Театр тающих теней. Словами гения - Афанасьева Елена
— Все рассказать не могу, всему свое время. Но одним фактом могу поделиться. — Еще одна пауза. На этот раз не столь длительная, видно, Комиссариу самому не терпится сообщить. — Профессор Кампуш в ходе своих исследований нашел документы, что Луиш Торреш зимой 1974-го, за три месяца до убийства жены, был завербован ПИДЕ.
И подталкивать не пришлось.
Комиссариу обещает снова приехать, «на месте прояснить». Дочка с Гэбэшником, то есть Паниным Андреем Александровичем, никак не закончат свой разговор, собираюсь вернуться в свои апартаменты и дописать заявку на сценарий, но понимаю, что писать не получится. Мысли все сейчас не в наших восьмидесятых, а в португальских семидесятых. Раскрытая профессором вербовка спецслужбами отца Лушки практически накануне убийства его жены не идет из головы. Да и апартаменты в «Барракуде» у долго жившего в Канаде старика Торреша иначе откуда? Положим, вторые, которые я по незнанию арендовала, Лушка купила сама на свои американские доходы, но те, в которых живут сейчас они, оформлены на отца.
Что на данный момент мы имеем — Профессор Жозе узнал что-то новое об убийстве Эвы. Как минимум то, что Луиш был завербован ПИДЕ или плюс к этому что-то еще? И назначил встречу дочкам Луиша и человеку, в этом убийстве обвиненному. Но кому-то было невыгодно, чтобы сестры Торреш узнали правду.
Кому?
В первую очередь самому безутешному вдовцу и заботливому отцу Луишу. Это логично.
Идем далее. Кому-то важно эту встречу сорвать. Луиша во время назначенной встречи в «Барракуде» еще нет, он приедет на сутки позже. Но в момент убийства Каталины здесь как минимум два спецагента, если и отставных сейчас, то явно действующих в день убийства Эвы в 1974-м, — сеньор Тиензу и Роза Перейру. Роза, которая больше всех суетится, когда Каталину вытаскивают из воды, и которая под видом искусственного дыхания снимает бархотку с шеи убитой. Роза, возможно, еще в строю. Но пожилой даме, тем более даме с такой грудью, которая просто мешает до чего бы то ни было дотянуться, одной душить женщину лет на двадцать ее моложе сложно. И здесь-то у нее и должны быть сообщники.
Из всех обитателей «Барракуды» на роль сообщника Тиензу подходит лучше всего — у него свои счеты с оказавшимся по соседству сыном задушенной при его участии секретарши Кампуш.
Оба как-то узнают, что у Каталины (они считают ее Лушкой, или им без разницы?) в это время встреча с профессором. Как узнают? Прослушка? И у полковника Сантуша не старческая паранойя, а понимание, с кем он имеет дело?
Так или иначе узнают. И им важно не дать это «что-то» прояснить.
Но почему убивают Каталину, а не профессора, вот вопрос? Или они знают только о назначенной встрече, но не понимают, кто кому должен рассказать нечто новое о «деле Эвы Торреш» — профессор Каталине или она ему? Знают только время и место. Убирая Каталину в момент назначенной с профессором встречи, они избавляются сразу от двоих: одна мертва, другой — главный подозреваемый в ее убийстве.
Но подозреваемым он становится не сразу. Успевает на следующее утро оказаться в лаундже на крыше с Тиензу. Говорит об убийстве своей матери?
Профессор Жозе после разговора уходит из лаунджа, но с этой минуты и Тиензу уже не жилец. Кто-то сбрасывает старичка с крыши.
Кто?
Логично, что это сама Роза избавляется от соучастника. Предположим, она идет на крышу следом за Тиензу и Профессором Жозе, слышит их разговор и ей кажется, что постаревший спецагент не так надежен и может сдать ее. Или уже сдал? И что дальше?
Она сама после ухода профессора сталкивает Тиензу с крыши — старичок под старость стал настолько тщедушен, что и даме ее возраста не составляет труда его столкнуть, тем более ограждения в лаунже невысокие. Но куда в таком случае девается с крыши сама Роза?
Смотрю на здание. В момент сразу после падения Тиензу я бежала вниз по лестнице — Розы там не было, из лифта на первом этаже выходил Адмирал Кинг, Розы с ним в лифте тоже не было. Адмирал и полковник Сантуш-младший почти сразу поехали на лифте наверх на крышу, чтобы проверить, кто там остался, но не нашли никого. Лестница все это время просматривалась от бассейна, и по ней тоже никто не спускался. И где была Роза?
