Должники - Татьяна Лунина

-- Да.

-- В таком случае, до свиданья! Еще заскочу. Все, я побежала, пока! –дематериализовался помпон в мгновение ока.

-- А я остаюсь, -- прорезалась, наконец, кинодива. И вдруг закашлялась, жадно хватая ртом воздух. – Воды, Бога ради, воды!

-- Сейчас, секунду, -- испуганная Тоня кинулась в кухню, налила из кувшина воду в стакан и, расплескивая, помчалась к бедняжке.

Прихожая была пуста. Антонина заглянула в спальню – никого, в проходной комнате – то же самое, гардеробная, хозяйская ванная, чулан с корытом – нигде нет и признака чужого присутствия. В стакане осталась треть воды, мыслей в голове и того меньше. Не могла же в самом деле эта чертова героиня провалиться сквозь землю! Тоня выскочила на порог, выбежала за калитку – результат нулевой.

-- Мама! – раздался наверху душераздирающий крик. Потерявшая голову мать, ринулась в дом, за секунды влетела в мансарду.

-- Мама, -- бросился к Антонине сын, -- тетя Лера говорит, я способный! Можно мне в кино сняться? Им мальчик нужен такой, как я. Ты разрешишь мне завтра пойти с тетей Лерой к их режиссеру?

-- Тете Лере нужен ремень хороший, а не мальчик! Потому что ее шуточки когда-нибудь доведут меня до инфаркта.

-- Ну вот, -- вздохнула «шутница», -- и верь после этого в женскую дружбу. Вместо радости от неожиданной встречи – досада, вместо восторга – злость, -- она поднялась со стула, подошла к Тоне и крепко ее обняла. – Прости меня, Бога ради, бестолковую, заигралась. Я, когда тебя на пороге увидела, глазам своим не поверила. Тебя каким ветром сюда занесло?

-- Долгая история, как-нибудь потом.

-- Солнце мое, я безумно рада тебя видеть! Надо же так встретиться, кому рассказать – не поверят. Ну, что ты молчишь, Тошечка? Только представь: я ведь могла не приехать, или попасть в другой дом, или в другую станицу, работать с другим режиссером, наконец, вообще, не работать. Артист себе не принадлежит, поверь, мы зависим от миллиона чьих-то прихотей и случайностей. Это же просто чудо, что сейчас все сошлось!

-- Просто рояль оказался случайно в кустах, -- улыбнулась Тоня. – Но если серьезно, мне кажется, что я сейчас сплю. Когда проснусь, тебя рядом не будет, а будет…,.-- голос дрогнул, и она замолчала.

-- Не надо, потом доскажешь, -- мягко попросила Лера. – Через пару минут за мной придут, но у нас впереди целая ночь, наговоримся. К черту сон, отсыпаться будем на том свете. А сын у тебя, правда, способный парень. Мы с ним этюд разыгрывали, -- улыбнулась актриса, -- когда ты меня за калиткой искала.

-- Валерия, -- пробасила снизу рыжая опекунша, -- я пришла за вами.

-- О, иерихонская труба зовет! Мне пора. А ты, солнышко, готовься к тому, что я буду мучить тебя вопросами и не давать спать. И надень какую-нибудь жилетку, поплачусь в нее чуток.

…Они проговорили до рассвета. Оказалось, что за полтора года у каждой случилось многое. Валерия, по ее собственному выражению, «сходила на полгодика замуж». Бывший муж добивался ее внимания без малого четыре года. Ответственный работник одного из министерств засыпал популярную артистку цветами и подарками, среди которых алмазы и шубы были не самыми дорогими. А добившись, быстро потерял интерес к молодой супруге. Жена – не актриса, какой можно похвастать перед коллегами и начальством. Актриса – всегда с улыбкой, идеально причесана, подтянута, модно одета, с безукоризненным макияжем, в прекрасной физической форме. Жена может быть усталой, больной, в плохом настроении, шлепать по кухне в домашних тапочках и линялых джинсах с застиранной футболкой навыпуск.

-- Чиновный мозг моего муженька не сумел примирить актрису с женой и понять, что я – женщина. Абсолютно такая же, как все остальные. Мне нужны искренность,  доброта, внимание и забота, а не показная щедрость купчишки. Не хвастовство мной как выгодным приобретением, но уважение и понимание моей профессии и судьбы. Если бы ты знала, Антоша, какое столовое серебро я сдуру прикупила в комиссионке, какие картины… Оставила все. Взяла свое барахлишко -- и смылась, как пена с намыленных рук. Вот такие дела, солнце мое. А тебя что в эту дыру занесло?

Ответ уложился в четыре часа. Лера с детства умела слушать, ей рассказывать было легко. Тем более, что поделиться всем накипевшим ни с кем другим Тоня не смогла бы. После того, как подруга выговорилась, обе помолчали, потом Валерия тихо призналась.

– Я рада, что ты считаешь меня по-прежнему близкой. Твоя исповедь не для чужих ушей, спасибо, что дала мне это понять… А сейчас давай немножко вздремнем. У меня сегодня первый съемочный день, надо быть в форме. Только покажи, пожалуйста, где у вас тут чайник. Не хочу тебя беспокоить утром.

-- С ума сошла?! Мне будет приятно подать тебе завтрак.

-- Хватит, наподавалась! Придется, солнце мое, серьезно тобой заняться.

И занялась. Объявила прибывшей на следующий день Громодянской, что Антонина – ее кузина, двоюродная сестра, если говорить по-русски. При этом уточнение вышло таким снисходительным и небрежным, что поинтересоваться внезапным родством Елена Алексеевна не решилась. Актриса сделала новоявленную «кузину» своей тенью, так что у той времени на хозяйство не оставалось. Разбалованной станичной даме поневоле пришлось взяться за половую тряпку и стать к плите. В расхваленный Валерией дом потянулись киношники. Елене Алексеевне это льстило, она быстро вошла в роль человека, интересного и нужного для людей из волшебного мира кино. Ведь ни к кому другому москвичи не заглядывают на огонек, чтобы под стопку первача со слезой, выставленного гостеприимной хозяйкой на стол, порассуждать о перестройке, о жизни, послушать казачьи песни, посплетничать о знаменитостях. Счастливая Громодянская летала, как на крыльях, и, смывая с тарелок остатки еды, гордилась своей причастностью к большому искусству. Так прошла неделя, на восьмой день директор школы отправилась руководить педагогическим коллективом, с нетерпением ожидавшим начальницу. Учителям невтерпеж было узнать, что за птица эта Валерия Троицкая, и как проходят посиделки, о которых судачит станица.

  После первого рабочего дня директора школы дома встретила тишина. Это оказалось неожиданным,