Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны
Вспоминается ранняя осень 1918 г. Мнѣ пришлось прожить въ то время мѣсяцъ въ одномъ изъ уѣздовъ Подольской губ. Чуть ли не каждый вечеръ, къ закату солнца, изъ какой либо изъ окрестныхъ деревень раздавалась стрѣльба — сперва ружейная, потомъ — пулеметная, наконецъ, — орудійная. Это дѣйствовали «контрибуціонные» отряды. Помѣщикъ опредѣлялъ въ «круглыхъ цифрахъ» размѣръ понесеннаго имъ отъ захвата имѣнія убытка, взысканіе котораго поручалось австрійскому отряду (въ сѣверной Украинѣ — германскому). Обычно извѣстный %%, порою довольно значительный, обѣщанъ былъ помѣщикомъ въ пользу отряда и его командира, причемъ эти «расходы по взысканію» заранѣе включались въ размѣръ взыскиваемой суммы. Явившись въ деревню, начальникъ отряда предъявлялъ требованіе о немедленной уплатѣ взыскиваемой помѣщикомъ суммы. Обычно слѣдовалъ отрицательный отвѣтъ, съ ссылками на отсутствіе денегъ, на неучастіе въ захватѣ или разгромѣ. Тогда раздавались, острастки ради, первые ружейные выстрѣлы, сопровождаемые звономъ битаго стекла, плачемъ дѣтей, лаемъ и мычаніемъ животныхъ. Мужики переминались съ ноги на ногу, упорствуя въ своемъ отказѣ. Послѣ этого пускался въ ходъ пулеметъ, направленный на какой либо амбаръ, либо хлѣвъ. Паника усиливалась, крики, плачъ и ревъ увеличивались. А тутъ еще дѣлалось предупрежденіе, что сумма взысканія будетъ расти въ зависимости отъ количества произведенныхъ выстрѣловъ, согласно опредѣленной расцѣнкѣ за каждый выстрѣлъ, въ зависимости отъ того, изъ какого орудія онъ сдѣланъ. Мужики начинаютъ совѣщаться, предлагаютъ внести уменьшенную контрибуцію, слѣдуетъ грозное требованіе уплаты цѣликомъ всей взыскиваемой суммы, раздается гулъ перваго орудійнаго выстрѣла. Бабы и дѣти отъ страха начинаютъ рыдать особенно громко, мужики снова совѣщаются, начинается собираніе денегъ и взносъ всей первоначально требовавшейся суммы, плюсъ «расходы по взысканію». Австрійскій отрядъ удаляется, чтобы на завтра продѣлать подобную же «операцію» въ другомъ мѣстѣ. Австрійцевъ сопровождаютъ озлобленные, исподлобья взгляды. Легко можно себѣ представить, какія чувства зарождаются въ сердцахъ крестьянъ...
Но съ этимъ не считаются слѣпцы и безумцы, не задумывающіеся надъ послѣдствіями своей жадной и мстительной политики. Многіе скоро пали жертвами своей близорукости, будучи убиты изъ-за угла, много членовъ помѣщичьихъ семей было въ то время убито, много совершено поджоговъ, инымъ пришлось бѣжать изъ отвоеванной усадьбы изъ-за нависшаго опасенія кровавой расправы. Сверженіе гетманской власти и успѣхъ петлюровскаго движенія въ значительной, если не въ исключительной степени были вызваны именно корыстолюбиво-мстительнымъ способомъ возстановленія помѣщичьяго землевладѣнія. Крестьяне, затаивъ въ сердцѣ горечь обиды за экзекуцію, за карательную экспедицію, за преувеличенно высокую сумму контрибуціи, легко поддавались агитаціи демагоговъ разныхъ мастей и наименованій, безъ особаго труда натравливавшихъ на оккупантовъ и помѣщиковъ...
Мнѣ привелось посѣтить одно изъ имѣній, подвергшихся сперва разгрому крестьянами, а, затѣмъ — возвращенное его владѣльцу послѣ контрибуцій, экзекуцій, стрѣльбы и т. д. Картина была жуткая и грозная. Богатый барскій домъ носилъ еще на себѣ всѣ слѣды разрушенія. Въ углахъ террасы и въ саду были еще сложены обломки мрамора, майолики, куски переплетовъ старинной работы, обрывки книгъ. Но въ домѣ уже кипѣла работа — это сосѣдніе крестьяне, которыхъ обвиняли въ разгромѣ, возстанавливали разрушенное. Неумѣлыми руками починялся паркетъ, вставлялись оконныя рамы, возстанавливались лѣпныя украшенія потолка. Работа эта производилась буквально въ нѣсколькихъ шагахъ отъ послѣдствій и доказательствъ столь еще недавняго дикаго и хулиганскаго погрома усадьбы. Надо было, однако, видѣть выраженіе лицъ крестьянъ, возстанавливавшихъ ими же разгромленный домъ...
Но власть имущимъ и помѣщикамъ не было ясно, что такимъ путемъ порядка въ деревнѣ не возстановить и края не умиротворить. Въ воздухѣ накоплялось все больше электричества и разрядка не заставила себя долго ждать. Политика мстительнаго «око за око, зубъ за зубъ» неминуемо должна была вызвать взрывъ. И взрывъ этотъ произошелъ, вызвавъ немало жертвъ, много новыхъ страданій, слезъ и горя, причемъ среди жертвъ были и иные близорукіе виновники взрыва и ихъ близкіе, жены и дѣти. Кромѣ того, въ сердцахъ накопилось столько злобы, столько чувства обиды, столько стремленій къ слѣпой мести, что и въ будущемъ еще скажутся эти потайные пороховые погреба злыхъ чувствъ и настроеній.
