Повесть о самурае - Дмитрий Иванович Богуцкий
Мы уединились за столиком в «Обанава». Сага заказал чай на двоих.
– Я поговорил о вас с господином заместителем главного советника, – произнес Сага. – Виделся с ним недавно. По одному делу.
– Вот как?
– Да. Он вас помнит. В связи с каким-то громким сэппуку. Сказал, что хочет поговорить с вами.
– Поговорить? Со мной? Но о чем?
– Вот не знаю. Но настаивал сильно. Даже монету дал. Так что я тут, простите, как бы по службе.
Я ни на минуту не поверил, что он хочет поговорить со мной ради меня самого. Ящик и только ящик интересовал господина заместителя. Он точно знал, что несет с собой наш отряд. И знал, наверное, что мы не дошли вовремя и не сдали деньги казначею. Все очевидно. Но что делать мне? Я уже решил, что ящик ему не отдам. Но на что мне придется пойти для этого?
– Он сказал, что у вас остался груз княжества, – произнес Сага, глядя мимо меня.
– И что, если так?
– Настаивал на том, что имеет право получить его.
– Вот уж не думаю, – тихо ответил я.
– Вы так думаете?
– Полагаете, я ошибаюсь? Кто он мне такой, господин первый заместитель господина советника? Мы все тут ронины, и не ему что-то требовать от меня.
Сага перевел ничего не выражающий взгляд на меня и произнес:
– Он это предвидел. Потому и заплатил мне.
Вот даже как. А Сага плату взял. Убийца на работе. Нет, прямо здесь убивать меня он не будет. Но позже будет случаев в достатке.
А ведь мы из одного княжества. Кем все мы стали…
– Не беспокойтесь, господин Исава, – произнес Сага. – Я не взял бы денег, чтобы убить вас. Заместитель советника предлагает поделить груз на всех. Мы имеем на это право. Пусть хоть что-то нам достанется. Я знаю, что вы не потратили ничего. Вы честный человек и верный воин.
– Это так, – согласился я. – И именно поэтому заместитель советника не получит ничего.
Сага едва заметно вздохнул:
– Вы не молодой человек уже, Исава.
– Вы на что-то намекаете, Сага?
– Нет. Просто говорю очевидное. Лучше бы нам договориться. Нам всем будет лучше.
– Я не убежден.
– Ладно. – Сага встал, сунул меч за пояс. – Я передам заместителю советника ваши слова. Пусть он думает. Еще увидимся.
Развернул на входе зонт и ушел в дождь.
* * *
Я так и не придумал, как дать о себе знать ссыльному князю. Не было у меня никаких способов. Все это оказалось иллюзией. Ящик тяжелым бременем давил на мое чувство долга. Теперь я не мог забыть о нем посреди повседневности. И я уже не знал, что мне сделать, чтобы было правильно.
А потом Сага явился еще раз. Уже в храм. Выяснил, где я живу. Видимо, очень хотел.
– Господин Исава, – тихо позвал он меня сквозь шелест дождя. Я едва его услышал. А услышав, схватился за меч. Я все понял по его взгляду. Он пришел забрать ящик – любым путем.
Так мы и стояли некоторое время, одна рука на ножнах меча, другая держит зонт. Никто из нас не решался бросить зонт первым и перейти грань необратимого.
– Сага, – тихо произнес я. – Что он тебе приказал?
– Он сказал, что там пять тысяч рё. Золотом, – пробормотал Сага.
– Там не может быть так много. Триста мелкой монетой самое большее. Там займы под расписки людей нашего княжества и какие-то деньги по векселю под урожай от торгового дома Едоя.
– Да хоть бы и сто. – Сага оскалился. – Я и за один рё людей уже убивал.
– Ты воевал, Сага? – вдруг спросил я.
Он вздрогнул. Под дождем душно и сыро.
– Нет, – ответил он. – Не успел.
– А мне довелось. И мне почему-то кажется, что ты еще не убивал человека в поединке. А это совсем не то же самое, что зарубить человека сзади в темном переулке.
– Ты на что-то намекаешь?
– Говорю, что ты можешь умереть ни за что. Это не его деньги и не твои. И не мои. Это деньги княжества.
– Да нет же никакого княжества уже!
– Но мы же есть? Послушай, Сага! Уходи от него. Он не доведет тебя до добра. Уходи. Идем со мной.
– С тобой? – Сага удивленно окинул меня взглядом с ног до головы. – Это куда? Кладбище мести? Нет уж. Я так жить не стану.
– Что здесь происходит? – произнес настоятель Экаи, выходя во двор храма прямо под дождь.
Сага посмотрел на него из-под зонта, медленно убрал руку с рукояти меча. Молча поклонился настоятелю, отвернулся и ушел.
А я остался. Дождь разбивался о жирную землю. Мох зеленел на черепичном коньке ограды.
– Я рассчитываю в дальнейшем, господин Исава, что не увижу ничего подобного в нашем дворе, – с укором произнес настоятель, приблизившись ко мне.
– Да, конечно, – поспешно поклонился я. Мне был стыдно за Сага. Да и за себя тоже. Это дело следовало решить до того, как прольется кровь. И кроме меня, решить его было некому.
* * *
На исходе сезона дождей слух принес весть о безвременной кончине господина нашего прежнего князя. Старик, утомленный переживаниями последнего времени и некомфортным переездом на север, слег и уже не поднялся. Настоятель Экаи с утра зашел ко мне со словами сочувствия и утешения. А я не ощутил почти ничего. Мое горе отгорело в тлении голода, а печаль пролилась на неведомую могилу господина старшего садовника. Словно чужой незнакомый человек умер. Да так оно и было. Чужой и незнакомый. Просто человек умер. Ничего не чувствую, кроме обычной печали о проходящем безвозвратно.
– Могу ли я просить прочесть молитвы в помощь успешному перерождению моего умершего господина? – спросил я у настоятеля Экаи. Не уточняя которого…
– Конечно, – легко ответил настоятель.
Он ушел, оставив меня наедине с денежным ящиком с печатями не существующего уже воинского дома. Я сидел в полутьме, глядел на ящик и думал, что будет, если я сейчас открою его.
Наконец я принял решение. Собрался, нашел затерявшуюся палку для переноски ящика. Вскинул его позабытую тяжесть на скрипнувшую спину и вышел прочь.
Уходя, я бросил несколько монет в ящик для пожертвований у входа в храм. Возможно, я сюда уже не смогу вернуться.
За воротами храма, в тени раскрытого зонта, прислонившись к забору, тихо ждал меня Сага. Дождь падал, ручей стекал в канаву, уносившую воду к реке. Я вышел, спустился к Сага по нескольким полуобвалившимся ступенькам. Подошел. Он выпрямился, глядя прямо на меня.
– Идем, – сказал
