Серо Ханзадян - Царица Армянская
— Вот так-то. Ветер дует с юга, родоначальник Урси Айрук.
Каранни отпустил юношу, велев, чтобы готовился ехать с ним в
Васпуракан. Намерений своих царевич не открыл, не сказал, что решил пройти
южным берегом моря Наири, а затем свернуть на восток и вступить в
Айраратскую землю.
Каш Бихуни получил приказ распорядиться, чтобы верховный жрец
Дзюнкерта принес буйвола в жертву владыке подземелий богу Вишапу, дабы тот
вел себя спокойно и не сотворил землетрясения...
Итак, это Тавруберан, земля отца, часть его царства. Легенды
повествуют о том, что здесь был вскормлен прародитель армян Гайк. Гайк,
который не внял богам пустыни, отказался остаться здесь и, взбунтовавшись,
отправился на поклонение к морю Наири. Он еще не достиг берегов моря,
когда с небес вдруг сошел бог Орион и голосом грома и молнии изрек: «О
сотворенный из моих жил, из моего семени, преславный Гайк, я для тебя, для
армянина, приготовил большое и плодородное обиталище, где ты к тому же
обретешь богоданную воду. Спеши туда с детьми своими и женами, со всеми
домочадцами. И призови меня в гости, чтобы я сам приложил твою длань к
тамошней земле и к хлебу, ко всему, что я уготовил тебе во владение...»
Такая легенда передается из уст в уста среди здешних армян. И еще
рассказывают, что Орион нарек главным божеством Тавруберана Ваагна
Драконоборца. (Мари-Луйс настаивает на том, что бога Ваагна тоже надо
низвергнуть. Но жалко. Очень он тут для всех привычный.) Орион сказал
родоначальнику Гайку: «Если Ашшур, бог-покровитель города Ашшура, нашлет
на тебя своего злонравного сподвижника бога Бела, присоединись к Ваагну
Драконоборцу и без страха смело выступи против Ашшура».
И почти то же самое сказала Каранни супруга: «Не страшись, смело
сразись в поединке с вором Мурсилисом. Мой дух, что дан мне от бога, будет
в помощь тебе, и ты одолеешь нашего врага».
Убив злого Бела, сыновья Гайка провозгласили отца своего богом, и так
всеми считается и по сей день. Мари-Луйс тоже мечтает провозгласить со
временем богом своего Каранни.
«Так будет легче противостоять злым силам и злонамеренным богам и
объединить всех армян, сделать Страну Хайасу большой, сильной и единой
страной единого народа!» — утверждает прекрасная жена Каранни.
Каш Бихуни, когда речь заходит об этом, воздев руки к небесам, знай
твердит:
— Да свершится!..
* * *
Каждое утро с рассветом хеттские жрецы во главе со своим верховным
жрецом Кама Варашем являлись к царице с визитом, с богатыми приношениями.
Потом они пили с ней освященное вино, без устали вознося хвалу. Кама Вараш
все воспевал бога-покровителя Нерика Шанта и как бы между прочим внушал
ей, чтобы позволила принести человека в жертву этому самому Шанту.
— Он грозен и неистов, благословенная царица. Это ведь и ваш бог, бог
армян. Ежегодно в определенный день мы приносим Шанту в жертву человека,
чтобы он своим бичом не извел вконец все человечество. Разреши нам, о диво
небесное!..
Царица, милостиво улыбаясь, тем не менее очень упорно отказывала
жрецам в их просьбе. А однажды утром она вдруг попросила:
— Кама Вараш, приведи ко мне вывезенную из города Хаттушаша хеттскую
девушку, хочу узнать у нее, какова воля богов.
Делать было нечего, пришлось Кама Варашу отдать царице хеттскую
девушку, которой он уготовил участь жертвы.
* * *
Обосновавшись в Нерике, Мари-Луйс почти каждую неделю отправляла
лазутчика в пределы владений хеттов. Ей надо было знать обо всем, что там
делается.
Но, увы, все эти лазутчики исчезали бесследно. Между тем вокруг
носились все более и более тревожные слухи. И хотя по ее личному
распоряжению единственный въезд в Нерик охранялся преданными людьми, в
городе заметно прибавилось и хеттских жрецов, и разного сброда, якобы
пришедшего на поклонение в храм бога Шанта.
