На пороге великой смуты - Александр Владимирович Чиненков
Тогда Ания начала сознавать, что её одолевает усталость, непреодолимая усталость, которая сулит сладкое облегчение, если прекратить это обессиливающее, причиняющее мучительную боль сопротивление и просто сдаться…
Поначалу девушка с ужасом отвергала такой опасно заманчивый выход. Ей даже удалось сбросить с себя тяжёлый тулуп. Она начинала выбираться из полыньи на лёд, но когда уже оставалось совсем немного, лёд снова провалился под ней.
Ужас и отчаяние, в которое её повергла неудачная попытка спастись, постепенно отступили перед стремлением выжить. На незримые весы судьбы легли с одной стороны – стремление к жизни и сама жизнь, за которую приходится платить дикой болью в ушибленной груди и борьбой с призраком безнадёжности, с другой – облегчение и отсутствие боли, покой, мир, ничего не знать, не чувствовать, ничем не мучиться… отдохнуть… отдохнуть… спать… А Архип? Как же он без неё?
Нет, нет, ещё нет!
Ещё рывок на хрупкий лёд, зацепиться пальцами за какой-нибудь выступ. Ещё рывок! Ещё… ещё…
Ах, какая боль, какая невыносимая боль в груди! А что, если разорвётся сердце? «Я должна… должна дать ему отдых. Всего немного… Всего чуть-чуть… Самую малость! Знаю, теперь нужно сомкнуть губы и не дышать… вода, всюду холодная вода… Я только немножко отдохну… Нет воздуха. Воздух! Я должна вздохнуть, должна выбраться на лёд… рывок… один… хотя бы ещё один рывок… Я всё ещё в полынье, но мне же необходимо вздохнуть… необходимо… прямо сейчас…»
Ания открыла рот и полной грудью вдохнула воду. Тело девушки потянуло ко дну, а скрюченные обмороженные пальцы так и не смогли удержать её, зацепившись за лёд. И в тот момент, когда свет померк в глазах девушки, а вода заполнила лёгкие, чья-то сильная рука ухватила за уходящее под воду запястье и рывком вытянула из полыньи на лёд.
* * *
Чем пламеннее Амина мечтала о семье, тем противоречивее и непонятнее становилось её отношение к Архипу. Каждый день она старалась не выпустить его из виду. А казака не пленяли страстная порывистость Амины, сила её чувства к нему. Он страдал от того, что невольно возбудил в ней такую любовь к себе. И как-то, перед боем, он улучил минуту и сказал ей:
– Спасибо тебе за всё, Амина! Токо не обессудь… Коли жив останусь, то уйдём с Аниёй с умёта твоего!
Она так растерялась, что не ответила.
Амина потеряла покой. Она бродила по дому или по посёлку сама не своя и искала встречи с Архипом. Но казак уклонялся от этих встреч и однажды даже резко буркнул:
– Прошу, не ходи за мной Христа ради. Ведь люди кругом уже потешаются.
Создав себе образ любви, Амина не видела и не хотела видеть, что в этой большой любви она отдаётся вся целиком, без остатка, а Архип – он не хочет замечать этого и упорно сторонится её. Она прощала ему резкость, неприступность. Радовалась, если он разговаривал с ней. От своей покорности она получала наибольшее счастье, потому что могла вновь испытать необузданную силу своей любви.
За то время, пока Архип и Ания «гостили» у неё, Амина изменилась. И это не осталось без внимания жителей умёта: они перестали понимать её.
Но Амину не интересовало, понимают ли её окружающие. Для неё существовал только Архип. А он продолжал отдаляться от неё. Амина пребывала в состоянии смятения и страха. Она знала, что Архип любит ханскую дочку. Сгорая от злости и ревности, женщина видела, как он разговаривает с девушкой. Она стала следить за ними и не раз видела, как Архип нежно целует Анию, когда они уходили на лыжах в лес. Амина слышала смех девушки и ужасалась тому, что Архип предпочитает её другой, в то время, когда она, Амина, страдает и мучается одна.
Однажды Архип и Ания отправились на прогулку. А Амина, стараясь быть незаметной, пробиралась по лесным сугробам туда, где они могли уединиться. С громко бьющимся сердцем, припадая к стволам деревьев, шла она на их голоса. И вдруг увидела их – они сидели рядышком на стволе поваленного дерева, болтали и смеялись. Архип что-то шепнул, наклонившись к Ание, она вскочила и с визгом побежала от него, а казак бросился за нею вдогонку.
Прижав руки к сердцу, ничего не замечая на пути, Амина поспешила за ними.
Архип обнял и не пускал девушку. Ания, смеясь, отбивалась.
– Ну, что ты упираешься? Чего противишься-то? – услышала Амина задыхающийся, весёлый голос Архипа.
– Не хочу, и всё тут!
– Ты не была такой вот недоступной, Ания.
– Так то было раньше.
– А что теперь стряслось?
– Ты виной тому.
– Я?
– За тобой ухлёстывает хозяйка умёта, вот и лобызайся с ней!
– Да ты что, Ания? Я даже не замечаю её.
Оба рассмеялись, и девушка позволила себя поцеловать.
– Значит, ты опять меня любишь?
– Видела бы нас Айгуль. Она бы нам обоим глаза выцарапала!
– Жаль мне её. Но в сердце моём только ты одна!
Амина припала к дереву в нескольких шагах от влюблённых. У неё темнело в глазах. Она хотела кинуться на обоих, кусаться, кричать… Но она стояла, боясь дышать, чтобы её не услышали.
– Ей мужа надо, – продолжил Архип. – Не пойму, пошто она запала на меня?
– Наверное, потому, что она, как и я, полюбила красавца такого с первого взгляда.
…Дождавшись удачного момента, когда разбойники во главе с Калыком ускакали в погоню за сбежавшими Нагой и цыганом, Амина собрала оставшихся в живых мужчин.
– Ступайте в лес, – приказала она. – Да поторапливайтесь, а то поздно будет!
Она покинула умёт последней. Бросив печальный взгляд на свой осиротевший дом, Амина смахнула выступившие слёзы и, резко отвернувшись, решительно пошагала в сторону леса.
Архип ждал её в том месте, на которое она ему указала.
Даже не взглянув в его сторону, Амина пошла вперёд по протоптанной мужиками дорожке. Архип догнал её.
– Барыня, обожди, – взмолился он. – Не иди эдак шибко.
Амина шла впереди, она ничего не видела и с ужасом понимала, что её силы на исходе, что ещё несколько минут – и она не выдержит, сдастся, упадёт. Она слышала, как дышал за нею Архип. Она любила его сейчас сильнее, чем когда-либо, – вот такого, непонимающего, жалкого, незначительного.
Амина повернула к нему суровое, полное презрения лицо и сказала так высокомерно, как только могла себе позволить:
– Поспешай, Архипушка. Если сабарманы за нами пойдут, то обоим непоздоровится.
– Ты не сказала мне, где Ания? – тяжело дыша, спросил Архип. – Мы сейчас к ней идём
