Нид Олов - Королева Жанна. Книги 4-5
Рифольяр доложил ей, что посланник принца Оранского просит об аудиенции.
— Что, посланник? — изумилась Жанна. — Откуда он взялся?
— Он приехал, когда город был еще открыт, Ваше Величество…
— К чему такая спешка? Впрочем… — Жанна подняла палец, — впрочем, можно принять его и сейчас… Пусть увидит, что мы не придаем значения всему этому… Да. Передайте ему, что мы примем его восьмого, в обычное время…
Перед всеми воротами было одно и то же: без пароля не впускали. Никого из знакомых, как назло, не случилось. В одном месте их стали обстреливать издалека, вообще не желая слушать. Они таскались по окружной дороге целый день, натыкались на разъезды лигеров, схватывались с ними. К вечеру отряд вышел на берег Влатры, в деревню Флоэль.
«Самых верных» осталось теперь еще меньше. Пересчитали людей: семьдесят восемь, считая с офицерами и самим капитаном. Ну и хорошо, хватит и меньшего числа, подумал Алеандро. Теперь он уже не думал о том, чтобы защищать Толет. Зачем защищать ловушку? Толет представлялся ему огромным силком, в который была поймана Жанна. И он думал теперь только о том, как вывести Жанну из этой ловушки. Спасти только ее — больше никого. А для этого довольно и двадцати, даже десяти человек.
Пока он ездил вокруг запертого города, ему стало упорно казаться, что ворот не отпирают ему одному — а другим отопрут. Откуда у него появилась эта уверенность, он не знал, и сейчас это было неважно. Важно было одно — опередить их, выхватить Жанну у них из-под носа, увезти… все равно куда, но увезти. Нет, неправда, он знал, откуда у него эта уверенность. «Мы рассчитываем держать Иезавель в наших руках уже 10 июля. Преданный Иосиф». Вот откуда. А сегодня уже седьмое на исходе, Толет, как мышеловка, и Жанна там, внутри. И все они — чемианцы и лигеры — охотятся за ней. «А я не отдам им ее. Не отдам. Она моя. Пусть они берут пустой Толет».
— Нам нужны лодки, — сказал он. — Меняйте их на коней, покупайте, крадите, все равно как — но найдите лодки.
Другого выхода не было: подняться на лодках к бонам, перебить стражу и вскрыть их.
Он сидел в «Белом цветке Флоэля» на берегу Влатры, без аппетита жевал баранину. Предместье затаилось за запертыми дверями и ставнями, не желая иметь дела ни с кем. Хозяин «Белого цветка» угрюмо косился на них, но не решался пререкаться с вооруженными людьми.
— Четыре лодки есть, все войдут, — сказал Макгирт. — Еще десятеро предпочли исчезнуть…
— Черт с ними, — отозвался Алеандро. — Подождем двух часов, это самое глухое время.
После полуночи все в харчевне задремали, уронив головы на столы. Все, кроме капитана, — его сон не брал.
Ночная тишина была пронзительна. Из страшного далека по реке донесся перезвон курантов Мириона: половина второго.
Затопали сапоги, вбежал корнет Лиферг:
— Мой капитан! На реке какие-то чужие лодки!
Макгирт проснулся мгновенно.
— Дьявольщина, проспали! Скорее!
— Нет, Макгирт, не проспали. — Капитан затягивал на себе боевые ремни. — Лигеры тоже знают, что два часа — самое глухое время… Придется обогнать их…
Отряд быстро расселся по лодкам. Тронулись вверх по течению, стараясь не приближаться к неприятельской флотилии, которая темной массой плыла по середине реки.
— Кровь Господня… — сквозь зубы цедил капитан, — вы увидите, им откроют… Сволочь Лианкар… Наддайте, мы должны их обойти…
Слева вдруг донеслось:
— К'е ftewank? Niqa klasxkmingsx![70]
— О дьявольщина! Это же наши старые друзья фригийцы! — шепотом воскликнул Макгирт.
— Заметили-таки, — сказал капитан. — Поиграйте с ними, Макгирт, я за себя не ручаюсь.
— Господа! — отозвался Макгирт. — Не говорит ли кто по-виргински?
— Уы хтто? — затрудненно донеслось с крайней лодки. — Уы йест Кейльхемп-ар?
— Да, да! Принц послал нас на разведку!
— Р-расфетк… — Снова заговорили что-то по-фригийски. — А, та латна, хршшоо…
— Ну и выговор у него, — шепнул Хиглом. — За одно это издевательство над виргинским языком надо глотку рвать…
— Нажмите, нажмите, друзья… — Капитан сам схватил весло.
С полчаса гребли, обливаясь потом, вровень с передовой лодкой фригийцев. Боны завиднелись впереди в предрассветном сумраке, но, кажется, совсем не приближались — течение давало себя знать.
