Кристи Филипс - Хранитель забытых тайн
– Умница. А как звали ее отца? Доктор Девлин?
– Ее девичья фамилия Брискоу.
– Доктор Брискоу, – задумчиво повторил Эндрю. – Никогда не слышал. А про Осборна что-нибудь есть?
– Нет, пока ничего.
– А про Генриетту Анну? Про Сент-Клод?
– Ничего.
Эндрю, похоже, разочарован, и Клер захотелось его подбодрить.
– Но ведь я дошла только до восемнадцатого ноября. Осталось еще много.
Эндрю попросил дать ему почитать, что у нее получилось. Она подвинула к нему тетрадку и стала терпеливо ждать. Дойдя уже почти до конца, он слегка побледнел и вздохнул. «Наверное, читает про ампутацию», – подумала она.
Закончив чтение, он подошел к окну и помолчал, глядя на серое небо.
– Робби Макинтош говорил, что, по словам Дерека Гудмена, этот дневник – ключ к разгадке убийства Осборна, – произнес он, размышляя вслух, – Я понял это так, что Анна Девлин была посвящена в подробности этого дела и в дневнике прямо написано, кто именно убил Осборна и за что. Но что, если прямо об этом ничего не сказано? Что, если она касается этого как-нибудь вскользь, неявно или даже случайно?
– Вы хотите сказать, что Анна Девлин сама ничего не знала об убийстве Осборна?
– Вот именно.
– Да-а, – потрясенно протянула она.
Действительно, в таком случае разгадать загадку будет гораздо труднее.
Лицо Эндрю неожиданно просветлело.
– А вы еще не расшифровывали наш листок с ксероксом?
– Нет. Меня так захватил этот дневник, что я про него совсем забыла.
Она достала листок из внутреннего кармашка на обложке тетрадки и принялась за работу. Ей не понадобилось много времени, чтобы представить перед ним всю страницу, переведенную на вполне понятный английский язык.
...она сообщила, что ее зовут Джейн Констейбл и что она беременна от одного из придворных. Я ответила ей, что я не тот врач, который может ей помочь, но ее душевное страдание не могло не тронуть меня. И вопреки своему безошибочному природному чутью, я обещала подумать и, может быть, дать ей нужные травы. Не знаю, права ли я, но, боюсь, ее подослали, чтобы заманить меня в ловушку, впутать в какую-то интригу, которая приведет к моей гибели...
Они озадаченно посмотрели друг на друга.
– И здесь про Осборна ни слова, – сказала Клер, – Возможно, вы правы, может быть разгадка убийства не здесь, не в этом дневнике. Возможно, это просто ориентир, так сказать, руководство.
– Руководство к чему?
– Пока сама не знаю. Но вспомните, сколько книг и бумаг мы нашли в кабинете Гудмена. Совсем недавно нам казалось, что между ними нет ничего общего – я, по крайней мере, и представить себе не могла, какая между ними связь.
Клер возбужденно полистала свою тетрадку.
– Но посмотрите – теперь выходит, что между тем, что написано в этом дневнике, и материалами, которые мы нашли в квартире у Гудмена, существует прямая связь.
– Значит, вы думаете, это только отправная точка, первое звено нашего расследования.
– Возможно.
Эндрю вздохнул и некоторое время смотрел в пол.
– Вы хотите еще раз наведаться в его квартиру, я правильно вас понял?
Клер нетерпеливо кивнула и схватила свой плащ.
– Так что же с ней случилось? – спросила Клер, когда они уже спешили по дорожке к квартире Гудмена. Преподавателям, конечно, разрешалось ходить по траве газонов, и можно было срезать, но она давно обратила внимание, что они нечасто пользовались своей привилегией.
– С кем?
– С Луизой де Керуаль.
– Вы имеете в виду, в результате, мм...
– Да.
– Она выздоровела и прожила долгую жизнь. Дожила до глубокой старости и умерла в тысяча семьсот тридцать четвертом году в возрасте восьмидесяти пяти лет. Почти на пятьдесят лет пережила Карла.
– Это правда? И у нее все было хорошо?
– Не знаю, можно ли сказать, что у нее все было хорошо. Она оставалась любовницей короля еще тринадцать лет, но детей у нее больше не было, нет никаких свидетельств о том, что она еще раз забеременела. Из-за болезни она стала бесплодна. Я бы сказал, что она заплатила большую цену за то, что стала любовницей короля, но и он заплатил немало за свою ошибку.
– Вы имеете в виду ожерелья?
