Маргарет Джордж - Тайная история Марии Магдалины
Последовало молчание, затем дверь распахнулась. Они с Иисусом вошли и оказались перед хмурой, явно не обрадовавшейся их приходу молодой женщиной. Ее оценивающий взгляд пробежался по Марии и задержался на Иисусе.
— Где Иоиль? — спросила Мария.
Женщина раздраженно пожала плечами.
— Ты что. не помнишь? — Она явно решила, что Мария не в ладах с рассудком. — Он на работе. А где еще ему, по-твоему, быть?
Мария проигнорировала ее, с любовью озирая свой дом. Здесь вход, здесь обеденный стол, за которым собирается семья, очаг. Мой дорогой дом. Место, где я живу.
— А где Элишеба?
— Спит, — ответила женщина. — Ты и об этом забыла? Ей всего два года. В этом возрасте дети после еды спят.
В нетерпении Мария оттолкнула ее и направилась в комнату Элишебы, где каждая ниша, каждая тень были знакомы ей как свои пять пальцев.
Полумрак в комнате заставил ее помедлить, но потом она двинулась к кроватке, где крепко спала маленькая, но сильно подросшая за время разлуки девочка. Мария наклонилась и обняла ее. О Элишеба! О сердце мое! Огромная волна счастья и облегчения, нахлынув, затопила ее с головой. Она крепко прижимала девочку к себе, ощущая теплую маленькую спинку, руки, тяжелую кудрявую головку. Лаская шейку Элишебы, Мария нащупала на ней шнурок, а когда сняла его через голову, увидела на нем маленький амулет. Самый обыкновенный, предназначенный против дурного глаза, он показался Марии драгоценным, как золото. Он находился на шее ее дочери все то время, пока Мария отсутствовала. Он защищал ее, пока этого не могла делать ее мать.
Мария с неохотой выпустила ребенка из рук и положила обратно в кроватку.
— Да. Пусть она поспит, — сурово произнесла та женщина. — Не беспокой ее больше.
— Как тебя зовут? — требовательно спросила Мария.
— Сарра. — Женщина вызывающе уставилась на нее, и было очевидно, что она ничего больше не скажет.
— Я должна найти Иоиля, — обратилась Мария к Иисусу, отвернувшись от женщины.
Ей нужно увидеть его, подарить ему этот чудесный подарок — свое исцеление. Потом они вместе поспешат обратно к Элишебе. Сарру тут же прогонят, а Иисус останется на ночь и расскажет Иоилю о своих планах. Ее дом послужит домом Иисусу. А потом, позже, она снова на некоторое время уйдет с ним, чтобы помочь ему.
Они устремились к складу по заполненным народом улицам. Мария в своем желании поскорее добраться до Иоиля даже расталкивала людей в стороны, пока Иисус не смутил ее тем, что стал извиняться за нее перед прохожими. Она чувствовала, что должна немедленно найти человека, который любил ее и уже столь многим пожертвовал ради нее. Мария сделала глубокий вздох и постаралась успокоиться.
Только сейчас она заметила, что так и сжимает в руке шнурок Элишебы. Ну да ладно, она наденет его на девочку потом, когда вернется домой.
Добравшись до склада, она распахнула дверь, и в ноздри ей ударила волна привычного пряного запаха гарума. Внутри, под высокими каменными сводами царил полумрак, и ей пришлось задержаться у входа, чтобы глаза привыкли к нему. Потом из сумрака стала проступать картина рабочего дня. Люди, катящие бочки. Люди, отдающие распоряжения. Ряды сушильных полок. Чаны с рассолом.
Все пребывало в движении, но потом вдруг, словно по мановению руки, замерло, когда ее заметили. Иоиля нигде видно не было.
— Мария! — ахнул работник, чуть не уронив корзину. — Мария?
— Да, Тимей, — подтвердила она, — Это я.
Парень, вместо того чтобы поздороваться с ней, вдруг сорвался с места и убежал.
Мария и Иисус переглянулись.
— Помоги мне, — без затей попросила она.
— Я буду здесь, рядом с тобой.
В этот момент другой работник, в заляпанном фартуке, нерешительно протиснулся бочком вперед и предложил:
— Я найду Иоиля и скажу ему, что ты пришла.
Они стали ждать в искусственном полумраке. Потом вдруг из темноты появился Иоиль и устремился к ней.
— Мария!
Он обнял ее. Иисус отступил назад. Объятия мужа были теплыми и успокаивающими.
— О Мария, ты вернулась! — радостно воскликнул Иоиль. — Когда я оставил тебя там, в Капернауме, я не знал… о дорогая, ты спасена! — Он уронил голову на ее плечо и разрыдался.
Прошло немало времени, прежде чем Иоиль разжал объятия и отступил.
