А. Сахаров (редактор) - Николай II (Том II)
Гигантский, навёрнутый, как снежный ком, клубок, в котором неисповедимо переплетаются липкие нити интриг, тайно прядущиеся императорами, королями, премьер-министрами и членами Кабинетов, послами и консулами, генералами, придворными, банкирами, промышленниками, всё увеличивается в размерах… Каждый из «героев» плетёт свою собственную нить, преследуя свои личные амбиции, интересы, руководствуясь завистью, злобой и антипатиями, вступая во временные союзы и коалиции, клянясь «вечной дружбой», но никогда её ни к кому не питая.
Интриги челяди, плетущиеся ради карьеры или из тщеславия, соединяются в более толстые нити клановых интересов. Интриги сильных мира сего преследуют более крупные цели. Их тогда называют «государственными» или «династическими» интересами, хотя за ними скрываются такие же низкие страсти и тщеславие, какие движут злобной и завистливой чернью…
Липкой паутиной интриг окутываются даже те, кто попадают в поле их действия, хотя по благородному и чистому состоянию души не способны и брезгуют в них участвовать. Нити переплетаются и завязываются в узлы так, что сам Господь Бог не разберёт, что, куда и откуда тянется. Только Дьявол, любитель и вдохновитель самых грязных и подлых интриг, затягивает потуже узелки, запутывает нити.
И когда интриги государств и их правителей переплетены в такой клубок, из которого невозможно найти выхода, – тяжкий меч войны обрушивается на Землю, заливая страны кровью и заваливая их горами трупов, отравляя народы ядовитой ненавистью, шовинизмом, превращая дотоле тихих и спокойных людей в бешеных хищных зверей…
Из сотен тысяч нитей интриг надвигающейся войны тысячи исходили из Лондона, Берлина, Вены, Парижа, Белграда и Петербурга. Взаимные подозрения, ненависть и высокомерие превратили их в бикфордовы шнуры. Первый из них Белград запалил в Сараеве выстрелом гимназиста – боснийского серба Гаврилы Принципа, которым был сражён эрцгерцог Франц Фердинанд.
Кто-то, кроме «Чёрной руки», долго ждал этого убийства, но оно могло и не стать запалом для Большой Войны. Требовались ещё новые и новые усилия по развитию интриг. Они были приложены…
Второй бикфордов шнур подожгли в Вене, хотя в первые несколько дней после убийства эрцгерцога и его супруги в столице Дунайской монархии царили разброд и шатание. Начальник Генерального штаба Императорской и Королевской армии Конрад фон Гетцендорф требовал от старого императора немедленного начала войны против Сербии. Конрада фон Гетцендорфа горячо поддерживал ловкий царедворец, министр иностранных дел граф Берхтольд. Легкомысленный аристократ надеялся затмить славу князя Меттерниха и интриговал в пользу «партии войны».
Господам из ближайшего окружения престарелого Франца Иосифа противостоял опытный и ловкий политик, премьер Венгрии граф Тисса. Глава правительства одной из двух составных частей государства письменно заявлял из своего Будапешта, что он не согласен ни на какой карательный поход. В случае поражения старый и мудрый мадьяр ждал полного развала Габсбургской монархии…
Император колебался. Весь опыт почти семи десятилетий его правления огромной империей, его флегматичный характер говорили ему одно: высшая политическая мудрость – это, по возможности, никогда не принимать скоропалительно ответственных решений, а ещё лучше – не принимать их совсем.
Наконец, в обстановке колебаний и нерешительности, военные склонили Франца Иосифа к идее написать личное письмо могучему германскому союзнику – Вильгельму Второму и спросить его мнение. Даже Конрад фон Гетцендорф полагал, что нельзя идти на риск войны с Россией из-за Сербии без гарантий помощи Берлина.
Император был осторожен в формулировках письма, наброски которого он сделал собственноручно. В частности, он допускал, что в деле об убийстве в Сараеве «будет невозможно доказать соучастие сербского правительства». В заключение Франц Иосиф высказывал мнение, что «стремления моего правительства должны быть отныне направлены к изолированию и уменьшению Сербии… Сербия должна быть устранена с Балкан в качестве политического фактора».