– Это было только начало. Хотя самой алчной из всех любовниц Карла была его первая любовница, Барбара Вильерс, Луиза де Керуаль тоже неплохо себя обеспечила, получая и драгоценности, и золото, и доходы с поместий и пошлин, дома, землю – хотя, похоже, она никогда не хотела жить где-нибудь, кроме двора. Здесь она буквально расцветала, находясь в средоточии власти, будучи центром всеобщего внимания и поклонения.
Эндрю отпер дверь квартиры Дерека, и они вошли внутрь. В целом здесь все оставалось в прежнем виде: стол в столовой был завален книгами и бумагами. Если полиция и приходила сюда еще раз, то поживиться ей было нечем. Хотя Клер не терпелось вернуться к своей работе, история Анны не выходила у нее из головы. Какой это странный, какой диковинный мир, в котором жили придворные!
– Она любила его? – спросила она.
– Кого, короля? Этот вопрос давно уже занимает историков, хотя ни один из них так и не смог ответить на него удовлетворительно. Конечно, быть любовницей короля ей нравилось, хотя очевидно, что она за это много пострадала. В жизни Луиза де Керуаль больше всего обожала комфорт и роскошь. Но что касается чувств к Карлу... Если у нее и была к нему страсть, свидетельств о ней не осталось.
– А он ее любил?
– Его истинные чувства к мадемуазель тоже загадка. Некоторые считают, что его альянс с Луизой имел политический характер, что она была пешкой в игре, которую Людовик вел против Карла. Но большинство ученых склонны думать, что он ослеп от любви и был совершенным дурачком. Ральф Монтегю – он, кстати, упоминается в дневнике – однажды во всеуслышание заявил, что Карл круглый дурак, а его брат герцог Йоркский «управляемый дурак». В то время довольно многие так думали. Пипс, например, Ивлин, многие драматурги, люди с острым умом – как только эйфория первых дней Реставрации прошла, все выражали разочарование в личности Карла, они были недовольны королем, который не думает ни о чем, кроме ежечасной погони за удовольствиями.
– А вы как думаете, он был глуп?
– Когда это касалось женщин, разумеется.
Глаза их встретились, но Эндрю быстро отвел взгляд, сделав вид, что его интересуют стопки книг и бумаги на столе.
– Ну так... помнится, вы говорили, что здесь есть какие-то материалы, связанные с Корпорацией врачей?
Они стали рыться в бумагах, и Клер наконец нашла документ, о котором вспомнила.
– Вот, докладная о вскрытии Роджера Осборна, – сказала она, – Вскрытие производил Эдвард Стратерн, доктор медицины, так, и еще три буквы: ЧКО. Интересно, что они значат?
– Член Королевского общества.
Они уткнулись в докладную записку. Там сообщалось, что Осборн умер от множественных колотых ранений по меньшей мере за две недели до обнаружения его тела. Его нашли во Флит-дич, обнаружил мистер Т. Равенскрофт, ЧКО.
– Тоже член Королевского общества, – прокомментировал Эндрю.
– Это существенно?
– Не знаю. Интересно, где Дерек взял этот документ, в архивах Корпорации врачей или Королевского общества? Или вообще где-нибудь в другом месте? Тут нет печати архива. Любопытно вот еще что...
– Значит, было не одно, – перебила его Клер.
«Кое-какие детали загадки начинают смутно вырисовываться», – подумала она.
– Не одно, понимаете?
– Не одно что?
– Не одно убийство. Помните карты Лондона? Возможно, Ходди говорил вам про них. Дерек Гудмен пытался раскрыть не одно убийство, а целую серию убийств.
Одна и та же мысль пришла им обоим в голову одновременно, и они бросились в спальню, чтобы еще раз как следует рассмотреть обе карты и главным образом эти шесть разбросанных по Лондону красных точек.
– Шесть убийств? – недоверчиво произнес Эндрю.
– Он был не совсем уверен насчет пятого. Смотрите, возле этой точки знак вопроса.
– Тогда я задам вопрос: что между ними общего?
– Три точки неподалеку от Флит-дич, – протянула палец Клер.
– Вы думаете, это имеет какое-то значение?
– Там у него куча материалов про реку Флит.
– Нам этого всего не прочесть, не хватит времени, – согласился Эндрю.
Он замолчал и на минуту задумался.
– Мне кажется, я знаю человека, который может нам помочь.
– Ни в коем случае! – воскликнула Фиона Флэнниган, – Я палец о палец не ударю ради этого мерзавца, даже если вы предоставите мне возможность сплясать чечетку на его могиле.
– Но, доктор Флю... Фа... Фла... Послушайте, Фиона, – пробормотал, запинаясь, Эндрю, совершенно расстроенный ее страстным монологом. – Ведь доктор Гудмен мертв.
– Ха-ха-ха! Я сейчас разрыдаюсь, – отозвалась она, хотя видно было, что это уже перебор.
