Борис Финкельштейн - Гарольд Храбрый
Узнав короля, воины графа схватились за оружие. Десятки дротиков взметнулись в воздух.
— Не сметь! — вскричал Тостиг.
Наёмники, недовольно ворча, опустили оружие. Когда шум в их рядах поутих, король воскликнул:
— Здравствуй, брат!
— Что ты хочешь от меня, Гарольд? — сухо осведомился граф.
— Одумайся, Тостиг, пока не поздно!
— А ты вернёшь мне Нортумбрию?
— Верну!
— А Моркер?
— Я дам ему Эссекс!
Тостиг задумался.
— Ты ещё можешь всё исправить! — сказал король, почувствовав, что брат заколебался.
— Могу... — согласился граф. — Но что при этом получит Гардрада?..
— Я позволю ему уйти живым!
— Викинг не уйдёт с пустыми руками...
— Что ж. Говорят, он очень высок. Я отпущу ему семь футов английской земли. Или немного больше. Ровно столько, сколько понадобится для его могилы!
— И это всё, на что он может рассчитывать?
— Всё!
— Ты, как всегда, щедр, Гарольд, — произнёс Тостиг. — Однако если теперь я изменю Гардраде, мне вовек не отмыться от двойного позора. Я пришёл с норвежцем и уйду вместе с ним. Так что прощай. И готовься к бою!
— Ты сделал свой выбор! — сказал король тоном, в котором сквозили боль и разочарование, и, повернув коня, отъехал к своим воинам.
Тостиг с нескрываемой грустью посмотрел ему вслед. В этот момент к нему подъехал Гардрада.
— Кто это был?
— Король! — невесело усмехнулся граф.
— И ты дал ему уйти?! — норвежец опешил.
— Дал! — сурово ответил сакс. — Ибо он приходил ко мне с миром, и я не мог поднять на него руку!
Гардрада задумчиво взглянул на него:
— Ты прав, сын Годвина. Это не сделало бы нам чести.
* * *Тем временем Гарольд встал в центре клина и взмахнул мечом. Рявкнул рог, и плотная толпа саксов, сотрясая землю, двинулась в бой.
Викинги встретили противника градом дротиков, копий и стрел. Англичане прикрылись большими щитами и затоптались на месте. Обе армии яростно ревели и потрясали оружием, но до прямого столкновения пока не доходило. Вновь пропел английский рог, и островитяне подались вперёд. Однако норвежцы ощетинились воткнутыми в землю копьями, прорвать их ряды было непросто. Саксы заколебались.
Гардрада почувствовал их неуверенность и дал сигнал к атаке. Викинги яростно бросились на врага, их натиск ошеломил английских дружинников, — но не короля. Гарольд спрыгнул с седла, сменил меч на топор и повёл в контратаку свой резерв, состоявший из отборных гвардейцев.
— С нами король! Смерть викингам! — закричали островитяне и дружно навалились на противника. Они пустили в ход свои смертоносные секиры, и атака норвежцев захлебнулась. Викинги отступили за ограждение, но это им не помогло, англичане пробили его и погнали их дальше.
Гардрада, стоявший в центре своего войска в окружении ярлов, увидел, что вражеский клин разрезает его полки надвое. Он подал команду, дружинники, подошедшие с кораблей, устремились вперёд, и продвижение саксов замедлилось.
Началась кровавая сеча. Люди хрипели, сталь звенела, мечи и топоры со смачным хрустом разрубали живую плоть. Приторный запах крови кружил головы. Саксы и викинги из передовых дружин так перемешались, что трудно было понять, кто одерживает верх.
Гарольд, подбодрив своих людей, на время вышел из боя. Стоя в окружении танов, он внимательно следил за тем, как разворачивались события, и время от времени отдавал необходимые приказания. А с другой стороны зорко следил за ходом боя многоопытный Гардрада. Стоило только норвежцам и их союзникам в том или ином месте податься назад, как он тут же посылал одного из ярлов исправить положение. За его спиной развевался на ветру огромный стяг, называвшийся «Опустошителем земель». Рядом с ним скальды распевали боевые песни, но за шумом битвы их никто не слышал.
Слабым местом норвежского войска была дружина Тостига. Нортумбрийцы бились вяло, а фламандцы и прочие наёмники, пришедшие в Англию за добычей, и вовсе не хотели умирать. Граф вынужден был своим примером зажигать людей. Он, яростно размахивая огромным топором, валил противников направо и налево. Никто в этот день не мог ему противостоять. Он бросался на саксов с отчаянием висельника, он искал смерти, но та обходила его стороной. Терзаясь угрызениями совести, Тостиг проклинал весь белый свет и со всё нарастающим озлоблением рубил своих соплеменников.