В тревоге пребывал и чудом обретший свободу Арбок Перч. Он осмелился
посоветовать царице изгнать из Норика хеттских жрецов и всех явившихся на
поклонение.
Мари-Луйс, однако, уклонялась от прямых столкновений с хеттами в
пределах границ их владений. Каранни со своим войском далеко. Царь Уганна
стар и немощен. Что она может сделать одна с немногочисленным полком своей
охраны? В иные моменты думалось: уж не отдать ли Кама Варашу хеттскую
девушку, почти подростка, которую она взяла под свое покровительство? Но
это было бы поражением. К тому же и материнский инстинкт не позволял ей
обречь на гибель безвинное существо. Она стала догадываться, что хетты
озабочены вовсе не тем, чтобы принести человека в жертву богу Шанту. Цель
у них иная: захватить Нерик — вот о чем они мечтают. Эта догадка, отрезвив
царицу, прибавила ей решимости. Она послала Таги-Усака к старейшине
медников города, к вольному человеку Минаю, разведать, можно ли на него
понадеяться, сумеет ли он в нужный час помочь им, собрать отряд
ополченцев. У Миная несколько сотен мастеровых, они тоже могли бы быть
полезны в случае опасности...
Царице доложили, что с визитом к ней пожаловал верховный жрец Арванд
Бихуни.
— Тревоги твои напрасны, божественная, — склонившись в почтительном
приветствии, начал он. — Ты выставила у въездных ворот Нерика охрану с
приказом не впускать в город хеттов. К чему это?
— А тебя не беспокоят толпы хеттов, кишмя кишащие в нашем городе?
— Нисколько! — уверенно ответил верховный жрец. — Это абсолютно
безопасный, мирный люд. Они приходят сюда на поклонение. Не сомневайся,
великая царица. Храм бога Шанта — святилище их идола. Это и приводит их
сюда. Не подозревай в дурном невинных людей, божественная...
Арванд Бихуни всячески пытался заверить царицу, что никакая опасность
не грозит ни ей, ни городу. И Мари-Луйс отчасти успокоилась, но охраны у
ворот не сняла. И более того, снова отправила Таги-Усака к старейшине
нерикских медников, чтобы тот еще раз подтвердил свое намерение быть им
помощником.
Таги-Усак был принят в доме медника Миная как желанный гость. Дверь
ему и на этот раз отворила единственная дочь медника Нуар.
— Отец дома?..
— Какой ты скучный человек, — засмеялась Нуар, — все с одним и тем же
вопросом входишь. Хоть бы сначала богов восславил, а уж потом...
— Боги со мною в ссоре.
Девушка преградила ему путь, горячо дохнув в лицо.
— Что случилось? Несчастье какое-нибудь?
— Должно быть...
— Отец, отец! — встревоженно позвала Нуар. — Иди сюда, отец.
Послушай, с чем пришел этот злоязычный человек!..
Еще при первом знакомстве Таги-Усак заметил, что привлек к себе
внимание Нуар, но не придал этому значения, посчитал, что огонь не
сильный, прогорит, как костер из сухих веток. Однако в глубине души
подумал: девушка ведь может и всерьез увлечься, похоже, кровь у нее
горячая...
Пока медник Минай не появился, Таги-Усак решительно сказал:
— Не плутай в хаосе незнакомых дорог, Нуар. Наши с тобой боги далеки
друг от друга.
Нуар нахмурилась.
— Из гордости я не должна признаваться, что ты пришелся мне по
сердцу. Я не таскаюсь по храмам, не кичусь своей девственностью. Но знай,
люблю тебя, и никто, слышишь, астролог и доверенный человек царицы, никто
не властен запретить мне любить. И не спеши торжествовать, что отделался
от меня. Ты либо будешь моим, либо ничьим. Это свыше предрешено!..
Вошел Минай. Приложив руку к груди, он поклонился и спросил:
— Что привело тебя в такой час, друг мой?
Таги-Усак знал, что медник — человек набожный, понимал, что оторвал
его от молитвы.
— Прости за беспокойство, брат, но город переполнен хеттами, — сказал
он.
— Я знаю.
— Возможно, что в большинстве это смутьяны и заговорщики?
— Очень возможно. Пусть царица прикажет...
— Надо вооружить твоих людей, брат Минай.
Хозяин дома провел гостя в молельню. До полуночи они оставались там
вдвоем...
Провожая Таги-Усака, Нуар сказала:
