Королевские сестры - Виктория Холт

— Понравилось! Понравилось быть изгнанным из собственной страны, лишенным права вернуться на родную землю... землю, которой однажды — хотя я надеюсь, что не через годы и годы — меня могут призвать править!

— В том-то и беда, Яков. Они не будут гореть желанием призвать тебя для исполнения этого долга.

— Это мое право.

— Эти люди считают, что мы правим лишь по их приглашению. Берегись, Яков, как бы это приглашение не отозвали. Скажу тебе так: я в юности достаточно наскитался и не намерен начинать снова.

— Ваше Величество боится, что народ может вас изгнать.

— Нет, Яков, никогда. Они не избавятся от меня, чтобы заполучить тебя! — Карл рассмеялся. — Что бы я ни сделал, они все равно предпочтут Карла Якову. А теперь, брат, я тебя предупреждаю — и совсем забываю, зачем я тебя позвал. Мы должны найти жениха для Анны... немедля. Наша сливка созрела. Ей нужен муж. Да благословит Господь ее сердце, он у нее будет.

— Но не тот, кого она выбрала, — грустно сказал Яков. — Кого ты имеешь в виду?

— Я размышляю над этим вопросом с тех пор, как получил эту записку.

— Я слышал, жена Людовика больна.

— Французский брак! Католический брак! Ты что, и впрямь спятил, Яков?

— Моя девочка — королева Франции.

— Это не годится. Но сначала нужно сделать кое-что, с чем, я уверен, ты согласишься. Думаю, мы должны вместе принять нашего честолюбивого юного любовника. Я вызову его немедля.

— Что ты собираешься с ним сделать?

— Не тревожься, Яков. Ты же знаешь, я не мстителен. И я не желаю, чтобы подданные меня боялись. Не хочу походить на некоторых наших предков. «Снять ему голову! Он меня оскорбил!» — Карл поморщился, глядя на тюдоровскую арку над камином, украшенную розами Тюдоров и инициалами «H» и «A». — Я не хочу, чтобы мои подданные жили в страхе и трепете. Я хочу, чтобы они знали: я не мщу; и если я бываю суров, в этом нет личной неприязни. Это тот случай, когда: «Этого требуют обстоятельства, а потому король вынужден так поступить».

Малгрейв, который сидел в своих покоях и слагал стихи во славу принцессы Анны, был ошеломлен, когда его вызвали к королю. Он не мог поверить, что их раскрыли. Как это могло случиться? Они были так осторожны, а Анна никогда бы не проговорилась, ведь она поклялась молчать.

А что, если король решил удостоить его какой-то чести? Ему сопутствовала удача. Отчего бы ей не сопутствовать и впредь?

В прекрасном настроении он предстал перед королем, но, увидев, что здесь же присутствует и герцог Йоркский, ощутил легкое беспокойство.

— Ах, милорд Малгрейв, — радушно произнес король.

Малгрейв поклонился, сначала королю, затем герцогу.

На глаза герцога навернулись слезы. Красивый молодой человек. Его милой Анне будет очень больно. Яков никогда не забудет горя Марии. Он никогда не видел, чтобы девушка так плакала, как она в тот ужасный день, когда ему пришлось сказать ей, что она выйдет замуж за Оранжа. Он нежно любил дочерей и не мог вынести их страданий. Он сам женился на их матери по любви. Бедная Мария! Бедная Анна!

— Милорд, — сказал Карл, — мы послали за вами, чтобы сказать, как высоко мы ценим вашу добрую службу.

Малгрейву с трудом удалось скрыть облегчение.

— Настолько высоко, — продолжал Карл, — что мы отправляем вас с поручением в Танжер, и мы знаем, вы исполните его с присущим вам талантом.

— Ваше Величество... — выдохнул Малгрейв.

— Не тратьте время на благодарности, — сказал Карл, махнув рукой. — Вы отплываете утром.

Малгрейв не помнил, как покинул покои; он помнил лишь, что стоит снаружи и бормочет: «Кто-то нас предал».

***

Анна была в смятении. Ей не к кому было обратиться за утешением, кроме Сары. Именно Сара и принесла ей эту весть. Она сказала:

— Дорогая мадам, я не хочу, чтобы вы услышали это от кого-то другого. Вы должны быть мужественной. Король каким-то образом узнал о вашей любви к Малгрейву, который сейчас уже далеко... направляется в Танжер, как я слышала.

— Сара!

Ее пухлые губы жалобно скривились, румянец на щеках стал пунцовым, а близорукие глаза с их вечно растерянным выражением наполнились слезами.

Сара заключила госпожу в объятия.

— Я здесь, чтобы утешить вас. Я никогда вас не покину.

— О, моя дорогая Сара, мой любимый друг, что бы я без вас делала?

Сара баюкала принцессу в своих объятиях. Нежность не была свойственна Саре, и потому Анне она казалась вдвойне драгоценной.

Она горько плакала, не отпуская Сару от себя ни днем, ни ночью. Они постоянно говорили о Малгрейве — о его красоте и добродетелях, и принцесса снова и снова спрашивала:

— Кто мог быть так жесток и предать нас?

— Возможно, Ваше Высочество никогда этого не узнает, — пробормотала Сара.

***

Сара была с Анной, когда та пошла взглянуть на портрет Карла, короля Швеции. Верхом на коне король выглядел весьма величественно. Анна подошла поближе, чтобы всмотреться.

— Он очень красивый мужчина, — сказала она.

Сара это признала и забеспокоилась. Во всей фигуре сквозила властность. И Швеция! Кто захочет ехать в Швецию? Уж точно не Джон и не Сара Черчилль.

Анне, однако, портрет понравился. Сара нетерпеливо взглянула на нее и резко сказала:

— Кажется, мадам, вы уже позабыли о милорде Малгрейве.

— Нет-нет, Сара. Никогда, никогда не забуду.

— Но вид этого молодца вам по душе?

Анна рассмеялась. Как это похоже на Сару — назвать короля Швеции «этим молодцом».

— Сара, — сказала она, — ты меня уморишь!

— Если я могу заставить мою принцессу улыбнуться, я счастлива.

— Сара, Сара, что бы я без вас делала? Когда вы рядом, мне кажется, я все могу вынести.

Сара властно взглянула на портрет.

— Высокомерен! — заключила она. — Думаю, мы прекрасно обойдемся без этого молодца в нашей жизни!

Она снова заставила Анну рассмеяться.

Та уже забыла Малгрейва. Но помешать браку со Швецией будет не так-то просто.

***

Удача была на стороне Сары. Нашелся еще один человек, решивший помешать браку Анны и Карла Шведского — Вильгельм Оранский, который не видел никакой выгоды для Голландии в союзе Швеции и Англии. Он высказал свое неодобрение своему