— Судя по всему… охраны… никакой… — выдыхал капитан, усиленно работая веслом. — Их… конечно… ждут… Нажмите… еще…
Они наконец обошли фригийцев двумя лодками. Две задних немного отстали.
— Эй, куда вы, кейлембарцы? — раздалось с передовой фригийской лодки без всякого акцента. — Нам приказано войти первыми!
— Принц изменил приказ в последний момент! — без запинки ответил Макгирт — Первыми войдем мы!
— Кто вы такой, черт вас возьми?
— Я капитан Дикнет с острова Ре! Кто там сомневается? Загребайте, ленивые скоты, повеселее!
— Черт, жаль, если придется стрелять — прошептал Хиглом.
Но фригийцы больше ничего не спрашивали. То ли на них подействовал уверенный тон Макгирта, то ли они слишком продрогли на воде, — но они не пытались обгонять наглые четыре лодки, которые первыми проскочили разведенные боны. Никакой охраны на них не было.
— Алеандро, а почему бы нам не плыть так до Аскалера? Ведь он почти на берегу.
— Нет, Арнор, бок о бок с фригийцами… Через час будет совсем светло. Пешком мы доберемся скорее. К левому к левому правьте! Нет, нет, минуем протоку! Что вы делаете де Базош?
— Хочу будить горожан. Какого черта они спят?
— Погодите до берега, не сейчас. Это мы всегда успеем.
Наконец они пристали на песчаной косе у Южного арсенала. Пока Макгирт строил солдат, Алеандро, скрипя зубами, следил за фригийской флотилией. Неторопливо, методично выгребая, она шла к Мириону. Несколько лодок свернуло к противоположному берегу, где чернел своими башенками и шпилями Отель де Бургонь.
— Видите, де Базош, — указал капитан, — это гнездо архипредателя Лианкара. Не штурмовать — охранять плывут… Ах, мне бы глаза василиска.
— Солдаты построены, капитан, — доложил Макгирт.
Две небольшие шеренги. Даже роты не наберется.
— Друзья мои! — сказал Алеандро. — Я не говорю громких слов, вы меня знаете И если сейчас я говорю вам, что только мы можем еще спасти королеву, — я говорю сущую правду Вы сами видели на реке измену — река открыта, и лигеры вошли в город. Мы обязаны спасти королеву — вывести из дворца и спрятать от них. По меньшей мере половина из нас сегодня умрет — это тоже правда. Но те кто останется в живых, выполнят свой долг. И вот еще что: кто не считает себя готовым на этот подвиг — уйдите сейчас.
Никто не шелохнулся. Возможно, и прав был Макгирт: остались самые верные, и уж они-то не предадут.
— Спасибо, друзья, — сказал капитан. — Тогда вперед.
В этот миг со стены Лора, с темного запада, донесся глухой грохот перестрелки.
Поздним вечером седьмого июля на западной лестнице Аскалера, битком набитой мушкетерами, появился какой-то маленький чернявый человечек. Он размахивал листком.
— Ее Величеству от коннетабля! — кричал он. — Где начальник караула? Спешно, весьма спешно!
— А я знаю его, — сказал Грипсолейль, перегибаясь с верхней площадки. — Ди Маро, пустите его, это же Монир! Господин Монир!.. Какими судьбами?
Но чернявый человечек, обычно столь вежливый, ограничился небрежным кивком.
— Спешно, весьма спешно, сударь мой…
Наверху его передали отенцам, затем телогреям, которые довели его до королевского кабинета.
Жанна еще не ложилась. Ее окружали Рифольяр, де Милье, Крион, высшие офицеры гарнизона. Мало не растолкав их, чернявый рухнул на колено, задыхаясь, выговорил:
— Ваше Величество, я от коннетабля! Мое имя — шевалье Азнак! Я уполномочен передать, что армия подошла к Лору и завязала бой с передовыми отрядами лигеров!
— Подайте письмо, шевалье, — сказала королева.
— У меня нет письма, Ваше Величество. Коннетабль не имел времени писать, он послал меня передать на словах…
— Откуда вы узнали пароль? — резко спросил Рифольяр.
— Я не знаю пароля, господин комендант… У меня пропуск коннетабля… — Азнак вынул из левой перчатки жетон с гербом Лианкара. — Вот…
— И по нему вас пропустили?.. Через какие ворота?
— Через Бьельские, господин ком…
— А бой, где идет бой?
— Южнее, у Лора и Герена…
Рифольяр быстро вышел. Азнак поднял горящий взгляд на королеву:
— Ваше Величество, коннетабль велел передать, что будет здесь завтра в полдень… А я должен вернуться к нему, он ждет…
— Идите, мой храбрый друг. — Жанна дала ему поцеловать руку. — Вы принесли хорошие вести. Постарайтесь остаться в живых ради меня, коннетабля и той награды, которая вас ждет.