— Мой король! Разреши мне разделаться с презренным? — проворчал Рагнар.
— Не трогай его! Бог — судья! — ответил Гарольд.
Тем временем битва достигла своего апогея. И та и другая стороны напрягали последние силы, чтоб одолеть врага. Дикий рёв стоял над полем. Множество викингов полегло под ударами тяжёлых саксонских секир, но и англичане принесли богу войны щедрую жертву. Всё поле было густо усеяно павшими, земля, пропитавшись кровью, превратилась в жирное месиво. Люди устали, но продолжали яростно биться, и конца этой бойне не было видно.
Надо было что-то предпринимать, и немедленно. Гарольд подал команду, повинуясь ей, клин саксов стал медленно перестраиваться, превращаясь в фалангу. Англичане обхватили врага на флангах и стали выдавливать его с западного берега.
— За мной, братья! За Англию! С нами Бог! — кричал король, увлекая в атаку свои дружины.
— Один! Один! — орали норвежцы, яростно сопротивляясь. Однако напор островитян был настолько силён, что они не выдержали и по мосту отошли на другой берег Дервента. Англичане попытались было преследовать противника, но на их пути вырос король-викинг. Гигант встал у моста и пустил в дело свой огромный меч. Островитяне затоптались на месте.
Юный Эйнар решил, что настал его час. Воодушевлённый примером принца Амлета, он очертя голову бросился в бой.
— Куда ты?! Вернись! — попытался остановить его Гарольд. Но было поздно. Юноша прорвался к великану и пал, не успев сделать ни одного удара.
«Эх, не углядел я, — подумал король. — Жаль мальчишку. Нашёл, с кем мериться силой!»
Схватка у моста продолжалась. Королевские хускерлы пытались одолеть Гардраду, но разъярённый викинг расшвыривал их, как котят.
Гарольд мрачно наблюдал за тем, как гибнут его лучшие воины. Глаза его сузились, меж бровей залегла глубокая складка.
— Позволь, государь? — обратился к нему Рагнар.
— Нет! Он мой! — сквозь зубы процедил король и, отстранив телохранителя, ринулся вперёд. Он пробился в гущу сражающихся и вскричал:
— Гардрада! Иду на тебя!
— Эгей! — взревел викинг. — Вот это дело! Клянусь Одином, я начинаю уважать тебя, Гарольд!
Начался яростный поединок. Норвежец был на две головы выше сакса. Однако, несмотря на свои размеры и солидный возраст, он обладал необычайной ловкостью. Его меч сверкал как молния, и Гарольд с большим трудом уходил от ударов. Ему оставалось только обороняться и ждать, когда противник допустит ошибку. Но опытный викинг не давал ему шанса. В конце концов один из ударов оглушил короля, он не удержался и упал на одно колено. Рагнар стремительно бросился к нему.
— Назад!! — прохрипел Гарольд, прикрывшись щитом от очередного удара. — Я сам!
С трудом поднявшись на ноги, он отступил, приходя в себя. Схватка закипела с новой силой. И вновь викинг опрокинул Гарольда наземь, щит его отлетел в сторону, а вражеский клинок просвистел в сантиметре от его головы. Сакс откатился к перилам, но опять вскочил на ноги и продолжил бой.
Гардрада наседал. Один из его выпадов чуть не достиг цели, меч викинга рассёк кольчужную накидку, но не причинил противнику особого вреда. Увлёкшись и потеряв бдительность, гигант вложил всю свою силу в очередной удар, коим намеревался закончить схватку.
— Умри, несчастный!! — взревел он, но... промахнулся. В тот же миг топор сакса обрушился на него. Викинг успел закрыться щитом и смягчить удар. Однако этот удар был настолько силён, что Гардрада в свою очередь упал на колени. Он тут же вскочил, но новый удар оглушил его, лишив возможности сопротивляться.
Гарольд не стал добивать врага. Он опустил топор, ожидая, когда тот придёт в себя. Тем временем ярлы окружили поверженного властелина и вынесли из боя. А его место на мосту занял здоровенный викинг, очень похожий на своего короля. Хускерлы Гарольда ринулись на него, но натолкнулись на преграду.
— Рагнар! — бросил король.
Повинуясь команде, могучий сакс вступил в бой. Он схватил тяжеленную лохань, валявшуюся у моста, поднял её над головой и что есть силы метнул во врага. Викинг, не ожидавший этого, не удержался на ногах и рухнул навзничь. Мост был взят.
