Геннадий Левицкий - Ягайло - князь Литовский
— Похвальное смирение. Ты, Виганд, и впрямь стал настоящим христианином, — заметил магистр. — Остается только скрепить печатями сей пергаментный свиток.
— Изволь, высокочтимый магистр, я готов, — с этими словами Витовт скрепил договор маленькой печатью с изображением всадника, занесшего над головой меч.
Конрад Цольнер приложил большую орденскую печать и произнес:
— Твои обязательства принимаются Орденом, и теперь мы займемся выполнением своих.
— Когда же двинутся на Ягайлу бесстрашные рыцари Ордена? — полюбопытствовал Витовт.
— Как только земля освободится от снега, а на реках закончится ледоход.
Весна 1384 года выдалась ранняя. Едва последнюю льдину Немана течение унесло в море, как в устье реки начали скапливаться различной величины суда. К обоим берегам Немана прибывали отряды воинов: вначале конные и пешие братья Креста, а вместе с ними и литовская дружина Витовта. Затем, когда временный лагерь на берегу реки был обжит и благоустроен, к нему потянулись иноземные рыцари, блистающие пестрыми нарядами и окруженные многочисленными оруженосцами и слугами.
Не было среди этого множества воинов четырех польских шляхтичей из мазовецких владений Витовта. Литовский князь поручил им тайком переправить жену Анну ко двору Яноша мазовецкого, как только войско крестоносцев вторгнется в Жемайтию.
Полякам изрядно надоело скитаться по жемайтийским лесам и болотам. Просьбу Витовта они восприняли как новое приключение, и терпеливо ждали момента, чтобы исполнить ее в точности.
День и ночь без устали стучали топорами плотники, дымились походные кузницы. Работы хватало всем: наспех рубились причалы, временное жилье для воинов, чинились старые суда, строились новые. Чтобы ускорить приготовления к походу, великий магистр приказал простым кнехтам оказывать помощь мастеровым людям, и те с неохотой занялись непривычной работой. Вовсю трудились и жемайтийцы Витовта, правда, они старались держаться подальше от своих союзников. Лишь западные рыцари, да знатные комтуры, маршалы, фохты Тевтонского ордена проводили время в охотничьих забавах и прочих развлечениях.
Одни работали, другие развлекались — и так продолжалось некоторое время. Наконец все было готово к отплытию. На корабли погрузили провиант, пушки, камнеметательные машины и даже готовые отесанные каменные глыбы для строительства новых замков на литовской земле. Осталось занять места на судах воинам и отдать приказ об отплытии. Но прежде чем сделать это, на берегу свершилось то, без чего не обходился ни один поход крестоносцев — торжественный молебен.
Епископы, прелаты, многочисленные монахи, следовавшие за войском, не спеша приступили к исполнению своих обязанностей. Пышное богослужение затянулось далеко за полдень, но Конрад Цольнер не торопил духовных братьев. Когда все церковные церемонии закончились, великий магистр повелел:
— Кнехты на корабли, рыцари строиться в колонну!
— Светлейший магистр, благоразумнее подождать до следующего утра. Пока тронемся в путь, на землю опустится ночь — как бы в темноте не потопить корабли, — предостерег Витовт.
Конрад Цольнер лишь отрицательно покачал головой и изрек достаточно громко, чтобы слышали окружающие:
— Да поможет нам бог!
Спустя еще пару часов суда крестоносцев, заметно осевшие под тяжестью груза, отчалили от пристаней. Параллельно им, берегом, отправилась в путь и колонна всадников. На головном корабле расположились предводители войска: Конрад Цольнер, Куно фон Хаттенштейн, Энгельгардт фон Ротенштейн, а также Витовт с братьями.
Неторопливо рассекают суда глубокие воды Немана. Вровень с ними, растянувшись длинной лентой, берегом движутся рыцари. Но вот на землю начали опускаться сумерки, и контуры соседних судов становились едва различимыми. «Интересно, остановится магистр или будет плыть и ночью», — подумал Витовт.
Едва успели мелькнуть такие мысли, как кормчие принялись зажигать светильники на корме, носу судна, а также вдоль бортов. Запылали огни и на остальных плавучих посудинах. Проклиная прихоть магистра, рыцари на берегу зажгли факелы, чтобы не потеряться из виду, и продолжили движение. С кораблей они были похожи на огромную огненную змею, ползущую вдоль реки.
Если воины на кораблях в большинстве своем худо или хорошо, но спали, то рыцарям пришлось провести ночь в седле. Не дождались они привала и утром. Лишь у самой литовской границы суда причалили к берегу, насколько это было возможно. Обессилевшие рыцари покинули седла и тут же подле лошадей распластались на траве.
