Владислав Браун - Невидимая связь. Книга 1. 1796—1890
Он молчал и это молчание Ираида Ленская, которая была далеко не глупой барышней, приняла за ответ…
Мария Савельева, девушка двадцати пяти лет от роду, с тихим и спокойным характером. Она никогда и ни в кого не влюблялась. Родители: Аполлинария и Александр Савельевы очень обеспокоены этим. Чуть ли не на каждом приеме Аполлинария дает этакое наставление дочери:
– Встреть какого-нибудь дворянина и полюби его.
Насильно выдавать замуж дочерей Александр решительно не хочет. Он вообще очень любит и оберегает своих детей и хочет, что бы все были счастливы.
«Кто он?» – спрашивала сама у себя Мария, не прекращая сверлить его взглядом.
Она смотрела на князя Юрия Зарубова, только тогда еще не знала его имени.
Любовь ли это? А может, интерес. Может, ей просто интересен этот человек? В ту самую минуту Марию потянуло к философским размышлениям. Эта тяга к философии была для нее обязательной частью рассуждений. На любую тему она могла думать часами.
«Может, все же, подойти к нему и заговорить, – металась в ее голове совершенно бредовая и нетипичная для самой Марии мысль. Нет, нельзя. Зачем я ему? Здесь полно более красивых дам. Он такой прекрасный, я его не достойна. Хотя, откуда я могу знать о том, что он прекрасен, ведь я даже не знаю его имени! Нет! Имя здесь абсолютно ни при чем. То, что человек хороший и прекрасный, видно сразу и без имени. Это невозможно сыграть. Он прекрасный. У него глаза такие добрые и замечательные! Он очень хороший человек! И я со всеми своими недостатками его не достойна».
Она так глубоко погрязла в своих размышлениях, что даже не заметила, как предмет ее размышлений и рассуждений подошел к ней.
– Здравствуйте, миледи, – произнес он, улыбаясь.
Мария от неожиданности вздрогнула.
– Меня зовут Юрий Зарубов. Я князь. Юрий Дмитриевич Зарубов. А Вы Анастасия? Дочь князя Александра Савельева?
– Я дочь князя Савельева, но не Анастасия, а Мария. – Неловко улыбаясь, ответила Мария.
– Не согласитесь ли Вы потанцевать со мной? – уверенно предложил он ей и протянул руку.
«Это всего лишь танец, успокойся. Не о чем волноваться», – уговаривала себя Мария.
– Для меня честь потанцевать с Вами.
Дмитрий Савельев уверенно направился к Елизавете Головиной. Впрочем, тогда еще он не знал ее имени. Она оживленно говорила о чем-то с его племянницей Екатериной. И когда он подошел к ней и она посмотрела на него глубокими голубыми глазами, он был словно обездвижен ее красотой. Дмитрий полюбил ее. Так же, как когда-то полюбил Аполлинарию. Или даже сильнее.
В ту секунду, когда увидел ее, он благодарил Бога всеми известными ему словами благодарности. Благодарил за то, что дал еще один шанс. За то, что позволил снова полюбить. За то, что дал возможность быть счастливым.
– Вы не будете против, если я приглашу Вашу подругу на танец? – спросил он у Екатерины, когда немного пришел в себя.
Екатерина высокомерным и злобным взглядом посмотрела на дядю. Было видно, если бы не многочисленные гости, она бы высказала ему все, что думала и что так долго держала в себе. Но она промолчала.
– При чем здесь я? – сухо ответила Екатерина вопросом на вопрос. – Только бы она была не против.
Он перевел свой взгляд на предмет своего обожания.
– Я не откажусь потанцевать, – с идеальной, как казалось Дмитрию, улыбкой ответила девушка.
Он нежно взял ее за руку и, отойдя от уже покрасневшей от злости Екатерины, они начали танцевать, как и все, матредур12.
– Как Вас зовут, барышня?
– Я Елизавета Головина. Дочь помещиков Николая и Агнес Головиных.
Последовало короткое, но очень напряженное молчание.
– А меня зовут Дмитрий Савельев. Я брат Александра.
– Вы тоже князь? – ахнула Елизавета.
– Нет, – на выдохе ответил Дмитрий.
Следующие полчаса он рассказывал ей свою историю. Рассказывал и думал, что обречен. Кто захочет иметь дело с убийцей? Но она все поняла. Она поверила в его раскаяние. И когда они прощались, она сказала:
– Я полюбила Вас, сударь, когда в первый раз увидела. Такого со мной прежде не случалось.
Она ушла и больше к нему не подходила. И Дмитрий ее больше тем вечером не видел. Теперь он был полностью уверен в своих мыслях. Не осталось ни капли сомнения: она – дар ему от Бога.
Диана Савельева, увидев не бедного барона Грушина, сразу поняла, что он будет ее мужем. Для Дианы главное и единственное, что имеет значение в жизни – деньги. Она может поступиться всем, своей честью, гордостью и чувствами ради материального счастья.
