Семь престолов - Маттео Струкул
— В точности как на фресках Пьеро делла Франчески, вы не находите?
Никколо Барбо кивнул. Да, именно так. Он впервые по-настоящему осознал, насколько непрекращающаяся борьба между городами, республиками и герцогствами изматывает жителей и замедляет развитие Милана, Рима, Флоренции и той же Венеции. Если бы правители научились следовать принципам Леонелло д’Эсте и Гварино Гварини, в мире жилось бы намного лучше и проще.
— Безусловно, есть и еще одна причина того, почему я выступаю в роли посредника. Гораздо более важная, по крайней мере для меня. Она состоит в том, что моя супруга Мария, дочь Альфонсо Арагонского, — удивительная женщина, и не проходит дня, чтобы я не благодарил Бога за столь прекрасную жену, — заметил Леонелло. — Король хорошо знает, насколько я ценю его дочь. Я преклоняюсь перед Марией за ее мудрость, скромность, чуткость.
Никколо Барбо высоко оценил мастерский маневр маркиза, обратившего внимание на родство с королем, однако избежавшего подчеркивания собственной значимости.
— Ну что же, пойдемте встречать представителя Альфонсо Арагонского, — сказал наконец Леонелло. — Не стоит заставлять его ждать.
* * *
Переговоры обещали пройти наилучшим образом. Во-первых, на эту встречу король Арагона прислал не военачальника, как в прошлый раз, а умного и образованного дипломата. По крайней мере, именно такой славой пользовался юный Диомеде Карафа. И стоило ему заговорить, как все поняли, что слухи совершенно справедливы.
— Ваша светлость, мессеры, — начал Диомеде, обратившись сначала к Леонелло, а затем к Никколо Барбо и Гварино Гварини, — позвольте мне поприветствовать вас от имени моего короля Альфонсо Пятого Арагонского, правителя Неаполитанского королевства. Я понимаю, насколько велико значение нашей встречи для текущей расстановки политических сил, особенно в свете недавнего решения Венеции заключить соглашение с Франческо Сфорцей. Мне особенно приятно, что наша беседа состоится при дворе одного из самых образованных правителей Италии. Король Альфонсо неизменно выражает восхищение действиями маркиза и старается следовать его примеру, окружая себя людьми искусства, такими как Лоренцо Валла и Антонио Беккаделли.
Гварини кивнул, услышав эти слова, да и Никколо Барбо остался очень доволен, так как уже понял, что сейчас, в отличие от прошлогодних переговоров, Альфонсо Арагонский открыто ищет союза с Венецией. Очевидно, король сообразил, что замкнуться в южной части полуострова в качестве иностранного правителя, захватившего Неаполь, будет непростительной ошибкой.
— Ваши речи позволяют нам надеяться на лучшее, мессер, — сказал Леонелло. — Венеция, а вместе с ней Феррара протянули вам руку уже почти год назад. Все верно, друг мой? — добавил он, обращаясь к Никколо Барбо.
— Вы совершенно правы, ваша светлость. Я присутствовал на встрече, когда дон Рафаэль Коссин Рубио прибыл во дворец дожей и пообещал, что предложение Венеции будет рассмотрено. И мы надеемся, что в скором времени союз удастся наконец заключить.
— Именно так, — отозвался Диомеде Карафа. — Король отнесся со всем возможным вниманием к вашему предложению и передал мне вариант соглашения, составленный его нотариусами. Теперь я передаю документ вам. Изучите текст и внесите изменения, если необходимо. Мы хотим, чтобы соглашение устроило обе стороны.
— Замечательно! — воскликнул Леонелло д’Эсте. — Не правда ли, мессер Барбо?
— Безусловно, мы очень рады, — подтвердил венецианец.
— В таком случае, господа, раз мы достигли договоренности, я рад пригласить вас отужинать вместе со мной. Мои повара приготовили нечто особенное, а кроме того, мы наконец-то сможем насладиться обществом дам, в первую очередь моей супруги Марии, которой не терпится узнать новости о своем отце и о Неаполе — городе, навсегда оставшемся в ее сердце.
— Буду счастлив удовлетворить ее любопытство. Надеюсь лишь оказаться достойным такого чудесного общества, — учтиво заметил Диомеде Карафа.
Никколо Барбо улыбнулся. Положение Венеции теперь стало намного прочнее. А кроме того, этот юноша с острым умом очень нравился советнику дожа.
ЧАСТЬ III
1450
ГЛАВА 74
ВОССТАНИЕ
Миланское герцогство, таверна «Виноградник» — палаццо Бролетто-Веккъо
В городе царили разруха и запустение. Сбившиеся в группы грабители кидались на все, что попадалось под руку, будто стаи бродячих собак. Многие ловили кошек и крыс, разделывали их и продавали мясо по баснословным ценам. Канал Навильо-Гранде окрасился в багровый цвет. Карло Гонзага — капитан, захвативший больше всего власти в неразберихе последних дней, — превратил Милан в сплошное поле боя. Любые попытки выразить возмущение заливались кровью. Казни следовали одна за другой, палач еле успевал рубить и четвертовать. Изуродованные останки выставлялись на площади Бролетто на всеобщее обозрение. Но самым ужасным, самым подлым в этом светопреставлении был маневр Венеции: республика прислала в город своего посла Леонардо Веньера, и тот подкупил новых правителей, убедив их сдаться Венеции, чтобы спастись от гнева Франческо Сфорцы.
С подобным предательством нельзя было смириться. Это твердо знал Гаспаре да Вимеркате, один из немногих капитанов, поддерживающих Сфорцу. Именно он организовал в городе сопротивление, сумев привлечь верных людей. День за днем число его приспешников росло. Кроме того, благодаря работе шпионов Сфорцы и невероятной интуиции Бьянки Марии десяток солдат кондотьера смог проникнуть в город, преодолев заставы гвардейцев. Таким образом Гаспаре получил известие о том, что Сфорца со своим войском прибыл к воротам Порта-Нуова и привез с собой хлеб и прочие припасы для жителей города.
Браччо Спеццато улыбнулся Гаспаре да Вимеркате. Этим ранним утром они сидели в таверне «Виноградник», превратившейся в оперативный штаб отрядов сопротивления. Стоял морозный февраль. С неба неторопливо падали снежинки, ложась на железные доспехи и шерстяные капюшоны, так что Браччо Спеццато очень радовался возможности погреться у камина с кубком красного вина в руке.
Гаспаре да Вимеркате сидел напротив и рассказывал последние новости. Город превратился в пороховую бочку, готовую взорваться в любой момент. Люди устали слушать рассуждения о праве престолонаследия — им не хватало еды. Остальное уже не имело значения.
— Мы должны захватить палаццо Бролетто-Веккьо, — сказал Вимеркате. — Они не ожидают нападения, поскольку думают, что Карло Гонзага утихомирил мятежников, но это не так. Настал момент нанести удар.
— Если удастся занять дворец, то потом мы просто откроем ворота, — отозвался Браччо Спеццато. — Франческо Сфорца только и ждет возможность войти в город.
— Я возлагаю большие надежды на своих людей.
— Сколько вас всего?
— Пьетро Котта и Кристофоро Пагано со своими отрядами, ну и мои солдаты. В общей сложности триста человек. Поверьте мне, этого более
