Тысяча кораблей - Натали Хейнс
Сначала Клитемнестра не помышляла убивать мужа. Год-два она ежедневно молилась, чтобы он погиб на Троянской войне и чтобы смерть его была бесславной. Чтобы он пал не на поле битвы (что и без того было маловероятно, учитывая его склонность прятаться за спинами других), но был заколот ночью тем, кого он знал и кому доверял. Однако шли годы, а царь по-прежнему оставался живым.
Когда миновало пять лет, Клитемнестра выбрала новую стратегию. Каждый день она размышляла над тем, как убить его по возвращении в Микены. Замысел ее был сложен, и она упивалась им. Просыпалась с первыми лучами солнца и углублялась в план, продумывая каждую мелочь, пока та не удовлетворяла ее полностью. Нужно пребывать в постоянной готовности, ведь кто знает, когда закончится эта бесконечная война. А еще нужно, чтобы месть была соответственной. Недостаточно просто убить Агамемнона, чтобы отплатить ему за столь ужасное злодеяние.
Первым делом царица послала гонца к Эгисфу, двоюродному брату и злейшему врагу Агамемнона, с приглашением посетить микенский дворец. Дело подвигалось туго, минуло несколько месяцев, прежде чем Эгисфа удалось убедить, что это не ловушка. Слуги царицы пришли в ужас от того, что она возобновила общение с сыном Фиеста. Но Клитемнестра и не ждала, что они одобрят или поймут ее поступок. Собственно, царица рассчитывала на обратное.
Она проявила изобретательность и настойчивость, и в конце концов Эгисф в сопровождении охраны прибыл в Микены. Рабы побежали по высоким чертогам, чтобы найти госпожу и сообщить ей, что у входа стоит злостный враг царского дома, требуя принять его. Они были поражены, когда Клитемнестра встала с места и направилась к воротам дворца, чтобы поприветствовать мужниного родственника, упрекая слуг за попрание священного обычая гостеприимства, ибо они, вместо того чтобы пригласить четырех вооруженных мужчин внутрь, оставили их снаружи.
Клитемнестра никогда не встречалась с Эгисфом (семейная вражда была застарелой) и поразилась малому сходству между двоюродными братьями. У Эгисфа был женоподобный рот, как у Агамемнона человека, которого она уже считала не мужем, а лишь врагом. Волосы точно так же были зачесаны назад от высокого лба. Но Эгисф оказался намного более молод и высок, почти строен. Выражение его лица было неуверенным, точно он нервничал, но пытался это скрыть. Интересно, подумала Клитемнестра, сражался ли когда-нибудь этот человек с мечом в руках? Но долго ей гадать не пришлось.
Царица увидела гостя раньше, чем он ее: Эгисф оглядывал высокие крепостные стены и таращился на двух каменных львов, венчающих ворота, которые он уже миновал, направляясь во дворец. Он не напуган, поняла Клитемнестра, но явно изумлен.
Рабы распахнули двери, и царица вышла к Эгисфу, высокая и уверенная в себе. Она отметила, как изменилось его лицо. Гость заволновался. Но вместе с тем был внезапно охвачен желанием.
— Братец, — промолвила царица, низко кланяясь Эгисфу. — Прошу тебя, входи. — Она напустила на себя слегка смущенный вид. — Не могу выразить, как я сожалею о том, что мои рабы заставили тебя дожидаться тут, во дворе. Такая неучтивость не останется безнаказанной. Я прикажу их выпороть.
Выражение лица Эгисфа снова изменилось, озарившись довольной улыбкой.
— Ничего страшного, госпожа. Ожидание было недолгим и дало нам возможность насладиться великолепным видом.
Гость жестом указал на горы, тающие в синей дали у него за спиной. Микены располагались в неповторимой местности, вокруг со всех сторон простирались земли Клитемнестры. Она часто думала, что город будет легко оборонять.
— Ты слишком добр, братец, — ответила царица, выпрямляясь во весь рост.
— Пожалуйста, не наказывай из-за меня рабов. В этом нет необходимости.
Клитемнестра увидела, что Эгисф поверил в собственное великодушие и это прибавило ему уверенности. Оказалось, все очень просто.
— Я исполню любое твое желание. Ты мой почетный гость. Не угодно ли тебе пройти во дворец и подкрепиться?
— Ты оказываешь мне честь.
— Это ты оказываешь мне честь, — возразила Клитемнестра. — Твои люди желают присоединиться к нам? Или ты предпочитаешь обедать без них?
Телохранители Эгисфа были слишком хорошо вышколены, чтобы выдать свое удивление. Замужняя женщина, царица, предлагает мужчине, которого никогда раньше не видела, отобедать с ней наедине? Едва ли такое можно назвать обычным поведением. Тем не менее один из телохранителей пожал плечами: кто знает, вдруг в Микенах так принято?
— Мои люди пообедают с твоими слугами, если не возражаешь, — сказал Эгисф.
Клитемнестра кивнула и сделала знак рабам.
— Накормите этих людей, у них за плечами долгая дорога, — велела она. — Знаю, расстояние невелико, но с той поры, когда наша семья была еще едина, прошло столько времени, что путь до Микен кажется бесконечным. — Царица приблизилась к Эгисфу и взяла его руки в свои. — У нас есть возможность загладить старые обиды, — добавила женщина и слегка притянула гостя к себе, почти лишив равновесия. — Пойдем со мной. Мы начнем нашу дружбу с вина.
И когда царица взяла чужестранца под руку и повела его по коридорам своего дворца, оказалось, что оба — Эгисф в свой дорожной тунике и Клитемнестра в длинном струящемся платье — шагают в ногу. Она показывала ему прекрасные ковры тончайшего темно-пурпурного оттенка, висящие на стенах. Эгисф увидел, как богата Клитемнестра, хотя она даже не привлекала его внимание к наиболее дорогим изделиям. Но сама царица, рассматривая узелки, из которых складывались замысловатые узоры, красивые и четкие, окончательно уверилась, что ныне ее руками ткется новый покров. И однажды завязанные узелки на ее ковре развязать будет уже невозможно. Клитемнестра затрепетала от восторга и еще крепче стиснула руку Эгисфа.
* * *Соблазнить его оказалось проще простого. Эгисфу хотелось нравиться, он отчаянно жаждал, чтобы им повелевали. Клитемнестра обожала его молодую кожу, гибкие руки и ноги, узкую талию. Она любила его в темные ночные часы и еще сильнее любила, когда утреннее солнце омывало его кожу, превращая ее в золото. Иногда ей приходилось напоминать себе, что у нее есть цель поважнее, чем прелюбодействовать с заклятым
