Ветер знает мое имя - Исабель Альенде
Мистер Богарт был женат пятьдесят с лишним лет, и его жена так быстро сгорела от болезни, что он не смог подготовиться к ее уходу. Он тщательно скрывал свои чувства, но Летисия догадывалась, насколько сильно он любил Надин – иначе бы она ему не привиделась. Летисия знала, что призраки часто являются безумным старикам, но хозяин был в здравом уме и твердой памяти. Работая в доме престарелых, она заметила, что на смертном одре, когда стариков одолевает одиночество, им являются покойники. Она считала, что и мертвым, наверное, тоже одиноко. Но Мистер Богарт видел жену скорее из-за любви, нежели от одиночества. «Любовь никого не щадит», – подумала Летисия. В этом она убедилась еще в пансионате, где жила пара влюбленных, каждому лет по девяносто. Все дни они проводили вместе, глядя друг другу в глаза, тихие и счастливые, но пожениться им не удалось: дети пожилой дамы не хотели неприятностей с наследством, довольно внушительным. Поэтому Летисии пришлось инсценировать брачную церемонию: она оделась в черное и представилась сотрудницей из государственных органов. Все плакали от ее торжественной речи, старики были счастливы, а детям не рассказали.
Тахикардию у Мистера Богарта вызывал не только кофеин, но и новости, поэтому перед тем, как включить телевизор, Летисия всегда давала хозяину лекарство. С тех пор как в Белом доме засел этот президент, Мистер Богарт то и дело злился. И не он один – почти все в Беркли, кроме Летисии, потому что ей было плевать на политику: кто бы ни оказался наверху, для тех, кто внизу, ничего не меняется – они, как и прежде, еле сводят концы с концами. Раньше Летисия зарабатывала на хлеб тем, что драила посуду в забегаловках, ухаживала за чужими детьми и стариками, мыла собак, развозила по домам яйца и сыр, – это был более тяжелый и низкооплачиваемый труд, нежели ее теперешнее занятие; сейчас Летисия может выбирать клиентов и брать почасовую оплату за услуги по уходу.
В семь тридцать утра Мистер Богарт ждал ее, лежа в постели, а Пако храпел у него в ногах. К ее приходу окно уже было открыто, даже зимой, чтобы выпустить собачий дух, хотя Летисия подозревала, что все дело в старике, потому что от Пако плохого запаха не было. Комната была большая и мрачная, как и весь дом, и совсем походила бы на пещеру, если бы Летисия не ставила в вазы цветы, которые сама же и покупала. Когда она приезжала, хозяин садился в кресло, такое же потертое, как остальная мебель, и они вдвоем пили кофе и смотрели новости. После этого Мистер Богарт принимал душ и самостоятельно одевался, поскольку страшился самой мысли, что Летисия увидит его голым. Летисия не раз предлагала Мистеру Богарту относиться к этому проще, потому что в будущем ей придется подтирать ему задницу. «Уверяю тебя, когда этот день наступит, я покончу жизнь самоубийством», – отвечал он. Если не считать тахикардии и высокого давления, Мистер Богарт ничем серьезным не болел и выглядел симпатичным для своих восьмидесяти шести лет – у него даже лысины не намечалось. Опрятный и учтивый, он начисто брился и со вкусом одевался, будто для фотоснимка, у него были повадки и манеры старомодного джентльмена. Мистер Богарт ходил в спортзал, катался на каяке и на велосипеде. Летисия боялась, что он может упасть и сломать позвоночник, и умоляла поставить в одной из пустых комнат велотренажер, но хозяин ее не слушался. Посмотрев новости, они расставались до следующего утра: Мистер Богарт занимался спортом, готовил лекции и радиопрограмму, а Летисия заканчивала уборку и в десять часов уходила к другим клиентам.
* * *
Однажды утром Летисия увидела на двери кофейни первый сигнал того, чему было суждено изменить ее жизнь, да и жизнь всего мира. «С завтрашнего дня „Брунелли“ закрывается на неопределенный срок из-за эпидемии Covid-19». Вот уже несколько дней вирус был главной темой в прессе, но до этого момента Летисия не воспринимала его всерьез.
– На какое-то время это последний капучино из «Брунелли», Мистер Богарт, – объявила она. – Нужно будет заказать кофемашину.
Включив телевизор, они узнали, что с полуночи следующего дня в Калифорнии вводится режим самоизоляции: никто не должен выходить на улицу, если только его работа не представляет особую значимость, остальным придется трудиться из дома. Чума началась в Китае и быстро распространилась по планете, оставляя за собой след из тяжелобольных и трупов. Почти сразу же Летисии начали звонить клиенты, чтобы сообщить, что временно отказываются от ее услуг. Она прикинула, что, если эта беда затянется, ей придется потратить все скудные накопления. А еще ей позвонила Алисия – дочь, которая жила на военной базе в Южной Калифорнии. Ее муж служил лейтенантом ВМС, а она работала медсестрой.
– Здесь привыкли выполнять приказы, мама, и нам здесь безопаснее, чем где угодно, не волнуйся, – сказала Алисия.
Запрет на выход из дома серьезно ударил по Мистеру Богарту, привыкшему к своему неизменному распорядку; теперь он не сможет ходить в спортзал, читать лекции, встречаться каждую неделю со своим квартетом, как раньше. А еще не сможет до полуночи сидеть в одном из клубов Сан-Франциско, слушая и играя джаз. Он наполнялся несвойственной для его возраста энергией, когда садился за фортепиано во время джем-сейшена. Единственное, что хозяин мог делать из дома, – это записывать свою программу для радио с классической музыкой.
– Надеюсь, ты меня не бросишь… – сказал он Летисии.
– Кажется, лучше мне не приходить к вам, Мистер Богарт. А то вдруг я принесу вирус? В вашем возрасте это смертельно опасно.
– Все мы от чего-нибудь умрем.
– Мои клиенты уже отказались от меня из предосторожности. Вирус – штука серьезная.
– Если нас посадят на карантин, ты должна остаться здесь, с нами.
– В этом доме?
– Да, в этом самом доме. Все займет две-три недели, не может же эпидемия продлиться дольше. Взаперти мы с Пако умрем от скуки. Да и что мы будем есть? Я даже яйца сварить не сумею.
– Вы знаете, что у меня есть работа в других местах.
– Но ты ведь сама говоришь, что клиенты от тебя отказались. Я буду платить больше, а у тебя появится куча свободного времени. Что скажешь?
– Вам нужна не уборка и еда, а компания, так?
– Именно.
