Семь престолов - Маттео Струкул
— Нам бы немного удачи!
— Это точно! Однако… Возможно, мы узнали кое-что полезное.
Альфонсо Арагонский удивленно посмотрел на помощника:
— В самом деле? О чем вы? Когда вы собирались мне об этом рассказать?
— Сейчас и расскажу. Я сам только узнал, ваше величество. Да и не уверен, что это и впрямь стоящие сведения. Но ладно, начну по порядку: на днях к нам в лагерь пришла девушка попросить хлеба. Не стану утомлять вас подробностями того, как я исполнил ее желание и что попросил взамен, но суть вот в чем: пока я получал обещанное вознаграждение, девица рассказала мне одну любопытную историю.
— Серьезно? — удивился король. — Вы хотите сказать, что какая-то шлюха нашептала вам на ушко, как решить задачу, над которой мы бьемся столько лет?
— Я не стал бы называть ее шлюхой, ваше величество. Должен сказать, я понял одну вещь: неаполитанки весьма непросты. В их глазах кроются непостижимые тайны, но то, что сообщают их уста, еще более загадочно. Однако я вроде бы понял, зачем эта волчица решила разжечь во мне любопытство: благодаря своей хитрости она может в любой момент вернуться ко мне с новыми просьбами. Так или иначе, вот что я узнал: один ее знакомый, колодезник, в последний год подвизался на городском акведуке, чтобы раздобыть хоть немного денег. И там он якобы обнаружил тайный ход, по которому можно проникнуть внутрь крепостных стен Неаполя.
Альфонсо Арагонский не верил своим ушам. Неужели есть скрытый путь? Конечно, женщина могла солгать или пересказать досужую байку, лишь бы расположить к себе дона Рафаэля, но в нынешнем положении нельзя было пренебрегать подобной информацией.
— Очень интересно, друг мой. Скажите, есть надежда, что девица вернется?
Дон Рафаэль задумался.
— Честно говоря, я не особенно ей поверил, но она уверяла, что придет ко мне через месяц.
— Вы знаете ее имя?
— Да я не Спросил, а она не сказала…
— Madre de Dios![16] Ждать целый месяц! И вы не знаете, как ее найти?
— Даже не представляю.
— Это точно не одна из шлюх, что увязались за войском?
— Как я уже сказал, увы, нет, ваше величество. Она совершенно безумна, если понимаете, о чем я говорю. Ни дать ни взять дикий зверь: волосы черные, растрепанные; карие глаза пылают, как угли; губы кроваво-красные, а бедра пышные и такие сильные, каких я, пожалуй, никогда не видывал. Она бродила в одиночестве, словно вообще никого не боялась, а когда подошла ко мне просить еды, держалась высокомерно, будто королева. Я сразу понял, что приручить такую бунтарку просто невозможно. Было в ней что-то…
— Ну же, дон Рафаэль, вы преувеличиваете! В конце концов, это просто отчаявшееся создание.
— Конечно, ваше величество, можно и так сказать. Но если честно, чем больше я о ней думаю, тем яснее понимаю, что она вовсе не была в отчаянии. Скорее я бы назвал ее настоящей волчицей. Пожалуй, таких я еще не встречал. Скажу больше: меня не оставляет ощущение, что это не я воспользовался ею, а она мной.
— Да уж, похоже на то, если судить по вашему рассказу, — вздохнул Альфонсо Арагонский. — Хорошо, — сказал он после некоторых раздумий. — Мы продолжим осаду этого окаянного города, а если не преуспеем, подождем возвращения вашей отважной волчицы.
Дон Рафаэль кивнул.
— Когда встретитесь с ней, — добавил король, — велите ей вместе с колодезником прийти ко мне. Обещаю ей награду.
— Конечно, ваше величество.
Закончив разговор, Альфонсо вышел из палатки.
Наступил вечер, потемневшее небо расцветила красная полоса заката. В лагере зажгли огни. Факелы и костры пылали, окрашивая окрестности оранжевым светом. Вдалеке, в сумерках, еле различимо виднелась громада замка Кастель-дель-Ово, возвышавшаяся над морем. Эту мощную крепость Альфонсо захватил уже давно, но все равно не мог попасть в город. И сейчас король Арагона поклялся самому себе, что в скором времени обязательно покорит Неаполь.
ГЛАВА 45
СОЮЗНИКИ И СТРАТЕГИИ
Флорентийская республика, палаццо Медичи
Козимо де Медичи обеспокоенно посмотрел на понтифика:
— Ваше святейшество, прошу, расскажите мне, что случилось.
— Разумеется, мой друг. Письмо, которое я получил, пришло от Альфонсо Пятого Арагонского, он сейчас держит в осаде Неаполь.
— Причем уже довольно давно.
— Именно. Как вы знаете, он считает себя законным наследником престола, так как его назначила своим преемником королева Джованна Вторая, обратившаяся к нему за помощью во время войны с Людовиком Третьим Анжуйским.
— Да, но я также припоминаю, что Альфонсо был слишком нахален и алчен, так что королева впоследствии лишила его трона, выбрав наследником Рене Анжуйского.
Габриэле Кондульмер покачал головой:
— Ах, женщины, друг мой! Знали бы вы, сколько бед они мне принесли, — даже те, что вроде бы действуют из самых благородных побуждений. Вы хорошо уловили суть вопроса. Впрочем, дело, конечно, не в этом. Безусловно, вы также помните, что Альфонсо Арагонский вел двойную игру в отношении моего предшественника, папы Мартина Пятого, и даже поддержал антипапу Бенедикта Тринадцатого, предоставив ему убежище в замке Пеньисколы, в Арагоне.
— Содействуя разладу, который существует и по сей день.
— Более того, — продолжил понтифик, — он заключил союз с герцогом Миланским, и оба они изо всех сил пытались навредить мне, продвигая через своих представителей в Баэеле идею превосходства власти Вселенских соборов над папской.
Козимо де Медичи кивнул. Он был прекрасно осведомлен об этих событиях и даже пытался противостоять им. Именно поэтому, после того как собор переместился в Феррару, Козимо, благодаря Никколо III д’Эсте (помогла и чума, разразившаяся в Эмилии), сумел перевести синод во Флоренцию. Таким образом удалось лишить законности и власти Ассамблею епископов в Базеле. Однако движение концилиаристов все еще было сильным, и хотя оно потеряло часть сторонников, оставшиеся смогли избрать антипапу: им стал Амадей VIII Савойский.
— В своем письме Альфонсо выражается прямо, не прибегая к намекам: он просит меня признать законность его притязаний на трон Неаполя, как только он возьмет город, — сообщил папа, не в силах сдержать вздох разочарования. — Хотя сам король и не подумал исполнить мои просьбы о заключении мира с Папской областью, Флоренцией и Венецией. Даже Филиппо Мария Висконти на это согласился!
— А от вас Альфонсо хочет официального признания его прав на престол!
— Сколько же в нем наглости, если он решился отправить мне подобное письмо! После того как помог этому глупцу Амадею Восьмому объявить себя папой, а меня, законного понтифика, — самозванцем!
Козимо де Медичи нерешительно взглянул на Евгения IV. Тот был совершенно прав, однако… Правителю Флоренции пришло в голову решение.
— Возможно, ваше святейшество могли бы