— Это на самом деле правда? Их больше нет? — Он всматривался в ее лицо, как будто ища мелкие предательские признаки чего-то прежнего, — Нет?
— Их нет, — заверила она его. — Исчезли мгновенно, без следа, и я свободна.
Мария крепко взяла мужа за руки.
— О Иоиль, ты не можешь себе представить, каково это для меня — стать свободной, избавленной от одержимости, снова оказаться такой, какой я была! — Она обернулась к Иисусу, — Вот он, человек, который спас меня!
И только тогда Иоиль озадаченно глянул на Иисуса.
— Так это ты? Как же ты сумел, друг? Мы пребывали в таком отчаянии… Они казались такими сильными…
Иисус ответил не сразу, он выждал момент, как будто взвешивая свои слова.
— Я приказал им, и они повиновались, — сказал он наконец.
— Но другие тоже приказывали им, — не поверил Иоиль. — Один очень святой человек произносил молитвы, читал Писание, но все было напрасно. Что же за тайное оружие ты пустил в ход?
Мария снова взяла Иоиля за руку, радуясь вновь обретенной возможности.
— Дорогой, он просто сильнее, чем злые духи. Им пришлось послушаться его.
Она почувствовала, как рука Иоиля напряглась.
— Мария, ты знаешь, что это значит? — Иоиль подался назад так, что, хотя он и не отступил, расстояние между ним и Иисусом увеличилось. — Может быть, он сам в союзе с ними, — прошептал он ей на ухо.
— Что? — Мария была поражена.
Иисус, каким-то образом расслышав это обвинение, лишь печально покачал головой.
— Это неправда, — вот все, что сказал Иисус в свою защиту.
— Неужели? — Иоиль встряхнул Марию, заставляя смотреть на него. — Сама посуди! Все наши святые люди не смогли изгнать этих злых духов. Даже слова Торы не помогли. И вдруг является незнакомец, обладающий над ними властью. А кто, спрашивается, обладает властью над мелкими демонами? Сам Сатана и всякий, кто в союзе с Сатаной!
— Сатана не изгоняет собственных слуг, — возразил Иисус, — Он не ведет войну с самим собой. — Он говорил спокойно, рассудительно. — Царство, разделенное, борющееся само с собой, не устоит. И потом, если Сатана борется с собственными исчадиями, то он служит Господу, а этого не может быть.
Иоиль уставился на него и потряс головой, словно чтобы прояснеть свои мысли.
— Да. Я вижу, ты мастер сбивать людей с толку мудреными словами. — Он помолчал, — Я должен был бы поблагодарить тебя, наградить за то, что ты помог моей жене. Но я не могу наградить того, кто в союзе с демонами! — На лице Иоиля отразился страх, и он вскинул руки, заранее отметая все возражения. — И не угрожай, что вернешь их! Это не под силу даже самому Сатане!
Это невозможно! Мария не могла поверить в происходящее — чтобы Иоиль ни с того ни с сего обратился против Иисуса и обвинил его в пособничестве Сатане! Это дурной сон. Впрочем, все, связанное со злыми духами, было дурным сном с самого начала Просто этот сон продолжался. И теперь зло избрало себе новую жертву.
— Это он! — заявила она. — Сам Сатана проникает в твои мысли, Иоиль. Потеряв меня, он решил завладеть тобой. Он обратит тебя против меня и против Иисуса. Он сделает черное белым, а белое черным, так что добрый человек, который избавил меня от зла, сам начинает казаться злым. Прекрати это! Не позволяй ему делать это с тобой!
— Сатана — отец лжи, Мария. Разве ты этого не знаешь? — воскликнул Иоиль. — Но обманута была ты!
— Обманута? Я освободилась от демонов, Иоиль. Я избавилась от них! И никто не может знать, что это значит, кроме меня. Ни ты, ни мои родители, ни братья — никто! А человек, который изгнал их, он здесь, стоит перед тобой. Любой награды, которую ты мог бы ему дать — этот склад, наше семейное предприятие, все золото, которое у нас есть — было бы недостаточно. А вместо этого ты оскорбляешь его и выдвигаешь против него самое худшее обвинение, каким только можно оскорбить святого человека, говоришь, что он в союзе со злом!
— Как, ты сказала, его зовут? — вдруг спросил Иоиль, оставив без внимания ее речь. — Иисус? Распространенное имя. Иисус., чей сын, откуда?
— Я родом из Назарета.
Иоиль уставился на него. Потом он рассмеялся — нервный, неприятным смехом, совсем непохожим на его обычный смех.
— Назарет! Назарет! Ох, Мария, ты дурочка. Этот человек опасен, возможно, он сам одержим. Вчера он высказывал неслыханные притязания и похвалялся своей… своей избранностью в тамошней синагоге и был изгнан из города. Что ты на это скажешь? — Он выпустил ее ладонь и вызывающе скрестил руки на груди.