Григорий Грушин – мужчина тридцати одного года, передвигался он подобно шару, одетому в одежду. Он даже более походил на снеговика (шарообразное туловище и такая же шарообразная голова), чем на человека.
Диана унаследовала от матери замечательную способность влюбить в себя любого человека. Хоть и во внешности ее не было ничего особенного, все же она за считанные минуты могла завладеть сердцем мужчины и крутить им, как ей того хочется.
Она спокойный шагом подошла к Григорию, который в это время сидел и беседовал с другими гостями. Они стояли около большого арочного окна, из которого виднелись летние сумерки.
И когда Диана уже подошла к «цели», она начала свою мастерски отточенную актерскую игру. Она сделала вид, будто ей внезапно стало плохо, и упала прямо перед Грушиным. Он, разумеется, поймал ее в полете.
– Мадам, Вам нездоровится? – испуганно спросил он у еще не известной ему дамы.
Она изящно и наигранно приложила ладонь ко лбу и, опираясь на его плечо, снова встала на ноги.
– Совсем немного. – Улыбаясь только уголком рта, ответила Диана.
– Я осмелюсь спросить Вас, как Вас зовут? – громко, но запинаясь через слово, спросил Григорий.
– Я? Я Диана Савельева, сестра Александра, – стыдясь своей родни, ответила Диана. – А Вы? Кто Вы, мой спаситель?
Он застенчиво заулыбался.
– Я Григорий Юрьевич Грушин. Барон.
– Барон? – Ахнула Диана. – Стало быть, Вы очень богаты!
– Почти так.
– О, господин, Вы так застенчивы. Это мне в Вас очень нравится.
– Спасибо. Вы тоже прекрасны, – не очень удачно сделал комплемент барон. – Могу ли я пригласить Вас на танец?
– Конечно ж можете. И я незамедлительно соглашусь. – Улыбаясь, произнесла Диана.
Он замешкался и из его рук выпал цилиндр. Григорий поднял его, а тем временем в голове Дианы Савельевой промелькнула мысль: «Ну, почему, если господин богат и если он барон, то обязательно полное ничтожество?».
– Вечер прекрасный, мы Вам несказанно благодарны за возможность побыть здесь, – произнес Николай Головин, уже собираясь уходить домой.
– Мы рады, что Вы пришли, – в ответ сказал Александр.
Все мысли у князя Александра были исключительно о его жене, которая лежит сейчас в кровати; которой в эту самую секунду очень плохо. Ему совершенно не хотелось сейчас быть на этом дурацком балу. Собственно говоря, его там и не было. Было только тело, а душа и мысли были с больной женой, которая в эту самую секунду нуждается в нем больше, чем этот праздник.
Екатерина и Анастасия Савельевы – младшая и старшая дочери Александра и Аполлинарии. Сначала они обсуждали погоду, потом приступили к обсуждению гостей, а затем, когда заприметили, как Мария (их сестра) танцует с князем Зарубовым, стали обсуждать ее.
– Ты это видела? – ахнула Анастасия.
– Что там? – подскочила на месте Екатерина.
– Наша скромница танцует с молодым князем Юрием, – ехидно улыбаясь, ответила Анастасия.
Они завистливо смотрели, как весело их сестре, как она танцует с молодым князем. При этом им самим никто не препятствовал с кем-то танцевать. Да им и не хотелось. Сама мысль о том, что Мария танцует с одним из самых завидных женихов Петербурга, не давала им покоя. По их мнению, Мария не достойна такого парня. Она не достойна даже говорить с ним, не то что бы танцевать.
– Смотри-ка, а потом корчит из себя невинность, – продолжала бурно обсуждать сестру Анастасия. – У нее же ни внешности, ни денег. Всем известно, что отец отдаст замуж с хорошим приданым только меня.
– Почему это только тебя? – обиделась Екатерина.
Анастасия рассмеялась.
– Ну, а ты думаешь, что тебя ждет удачное замужество?!
Екатерина помолчала немного, но потом собрала волю в кулак и ответила сестре:
– Ну, раз так, то не надобно мне никакого приданого! Я выйду замуж за того, кто будет любить меня, а не мое приданое!
Она обиженно отошла от старшей сестры и затерялась где-то в центре зала.
Марта Грушина стояла в самом углу зала, возле входа и тоскливо разглядывала гостей. Она думала о том, что все дети рано или поздно вырастают. Вот и ее единственный и самый любимый сын Григорий уже вырос. Он оживленно и заинтересованно общается с какой-то, на вид весьма приличной, дамой. Но ее сердце все так же обливалось кровью. Она ни на секунду не отводила от сына взгляда и молила Бога, что бы с ним ничего не случилось. Отец Григория умер, когда мальчику было три года. Все имущество осталось на плечах безутешной вдовы – Марты. Она одна, без всякой помощи подняла хозяйство, сделала все возможное для того, что бы ее сын вырос достойный человеком. И теперь он стал тем, кем она хотела, что бы он стал. Пора ему и жениться. Пора думать о наследниках.