Здесь великий магистр, также как и накануне предыдущего похода, покинул войско. Конраду Цольнеру нельзя было отказать в мудрости, но особой воинственностью он не отличался, и всегда старался избегать опасных авантюр. Особенно его пугали дремучие литовские леса, где стрелы летели неизвестно откуда, выбирая при этом рыцаря познатнее, да побогаче.
Войско отдыхало остаток дня и всю ночь, а с первыми лучами солнца кнехты вновь заняли места на судах, а рыцари услышали команду «По коням».
Крестоносцы беспрепятственно пересекли незримую границу между Орденом и Великим княжеством Литовским и, озираясь по сторонам, пошли по чужой земле. То и дело им на пути попадались небольшие рыбачьи лодки. Их владельцы, едва завидев извечных врагов, скрывались в лесу. Берег, по которому двигался отряд рыцарей, был пуст и безлюден. На противоположном же, довольно часто появлялись пешие или конные жемайтийцы.
Куно фон Хаттенштейн приказал гребцам налечь на весла. Суда поплыли быстрее, но двигавшиеся берегом рыцари отстали и едва виднелись вдали.
— Ленивые псы! — обругал маршал своих собратьев и распорядился сбавить ход.
— Долго еще будем плыть? — поинтересовался Витовт.
— До Ковна, — ответил Хаттенштейн. — Хорошо бы к ночи добраться и закрепиться на берегу.
Орденский маршал не случайно выбрал местом высадки Ковно. Берега Немана в этом месте низкие, пологие, а глубина позволяла подогнать суда к самому берегу. Лучшее место трудно найти на всем протяжении реки.
На горизонте показались развалины Ковенского замка.
— Знакомые места, — обронил Куно фон Хаттенштейн, всматриваясь в руины. — Помнится, лет пять назад, а может и больше, мы взяли этот замок, но тут появился твой отец с жемайтийцами, и нам пришлось уйти.
— Помню этот бой и я, — признался Витовт. — Здорово мы вас потрепали.
— Изгнали нас тогда литовцы, — согласился маршал. — А чего этим добились? Сейчас высадимся на берег и на месте Ковна поставим свой замок. Все равно эта земля будет нашей.
Но покидать суда маршал не спешил: опять отстали рыцари, а, не дождавшись их, Хаттенштейн не решался ступить на чужую землю.
Вдруг до людей, находившихся на судах, донеслись призывные воинственные кличи литовцев. Вслед за ними в стороне, откуда ждали появления рыцарей, раздались крики немцев, лязг оружия, дикое ржание лошадей.
— Кажется, война началась, — хладнокровно заметил Куно фон Хаттенштейн. — Боюсь, нашим рыцарям придется туго без пехоты.
— Не то слово, Куно, их просто перебьют в лесу, как бывало не раз, — поправил маршала Энгельгардт фон Ротенштейн.
— Разворачивайте корабли, да побыстрее! — приказал Хаттенштейн.
Спустя четверть часа суда достигли места, где разыгралась кровавая драма, благо, это было недалеко. Рыцарям и впрямь приходилось не сладко: бой шел в местности, густо поросшей кустарником и деревьями, что не дало возможности крестоносцам построиться в свой знаменитый клин. Каждый рыцарь бился в одиночку, а все вместе постепенно откатывались к реке.
Литовцы, пешие и конные, наседали со всех сторон, действуя на редкость слаженно. Удостоверившись стрелами и сулицами в прочности брони противника, они принялись стаскивать рыцарей с лошадей страшными железными крючьями на длинных древках, наиболее смелые рубили незащищенные ноги бедных животных. Заблаговременно забравшиеся на деревья воины сыпали сверху на головы немцам камни, бревна, палили из самострелов.
Маршалу открылась удручающая картина: литовцы настолько потеснили воинов Креста, что в некоторых местах бой кипел в воде. Приблизившись к месту битвы, кнехты принялись прямо с судов пускать тяжелые стрелы в литовцев. Одна часть пехоты продолжала стрелять, другая прыгала в воду и по мелководью спешила на помощь своим конным собратьям.
Литовцы, видя, что ситуация складывается не в их пользу, принялись откатываться к спасительной чащобе. Вскоре все они скрылись из виду, за исключением, конечно, мертвых. Преследовать их крестоносцы даже не помышляли: надвигалась ночь, а темнотой искать литовцев в лесу — то же самое, что в стогу сена иголку.
44. Удар в спину
