Аркадий Крупняков - АМАЗОНКИ
— Кто идет?
— Мы возили рыбу царице. Возвращаемся домой, — крикнула в ответ Лика.
— Проходи, проходи, тухлятина.
Стражницы распахнули ворота. Им было приказано не выпускать из города ни одной амазонки. Про рыбачек ничего сказано не было.
Спустя некоторое время от пристани отчалили четыре лодки. Они стремительно понеслись по течению реки. По берегу скакали освобожденные от вьюков кони. Их вела всего одна всадница. Скоро они растаяли во тьме ночи.
На рассвете в покоях Священной появилась перепуганная амазонка. Атосса еще не вернулась из гостей, и храмовую встретила Агнесса.
— Прости меня, богоданная, на конюшне беда...
— Что случилось?
— Прибежал конь Лебеи, а ее самой нет.
— Куда уезжала Лебея?
— Она должна охранять узниц.
Агнесса быстро вскочила с постели, набросила на обнаженное тело хитон. До тюрьмы добежала быстро, увидела связанных стражниц и сразу все поняла. Вырвала тряпки из ртов стражниц, крикнула:
— Давно?!
— Еще до полуночи.
Рассекла путы стражниц, бросилась на конюшню, подняла сотню, послала в погоню, сама поехала в дом Гелоны.
Священная, узнав о похищении, чуть не задохнулась от ярости. Был поднят на ноги весь город. По всем дорогам послали погоню. Беглянок не нашли нигде.
Атосса понимала, что это дело рук Беаты и царицы, но бросить им обвинение в этом не могла. Они были вместе с нею на пиру и никуда не отлучались.
И еще об одном догадалась Атосса — в побеге замешана Гелона.
АГНЕССА
Несколько дней в городе царит смятение.
Кто?то пустил слух, и в него поверили: замки на темнице остались нетронутыми, а узницы исчезли. Мелета и Ферида спасены богиней. Значит, они были невиновны и решение суда и Священного Совета неугодны великой наезднице. Слухи эти еще более утвердились, когда вернулись разъезды и беглянок не нашли.
Атоссу, Гелону и Антогору многие осуждали вслух и открыто, чего в Фермоскире раньше не случалось. Стало известно о столкновении царских и храмовых воительниц. Дочери Фермоскиры, привыкшие действовать чаще кулаками и мечом, споры по этому поводу разрешали силой. То тут, то там возникали драки, и дело порой доходило до оружия.
Атосса молчала. Она не могла ничего предпринять. Опровергнуть слухи было нечем. К тому же ее свалил приступ лихорадки, она не могла выходить из дома.
Зато Агнесса металась из конца в конец города. Она поняла—настают ее дни. Ей все это время настойчиво внушали, что она послана богами для того, чтобы возвеличиться над амазонками и стать на страже заветов великой воительницы.
На третий день после побега Агнесса пришла к Священной взволнованная. Атосса, несмотря на болезнь, поднялась.
— Наконец?то я узнала нечто такое, —заговорила богоданная, растегнув пояс и бросив его на лежанку. — Слухи о том, что узниц спасла богиня, распустили стражницы. Те, что стояли в ту ночь у темницы,
— Понимаю. Было стыдно признаться, что их связали похитители.
— Я их так прижала, что они рассказали мне все. От налетчиков воняло рыбой...
— Стало быть, они посланы царицей.
— Мало того, среди них они узнали Чокею.
— Может, они ошиблись! —Атосса вскочила с ложа, как гончая, напавшая на верный след.
— В один голос уверили меня...
— Ты была у городских ворот?
— Была. В ту ночь стражи выпускали караван от царицы. Рыбачек было около тридцати и пять тяжело навьюченных лошадей. Их не задержали—был приказ не выпускать только наездниц и гоплиток.
— Куда они направились?
— Сели в лодки.
— Ты умница, моя девочка! Давай будем размышлять. Все мы верили, что Чокея покинула Мелету. Она бывшая рабыня и не должна была возвращаться в Фермоскиру. А она возвратилась. Ради чего?
— Ради золота, которое ей обещала Мелета? У Фериды, я думаю, спрятано немало?
— Нет, нет и нет! Чокея себе на уме. Она возвратилась ради рыбачек. Мне донесли, что она давно и тайно верховодит на побережье. Значит, они там что?то затевают. А теперь ответь мне: почему наши разъезды не нашли их, хотя были обшарены не только все дороги, но и все тропинки?
— Они не пошли за пределы басилейи.
— Правильно, девочка моя! Они прячутся где?то на побережье. Я предполагала: они ринутся к Лоте, а они пошли туда, где никто их и не думал искать. Как ты мыслишь, они сами решились на спасение Мелеты?