И что значит, если в момент, когда адмирал и полковник поднялись на крышу, ее там не было, и ниже моего этажа ее тоже не было? Это может значить только одно — Роза была где-то между моим этажом и крышей. А между моим этажом и крышей только апартаменты Жардин-младшей, которая накануне забрала у Розы бархотку с шеи задушенной Каталины и затолкала улику в пылесос. Прятаться все это время у Жардин-младшей Роза точно могла.
Но парусность развернутого голландцами ровно под этим местом тента спасает старичку жизнь, что не входит в планы Розы. А тут еще и Профессор Жозе ускользает из «Барракуды». Но если она знает, что Тиензу увозят в больницу, то откуда она знает, куда направляется профессор?
А откуда это знаем мы?
Мы это знаем из расшифровки знаков на песке. А Роза?
Точно… Адрес, вернее координаты, подсказываем ей мы — дама с необъятной грудью в легком парео мелькает около нас, когда дочка поливает песок, а отставной британский адмирал догадывается, что это координаты. Мы с Далей фотографируем проступившие цифры и уходим, и что мешает Розе сделать то же самое, и быстрее нас, не местных, догадаться, куда направляется Профессор Жозе.
Ей нужно избавиться от профессора. Но самой ей на Сагреш не попасть — охрана «Барракуды» восстановлена. Значит, нужно направить сообщника, который вне «Барракуды». А вне «Барракуды» в это время Луиш Торреш, заинтересованный в том, чтобы новая информация, найденная Профессором Жозе о его вербовке спецслужбами накануне убийства жены, не стала известна если не обеим дочерям, одна из которых уже мертва, то хотя бы оставшимся в живых дочке и внучке.
Сгорбленная фигура в темной ветровке, удаляющаяся от «Голоса океана» в момент, когда я выбежала оттуда. Похожая фигура, мелькнувшая среди футбольных болельщиков в больнице почти сразу после того, как приборы, поддерживающие жизнь Тиензу, отключили? Что, если Луиш Торреш тот самый сообщник? Если его Роза отправляет разбираться с Профессором Жозе и с вероятно проговорившимся или способным проговориться, пока он еще жив, Тиензу?
Как Луишу удается увести Профессора Жозе с назначенного места встречи с полковником Сантушем-старшим и отправить того в «Голос океана» — вопрос. Но как-то удается, и там Луиш из-за угла лабиринта бьет мужчину много моложе его камнем по голове и бросает того одного как минимум до утра, в чем он уверен — туристов на мысе в быстро наступающей темноте почти не остается. Телефона у Профессора Жозе с собой нет, Луиш явно обыскивает карманы, значит, даже если тому станет вдруг лучше, вызвать помощь он не сможет. И уверенный, что Профессор Жозе до утра не доживет, Луиш уходит к выходу с Сагреша и спешит в больницу разобраться с Тиензу и успеть в «Барракуду» до приезда второй дочери и внучки. Зачем в больницу сразу после несостоявшейся встречи едет полковник Сантуш-старший, горчичного цвета «Фиат» которого я увижу там на стоянке, пока непонятно, нужно будет у него самого спросить.
При таком раскладе к сегодняшнему утру Луиш уверен, что убил двоих — что Профессор Жозе выжил, он может еще не знать. И он бурно разговаривает на лестнице своего блока «А» с Розой. Угрожает? Травит бойкую старушку — я же видела, как она пьет из его бутылки? После чего и Розу увозят на скорой.
Но профессор жив, как и Роза жива. И как бы с ними поговорить?
Опять я вся мыслями в чужих убийствах, вместо того чтобы пытаться придумать, как помочь дочери, которая в этот момент в разговоре с Паниным срывается на крик.
— …кроме того, уничтожат подлинного Брауэра! — Даля и в детстве никогда не кричала, а уж во взрослом возрасте тем более. Но кричит. — Не может быть стопроцентной гарантии, что там подлинный Вермеер, хотя я верю, что это его рука. Но даже если это картины Агаты Ван Хогволс, писавшей вместо мужа сразу после того, как тот был покалечен во время взрыва в Делфте, они сами по себе уникальны! Впрочем, я почти уверена, что к части ее работ Вермеер руку приложил. Он был учеником ее мужа и вполне мог помогать после несчастья.