Письмо императора с просьбой о поддержке повёз в Германию специальный курьер, шеф канцелярии министра Берхтольда граф Гойос. Нить интриги, проплутав между Веной и Будапештом, укрепившись в кабинетах министерств на Дунае и покоях дворца Шёнбрунн, потянулась на север, в Берлин, где её уже напряжённо ждали…
…Кайзер Германской империи Вильгельм Второй узнал об убийстве эрцгерцога Франца Фердинанда во время международной регаты на традиционном празднике германских мореходов – Кильской неделе. Император, в мундире адмирала Флота Открытого моря, который он обожал и лелеял, без конца испрашивая кредиты у Рейхстага на его строительство и развитие, на этот раз любовался с борта яхты «Гогенцоллерн» утлыми лодочками, летящими под белоснежными парусами в Кильской бухте к финишу на траверсе кильского Шлосса – резиденции и жилища брата Кайзера, принца Генриха Прусского, получившего в 1909 году звание гросс-адмирала и должность генерального инспектора Криегсмарине – Военно-морских сил империи.
Когда флаг-офицер подал ему телеграмму, из которой следовало, что три часа тому назад в Сараеве совершён террористический акт против наследника австро-венгерского престола, Вильгельма словно озарило: вот он, casus belli, повод для войны, о котором всего две недели назад говорили они с несчастным эрцгерцогом!
Бурная радость от исполнения мечты затмила в душе темпераментного императора робкие ростки печали по убиенному родственнику и союзнику.
«Вот и появился наконец повод наказать этих нахальных балканских славян, а заодно – снова унизить их покровительницу Россию… – пришло на ум Вильгельму. – Если же мой осторожный кузен Ники придёт на помощь Сербии, надо немедленно запускать механизм подготовки к войне!.. Сейчас или никогда!»
Гросс-адмирал принц Генрих, стоявший на мостике «Гогенцоллерна» рядом с братом, не сразу понял, отчего Вилли прямо-таки распирает от радости. Но когда он прочитал листок с наклеенной на него телеграфной лентой, ход мысли Кайзера стал ему понятен.
Император скомандовал флаг-офицеру отсемафорить сигнальщикам на башне Шлосса приказ приспустить имперский красно-бело-чёрный флаг над резиденцией принца Прусского, а также сделать то же самое с флагами Криегсмарине, императора и генерального инспектора Флота, развевающимися на фор-стеньге «Гогенцоллерна». Командир императорской яхты, зная взрывчатый характер своего повелителя, почтительно ждал дополнительных указаний. И они последовали незамедлительно.
– Немедленно сниматься с бочки и полным ходом идти на Висмар. Передать туда команду, чтобы развели пары в моюм поезде и освободили кратчайший путь по магистрали на Берлин! – грозно топорщил свои усы Кайзер.
На мгновенье он задумался, а затем щелчком пальцев, словно официанта, подозвал своего верного адъютанта, графа цу Дона Шлобиттена:
– Завтра к восьми утра вызвать в берлинский Шлосс начальников Большого и Малого Генеральных штабов, канцлера, министра иностранных дел и начальника Отдела IIIB майора Вальтера Николаи!..
Резко, на каблуках, император повернулся к принцу Прусскому.
– Генрих, ты следуешь со мной в Берлин сейчас?.. Или прибудешь с гросс-адмиралом Тирпицем утром прямо в Шлосс?.. – резко выпалил в лицо брату Вильгельм.
– Как вы скажете, ваше величество… – склонился в поклоне гросс-адмирал.
– Оставайся и присмотри за англичанами!.. – махнул Вильгельм здоровой правой рукой в сторону Норда, где у входа в бухту, ярко освещённая солнцем, стояла на бочках эскадра броненосцев британского Гранд-флита, приглашённая в гости на Кильскую неделю. Первый лорд Адмиралтейства сэр Уинстон Черчилль[113] обещал прибыть с эскадрой, но почему-то не явился, и это очень насторожило подозрительного шефа разведки майора Николаи. Теперь, после покушения на эрцгерцога, Вильгельм вспомнил доклад по этому поводу своего любимца, в котором тот утверждал, что англичане тоже знают о готовящемся террористическом акте. Не исключено, что Первый лорд Адмиралтейства ждал в Лондоне того же сообщения, которое получил он, великий Кайзер, только что на борту своей яхты, и теперь готовит Гранд-флит к бою.
Вильгельм хорошо помнил и другое, более раннее сообщение шефа разведки. Николаи тогда удалось добыть документы о том, что сэр Уинстон, будучи едва назначен Первым лордом Адмиралтейства, быстро перевёл весь Британский флот с угля на нефть. Кайзер высоко оценил тогда способности Черчилля – ведь от этого Гранд-флит обрёл новые скорости и боевые качества, новый радиус действия, ибо в походе на океанской волне проще бункероваться с танкера мазутом, чем с сухогруза углём. После этого Вильгельм приказал переводить и германские боевые корабли на нефть…