Аграрные безпорядки принимали у насъ дикую форму погромовъ, грабежей и насилій; нѣтъ достаточныхъ словъ осужденія этихъ проявленій хулиганства, вызваннаго народной темнотой, крестьянской жадностью, непомѣрно долгимъ оттягиваніемъ разрѣшенія земельнаго вопроса, гнусной демагогіей и наталкиваніемъ на преступленіе со стороны большевиковъ, лѣвыхъ эсэровъ и т. д. Но, тѣмъ не менѣе, съ аграрной революціей нельзя не считаться, какъ съ фактомъ, нельзя не сдѣлать всѣхъ выводовъ, явно вытекающихъ изъ этой первостепенной важности совокупности явленій. Въ экономической жизни, равно какъ и въ жизни природы, имѣютъ мѣсто явленія, которыя не подлежатъ измѣненіямъ въ смыслѣ возвращенія вспять. Нельзя поэтому, не учесть факта завладѣнія крестьянствомъ всей частно-владѣльческой землей, въ области распредѣленія которой, бытъ можетъ, и произойдутъ еще перемѣны, но возвращеніе которой обратно въ помѣщичьи руки просто немыслимо. Можно разно расцѣнивать этотъ фактъ: можно сѣтовать на неизбѣжно вызываемое имъ пониженіе на рядъ лѣтъ производительности земли, упадокъ сельско-хозяйственной культуры, ухудшеніе качества экспортнаго зерна, сокращеніе количества продуктовъ питанія городского населенія. Но реальная и трезвая оцѣнка говоритъ за то, что вспять колеса исторіи повернуть нельзя, что никоимъ образомъ не удастся возстановитъ прошлое, заставивъ крестьянъ — съ началомъ войны сплошь снабженныхъ оружіемъ, количество котораго еще сильно возрасло за время демобилизаціи, революціи и гражданской войны — вернуть землю помѣщикамъ. Нужно, оставивъ химеры, легализовать случившееся, упорядочить распредѣленіе земли, прилагая всѣ усилія къ интенсификаціи крестьянскаго хозяйства.
Помѣщичье же хозяйство обречено на почти полное уничтоженіе не только въ силу реальнаго соотношенія силъ. Невозможно возстановить крупныя и многія среднія помѣщичьи хозяйства раньше всего изъ-за полнаго уничтоженія мертваго и живого инвентаря, возстановленіе котораго въ прежнемъ размѣрѣ потребовало бы и значительнаго времени и громадныхъ средствъ. Помимо этого финансово-экономическаго препятствія, имѣются еще и психологическія, можетъ бытъ, даже большей силы и значенія: помѣщику не только будетъ тяжело возвращаться въ свою обращенную въ руину усадьбу, но будетъ рискованно снова подвергать себя и семью опасности повторенія жакерій, проявленій мести и т. д. Если даже допустить возможность, послѣ всего пережитого, созданія такой полицейской организаціи, которая могла бы защитить крупное землевладѣніе отъ покушеній на него со стороны крестьянства, врядъ ли сила привычки крестьянъ владѣть въ теченіе около 5 лѣтъ помѣщичьей землей, могла бы быть сломлена силой нагаекъ урядниковъ и штыковъ «охранныхъ сотенъ».
Среди помѣстнаго дворянства, къ сожалѣнію, только ничтожное меньшинство примирилось съ неизбѣжностью уничтоженія крупнаго землевладѣнія, большинство же настроено упрямо-фанатично, непримиримо и агрессивно. Среди примирившихся, однако, весьма мало активныхъ и вліятельныхъ элементовъ, проявляютъ себя и выступаютъ все больше непримиримые. Такъ, впрочемъ, было и въ 1861 г., когда «кающіеся дворяне» были отнюдь не въ большинствѣ и сила сопротивленія крѣпостниковъ была сломлена не изнутри помѣстнаго дворянства, а извнѣ — государственнымъ вмѣшательствомъ и давленіемъ.
Въ настоящее время важно раньше всего провозглашеніе принципіальнаго положенія о томъ, что за крестьянствомъ должно быть закрѣплено фактическое владѣніе землей. Изъ этого основного положенія и въ соотвѣтствіи съ его основнымъ духомъ, долженъ быть проведенъ на практикѣ процессъ правового закрѣпленія земли за крестьянствомъ. Конечно, при этомъ не можетъ не приниматься во вниманіе хаотичность земельныхъ захватовъ, ихъ насильственный и неправовой характеръ, не давшій въ силу этого правильнаго распредѣленія земли внутри самого крестьянства. Несправедливо, чтобы болѣе ловкій, хитрый или сильный крестьянинъ захватилъ большее количество земли, тогда какъ его сосѣдъ или односельчанинъ продолжаетъ прозябать съ семьей на нищенскомъ душевомъ надѣлѣ. Недостаточно одного только правового закрѣпленія государствомъ земли за крестьянами, нужно и государственное урегулированіе совершившагося перехода земель въ руки крестьянъ ...