— Нет, —уверенно ответила Агнесса. — Если бы сами... Они пошли бы или сразу после того, как поймали Мелету, или же во время похода, когда здесь не было воительниц. А сейчас, когда полон город...
— Верно. Только по приказу царицы они пришли сюда и знали, что им помогут. Кто их ждал в городе?
— Конечно, Беата и царица.
— А ясновидящая?
— О ней я не думала.
— Напрасно. Разве не она устроила пир, разве не она нацелила нас на Годейру и Беату? Мы следили за ними, а узниц выкрали рыбачки. Гелона с ними.
— Ее нужно взять за глотку, и она выложит все! — воскликнула Агнесса. — Так может предать только подлая...
— Гелону не надо трогать. Она будет нам нужна. Ты даже не покажешь вида, что мы напали на след.
— Хорошо. Что же дальше?
— Куда могут пойти беглянки? К рыбачкам в Леагры? Нет, они знают, что там их найдут. Они скроются в горах. И скорее всего, в заброшенных каменоломнях. Их надо искать там. Кого послать на поиски?
— Пошли меня.
— Ты мне нужна здесь. Видишь, я больна. Сейчас ты моя правая рука.
— Антогору?
— Этой дуре я ничего не хочу доверять. Это она просмотрела Чокею, когда ловила Мелету. Пошли сотню Гиппареты. Пусть выходят сегодня ночью, тайно. Иди.
Удачный побег обрадовал царицу, Беату и Гелону, но одновременно и испугал. Они поняли, что вызов брошен и пути к отступлению нет. Кончились дни тайной борьбы, настает пора открытых действий. В руки рабынь дано оружие, а они собрались не для того, чтобы сидеть в горах, — они поднимут его. И это тоже пугало. Сумеют ли Мелета и Ферида направить эту страшную силу в нужное русло? Можно ли будет потушить пожар восстания после свержения Атоссы? Уж кто?кто, а царица хорошо знала, что в басилейе рабынь и вольноотпущенных раз в двадцать больше, чем амазонок. Именно об этом напомнила царице Гелона во время одной из тайных встреч:
— Мы сидим и ждем, когда Атосса нанесет нам удар, — сказала она. — Мы ничего не делаем. Я боюсь, что молодая и неопытная Мелета...
— С нею Ферида и Чокея, — сказала царица.
— Чокея? Она же рабыня, и вы не знаете, что у нее на уме. Ты прости меня, царица, но я встала рядом с вами и прошу выслушать меня. Тебе нужно уезжать из Фермоскиры. Там, где сейчас Мелета, должна быть и ты.
— Оставить трон?
— Это самый верный шаг. Если мы решились на войну против Священной, медлить нельзя. Надо поднимать рабынь. А здесь ты не сделаешь ничего. Не сегодня, так завтра Атосса поднимет храмовых...
— Я подниму царских!
— И ты думаешь, они пойдут против святого храма? Именно храм и его святыни будет защищать Атосса, а не себя. Раз война, то надо воевать. Атосса встанет во главе храмовых, ты встанешь во главе рабынь.
— А мои войска?
— Я уже сказала — они против храма воевать не будут. Нам нужно сделать так, чтобы они не встали против тебя.
— Но если я уйду в горы, Атосса посадит на трон богоданную.
— Вот на это я и рассчитываю! Если Атосса станет паномархой, она в тот же день изгонит от себя Беату. Полемархой сделают кого?то из храмовых. Твои же амазонки никогда не примут власть храмовой. И к тому же они будут знать, что новая царица заняла трон незаконно. Ей нет двадцати лет, ей нет и пятнадцати. Агнесса упряма и горяча, она восстановит против себя амазонок...
— Твой совет не обдуман, Гелона. Агнессе простят все — она богоданная.
— Выслушай меня до конца, царица. В нужный час все узнают, что Агнесса не богоданная. Она дочь Атоссы!
Царица и Беата вскочили при этих словах.
— Только одна я в Фермоскире знаю это. Я принимала Агнессу. Она родилась не в храме. Она порождение греха.
— Не могу поверить, не могу поверить, — Годейра ходила по комнате, повторяя одно и то же.
Беата глядела то на мать, то на царицу, она не могла произнести ни слова. Словно удар грома поразил ее.
— Кто отец Агнессы? — успокоившись, спросила царица.
— Пастух из пограничного селения.
— Как она смогла скрыть беременность?
— Ссылаясь на лихорадку, она не выходила из дома несколько месяцев.
— Почему Атосса не уничтожила тебя? — спросила Беата. — Стоило ей убить тебя, и никто не узнал бы этой тайны.
— Когда Агнессу подбросили в конюшню паннория, я сказала Священной, что о ее грехе знает некто третий. И если я погибну, тайна перестанет быть тайной. И Атосса берегла меня больше, чем себя. Она...
В дверь постучали. Вошла служанка и шепнула Гелоне:
