, кого царь призвал на Совет, перед тем румянился, чернил брови, блистал богатством, наградами и ценным оружием, сверкал обилием драгоценных украшений. Кто по необходимости приближался к трону для доклада, на голову накидывал особо кроеный капюшон, прикрывавший рот, чтобы его дыхание не осквернило воздух вокруг священной особы царя.
Дария осаждали мрачные мысли. Пять лет назад Ахурамазда поспособствовал занять престол царей Персии; в тот день он, по древнему обычаю мидян, переоделся в одежду простого пастуха, съел горсть сушеных фиг, выпил чашу кислого молока. С этого момента ему оказались подвластны сто народов, тысяча племён, живущих в горах и на равнинах, по ту и по эту сторону моря, по ту и по эту сторону пустыни. Почему Ахурамазда отвернулся от его забот, когда в Персию пришёл с войной Македонянин? Ответ искал у магов и астрологов, просил снисхождения у всех богов, искал поддержки у Верховного Бога: «Да защитит Ахурамазда, величайший из богов, меня и мой дом!»
Ранним утром он отправился в пустынное место недалеко от Вавилона, где находилось Святилище Ахурамазды. Персы не возводили божествам храмов, не воздвигали статуй, а обращались с просьбами и молитвами в открытое небо. Святилище представляло собой огороженный глыбами участок — периферию — у расщелины в скале, откуда с легким шипением вырывалось почти прозрачное пламя с голубоватым оттенком Божественный Огонь Ахурамазды, рождающийся глубоко в земных недрах… Рядом каменный прямоугольник жертвенного алтаря.
Пожилой священнослужитель в войлочной тиаре, увидев подъезжавшего на коне царя, низко поклонился. Выжидал, когда Дарий спешится и подойдёт к жертвеннику.
— Благоприятный для царских поручений день, — сообщил жрец. — Неугасимое сияние Священного Огня соединит Царя царей с божественным Солнцем. Благотворный и всепобеждающий Огонь придаст Великому царю жизнетворную, магическую силу и способность взять верх над врагом.
Дарий не произнёс ни слова. Молчал, когда служители произносили магические заклинания. Главный жрец подержал над пламенем алтаря связку сухих прутьев, подождал, пока они вспыхнули, а после начал проводить огнём «очищение» всего, что касалось жертвенного обряда. Пролил на землю оливковое масло, смешанное с молоком и мёдом, «привлекая Бога к общению с царём».
К алтарю подвели овцу с венком на голове; она не тревожилась, вела себя спокойно, что означало благоприятствование для приношения её в жертву. Жрец ударил животное поленом по голове, а другой жрец с помощью жертвенного ножа ловко освободил тушу от шкуры, разделал на куски. Подержал мясо на алтарном огне, проследив, чтобы пригарный дым уходил вверх — к Богу возносилась душа жертвы… Затем мясо поедалось всеми участниками обряда, разделяя трапезу с богами.
Дарий просил Создателя Мира об одном — поддержать его в войне с Македонянином: «Я не был вероломным, лжецом или злодеем, не совершал зла ни слабому, ни сильному. Дай силы одолеть Зло! Пусть останется одни Свет и Добро!»
Обряд подходил к завершению, когда пламя алтаря ярко вспыхнуло и заметалось, словно птица, потревоженная охотником, а потом погасло…
Жрец нашёл, как объяснить непредвиденное поведение священного огня:
— Ахурамазда услышал тебя!
Странное поведение Священного Огня оставило неприятный осадок в душе Дария. С этим настроением вернулся во дворец, чтобы провести встречу с военачальниками…
* * *
Совет начался с разбора сведений шпионов о местонахождении македонской армии. Александр вёл за собой семь тысяч всадников и сорок тысяч пехотинцев. У Дария сорок тысяч всадников и сто тысяч пехотинцев — персы, вавилоняне, мидийцы, армяне, каппадокийцы, скифы, ещё малые и большие народы Великого царства. К ним добавился отряд греческих наёмников, уцелевших в последних сражениях с македонянами. Они не вернулись в Грецию, остались у Дария, чтобы мстить за смерть боевых товарищей и покорённую македонянами родину.
Приготовили двести «серпоносных» колесниц с ножами на ободьях колёс, чтобы на ходу рубить врагов, как серпы — спелую пшеницу… И на дышлах укреплялись копья, у ярма — по три меча: колесницы во весь опор несутся на врагов, сокрушая всё живое!
Дарий остался доволен командиром отряда колесниц Буларом, которому доверено их переоборудование. Но тот выразил озабоченность:
— Царь царей, для колесниц потребуется простор для разворотов, а повсюду ямы и кочки, растут деревья.
— Ты подготовь местность, сруби деревья, что тебе помешают, сравняй кочки
